Тело словно онемело. Боль была такой страшной, что разум просто не воспринимал ее.
Аврора Варина, солдат Русины выполнила свой долг до конца.
И перед глазами умирающей женщины поплыли белые стволы березок.
Калерия рванулась в лабораторию, захлопывая за собой дверь. Может, сразу не выломают?
Она видела, как упала Аврора. И понимала — после такого не выживают… слезы застилали глаза… девочки, как же так!? В последний момент!?
За что!?
Она ожидала стука в дверь, штурма, выстрелов… но за дверью было тихо.
Мик с недоумением тронул носком сапога тонкую фигурку в неуклюжем скафандре. — баба? А где док?
Тойм пожал плечами.
— В лаборатории?
— Проверим…
Но проверить пираты не успели. Выстрелы превратили их в головешки мгновенно. Им повезло намного меньше чем Авроре. Или больше?
Они даже не успели осознать, что умирают.
— Что тут? — лаборатория.
— А эти? — два мужика и баба.
— Живы?
— Мужики сдохли. Баба вроде как еще дышит.
— Не выстрелит?
— Нет. Ей тут минут пять осталось. Добить? — погоди пока. Может, она для доктора особо ценна…
Капитан Александр Карин прищурился на дверь.
За ней скрывался один из самых страшных преступников последнего столетия. Эрасмиус Гризмер.
Выбить дверь и войти?
Или… — вопилку мне!
Приборчик, который ему протянули, усиливал громкость голоса в несколько раз.
— Эрасмиус Гризмер, это спецназ Российской Империи. Предлагаю положить оружие и выйти с поднятыми руками. Гарантирую жизнь. В противном случае буду стрелять на поражение.
Калерия не поверила своим ушам.
Русские?
Они все-таки пришли!?
Неужели!?
Выйти?
Страшно… ребенок.
А если нет?
Ведь начнут штурм. И как тогда?
И словно бы сминая ее сомнения:
— Эрасмиус Гризмер, если через десять секунд дверь не откроется, начнем штурм. Последнее предупрежде-ние. Девять. Восемь. Семь…
Калерия выдохнула. Положила девочку так, чтобы ее не задело выстрелом, если что.
— Четыре. Три…
И толкнула дверь.
Умирать тоже нужно уметь.
С честью.
Александр поднял руку готовясь дать отмашку.
Не потребовалось.
Дверь распахнулась.
Но на пороге стоял не Эрасмиус Гризмер.
Женщина.
Высокая, с гривой черных волос, с таким телом, что у мужчин слюнки потекли…
Только вот тело было покрыто шрамами, в руке не дрожал маленький плазмер, а глаза смотрели жестко и холодно.
— Капитан ВС НОПАШ Калерия Вайндграсс. Была в плену у Сарна Готтрана. Эрасмиуса Гризмера здесь нет. Мы хотели его взять, но он успел скрыться.
Александр прищурился.
Вроде как не врет. А там — кто знает.
— Вы — кто?
— Я и Мисико.
— Мисико Накимора?!
Перед штурмом Рико довел до сведения всех солдат, кому они обязаны наводкой на базу. О подвиге Мисико Накимора знали все. И надеялись, что судьба пощадит девушку.
— Да!
— Где она?
Но ответа не потребовалось.
Калерия уже забыла обо всем.
Аврора лежала на полу в наполовину сожженном, наполовину сплавленном с телом скафандре. Беспомощ-ная, словно игрушка, сломанная злым ребенком.
Калерия опустилась рядом, сняла с нее шлем, пригладила черные волосы.
— Как же ты так…
Александр опустился на колени рядом.
Он уже понял — женщина не врет. Так — не лгут.
— Умирает. Минут пять осталось.
Лицо кхонки было ему знакомо. Рико показал. И Александр проклял судьбу, которая занесла его сюда слиш-ком поздно. Слишком…
Темные глаза женщины вдруг приоткрылись.
И увидели.
Взгляд Мисико стал острым, ярким, осознанным… Александр схватил ампулу на поясе, одним движением прижал к ее шее, пусть хотя бы так, пусть уйдет без боли…
Глаза Авроры были еще затуманены, но главное она осознавала.
Калерия жива. Цела.
Рядом люди с русскими знаками различия на штурмовых скафандрах.
Спасена?
— Мисико, ты меня видишь? Все хорошо. Помощь пришла.
Лерка… хорошие вы все-таки, девочки. И умница. Поняла, что лучше меня назвать Мисико… умница.
Аврора попробовала что-то сказать… и сама удивилась едва слышному шепоту.
— Мисико Накимора. Кхон-тао. Умираю. Сожгите мое тело…
Калерия кивнула.
Поняла. Умница. Лучше ничего не оставлять для генетического анализа.
— Ребенок? Дина?
— Дина умерла. Ребенок выжил. Девочка. Я решила назвать ее Авророй.
Аврора улыбнулась. Сильнейшее обезболивающее делало свое дело. Она вообще себя не ощущала. Хотя и подозревала, что оставались ей считанные минуты. Она не истекла кровью только потому, что плазмер про-сто заваривал сосуды…
Но время уходило.
Неважно.
Калерия жива. И дочка Дины тоже. А с самой Диной она еще встретится.
Тем, кто все отдал за други своя — дорога в Ирий всегда открыта.
Род вечный, прими мою душу…
Аврора глубоко вздохнула и сама закрыла глаза.
Теперь уже навсегда.
Калерия плакала. Плакала, не стесняясь никого и ничего.
— Как же так ведь уже почти все, как же так…
Александр посмотрел на нее с состраданием. Бедная девочка. Терять вот так друзей, тех, кто прошел с тобой через ад, тех, кто тебя собой закрыл…
Он бесшумно поднялся с колен.
— Обследовать лабораторию. Петр, Мишка, Бык, Кнут… живо!!!
Калерия взлетела с колен.
— Там Дина!!! Тело! И… моя дочь!
Александр посмотрел на нее с удивлением. — дочь?
Женщина не выглядела родившей. Хотя… что он вообще об этом знает?
Калерия метнулась в лабораторию. И вышла оттуда уже с малышкой на руках.
— Вообще ее родила Дина, но это все равно моя дочь. Она просила меня позаботиться о ребенке.
Александр сдвинул брови.
— Об этом лучше поговорить с полковником. На крейсере. Давайте, мы вас проводим.
— А девочки?
— Мисико Накимора? Она будет доставлена на борт крейсера и похоронена с воинскими почестями. А кто вторая?
— Это Дина… Иридина Видрасё.
— ЧТО!?
При Иридину Видрасё Александр знал. Особенно после скандала сенатора с полковником. — она тоже будет доставлена на крейсер. Вы идете, госпожа?
— Калерия.
— Идемте, Калерия.
Женщина поудобнее перехватила ребенка.
Странная малышка. Не кричит, не пищит… все ли с ней нормально?
Но… разве можно доверить кому-то дитя Дины? Особенно на обследование? Калерия не знала, в чем заклю-чались опыты Эрасмиуса Гризмера, но подозревала, что ребенок может быть… странным. И что тогда?
Нет, никому она ребенка не доверит. Перетопчутся.