– Пока что недостаточно, – перебил ее начальник. – Лучше приучить подопытного к клетке в раннем возрасте, чем заниматься этим потом.
– Я уже направила в ученый совет подборку материалов о том, как содержание приматов в клетке задерживает их интеллектуальное развитие, – не желала сдаваться Мария. – Обезьяны обладают способностью к самосознанию, они понимают, что такое прошлое и будущее, умеют мыслить абстрактно. У таких высокоразвитых животных изоляция и содержание взаперти может замедлить процесс психологического развития, что, в свою очередь, приведет к стрессам и нервным срывам вплоть до полномасштабного психоза. Вот в чем главный вопрос безопасности.
– Ученый совет принял во внимание ваши доводы и вынес свое заключение. У вас есть сорок пять дней, чтобы выполнить все сделанные вам предписания.
Мария знала, что ученый совет безропотно поддерживает любые решения директора. Но прежде чем она успела что-либо возразить, Траск повернулся к ней спиной и вышел. Девушка не стала его останавливать, понимая, что в основе этого спора лежит профессиональная зависть. По сравнению с грантом, выделенным на проводимые Марией исследования, меркли все остальные работы, которыми занимался в настоящее время центр, и, как следствие этого, именно ей в первую очередь выделялись все ресурсы, в частности, помещения.
Крэндолл слышала о том, что Леонард хочет расширить свою собственную программу трансплантации с использованием подопытных шимпанзе. Ознакомившись с его программой, она пришла к выводу, что директор центра не предлагает ничего нового. Кроме того, работы Траска были сопряжены с неоправданной жестокостью по отношению к подопытным животным.
29 апреля, 12 часов 45 минут по восточноевропейскому летнему времени
Округ Карловач, Хорватия
Лена распласталась на животе на скользком от грязи камне. Рядом с ней, плечом к плечу, учащенно дыша, лежал отец Новак.
Рядом с ней, плечом к плечу, учащенно дыша, лежал отец Новак. Они спрятались в расселине, отходящей от главной пещеры. Низкий вход в их укрытие позволял видеть только то, что находилось не выше уровня колен.
Лежа в кромешной темноте, Крэндолл пыталась определить, что происходит снаружи. Угрожающе громыхал гром, свидетельствуя о разразившейся в горах грозе, а позади звучал характерный рев бегущей подземной реки. Лена готова была поклясться в том, что с тех пор, как они с отцом Роландом укрылись здесь, шум воды стал громче. Она мысленно представила себе, как река взбухает от просачивающейся сверху дождевой воды.
В вынужденном ожидании чувства девушки обострились до предела. Во рту чувствовался медный привкус страха. Сердце гулко колотилось в грудной клетке, и эти удары передавались через ребра камню, на котором она лежала.
– Что там происходит? – выдохнула Лена.
Вопрос был риторическим, но отец Новак все-таки ответил на него:
– Быть может, нападавшие ушли. После того, как Арно и Райтсон отдали себя в их руки.
Девушке очень хотелось надеяться, что оба ученых живы.
Как только прогремели первые выстрелы, пещера наполнилась громким голосом, усиленным мегафоном. Неизвестные потребовали, чтобы геолог и палеонтолог вышли к ним. Судя по всему, нападавшие застигли врасплох дежурившее наверху подразделение французских горных стрелков, и теперь вход в пещеру был в их руках. У Лены в ушах до сих пор стоял категорический приказ:
– Если хотите жить, выходите с поднятыми руками!
Приказ был повторен по-английски и по-французски.
Услышав его, Райтсон быстро принял решение:
– Ублюдки требуют, чтобы к ним вышли только мы двое. – Он посмотрел на Роланда и Лену. – Но о вас они ничего не сказали. Вероятно, тот, кто спланировал нападение, не знал о том, что мы берем вас с собой. Первоначально ведь предполагалось, что вы спуститесь под землю только через день, но затем прогноз погоды с обещанием грозы заставил нас ускорить события. Так что оставайтесь здесь и не высовывайтесь.
Конечно, этот план был сопряжен с риском, однако он давал надежду. При счастливом стечении обстоятельств Новак и Крэндолл, благополучно выбравшись на поверхность, смогут поднять тревогу. Не имея выбора, они забрались в расселину, а двое ученых направились к выходу, навстречу своей судьбе. Какое-то время Лена оставалась в напряжении, ожидая услышать выстрелы, свидетельствующие о расправе над ними.
– Кто-то идет сюда, – прошептал священник, сжимая ей пальцы.
После его предупреждения Крэндолл и сама увидела слабый отсвет, который проникал из соседней пещеры, ведущей к поверхности. В главную пещеру вышла группа людей в черном боевом снаряжении и в касках. Не обращая внимания на старательно уложенные лестницы, призванные сохранить собрание доисторических костей, боевики двинулись напрямик, освещая дорогу фонариками. Отряд пересек пещеру и скрылся в проходе, ведущем к необычному погребению внутри заложенной кирпичом часовни.
– В чем дело? – шепотом спросил отец Новак.
Сквозь захлестнувший ее страх Лена ощутила ярость. Грабители всех мастей так часто разоряли места археологических раскопок! Определенно, кто-то прознал об этой находке и поспешил забрать отсюда все ценное, пока никто не опомнился.
Из дальнего прохода донесся шорох, а также громкий треск раскалывающихся камней. Роланд снова крепко стиснул девушке руку.
– Они уже возвращаются! – предупредил он.
Отряд боевиков так же бесцеремонно проследовал по древним останкам в обратном направлении, но теперь двое из них несли длинный ящик, напоминающий пластмассовый гроб. Крэндолл сразу же догадалась, что находится внутри. Она мысленно представила, как останки неандертальца аккуратно извлекают из готической часовни.