Девушка побледнела, подозвала кого-то еще, обсуждая услышанное.
Меня отвели в помещение за складом (карцера на Базе не было, только вот эта комнатушка) и усадили в пластиковый шезлонг – единственный предмет мебели. Девушка встала у двери и наставила на меня ружье, ничем не отличающееся от обычного земного.
– Только попробуй Шагнуть – башку снесу! – предупредила она. По голосу ясно было, что это не шутка.
Где-то в бесконечности возможных миров, в каменной темнице под замковым рвом, томилась моя команда – покинутая, измученная и закованная в цепи.
Допрашивали трое: двое мужчин и женщина, варианты меня, но гораздо старше.
Вопросы повторялись снова и снова: «Куда ты их привел?», «Как ты сам спасся?» – и неизменно – «Где они?»
Я рассказал, что провел команду по заданным координатам, что выбрался благодаря маленькому мутнышу Тони, что пытался вернуться и помочь ребятам, но не мог их найти.
– Мы уже посылали туда отдельный спасательный отряд – обычный технологический мир, ничем не отличается от сотен тысяч других. Следов твоей команды там не обнаружено, никто вас там никогда не видел.
– Наверное, мы туда не добрались. В месте, куда мы попали, все соответствовало полученным координатам – технологический мир. Только потом он изменился – и нас схватили. Клянусь, я в этом не виноват. Честное слово!
Так продолжалось часами. Наконец допрашивающие ушли, оставив меня под замком.
Зачем – не знаю. Шагнуть было легко – в Интермире всюду найдется потенциальный портал. Наверное, затем, чтобы напомнить: я арестован. Что ж, бежать мне все равно было некуда.
Утром дверь открыли. Я зажмурился: сквозь защитный купол лился яркий свет.
В кабинете у Старика я был только раз. Большую часть комнаты занимал стол, заваленный стопками папок и документов – ни компьютеров, ни хрустальных шаров, но это не значит, что их там не было.
На вид Старику было лет пятьдесят, хотя на самом деле он гораздо старше даже в линейном исчислении. Он много повидал на своем веку, и жизнь его крепко потрепала: заметно, что клеточная реконструкция не во всем помогла. В левом глазу – высокотехнологичное изобретение – то и дело вспыхивали зеленые, фиолетовые и синие искорки. О способностях Старика ходили легенды: лазерные лучи из глаз выпускает, взглядом во что угодно превратит, самые сокровенные мысли прочтет, сквозь стены видит – список бесконечен. Никто не знал, правда это или нет. Одно неоспоримо – под его взглядом неудержимо тянуло признаться во всем, что натворил, а заодно и в том, чего никогда не делал.
– Здравствуй, Джои, – сказал Старик.
– Я не нарочно, я ловушек не подстраивал, сэр, честное слово! Я пробовал вернуться за ними…
– Надеюсь, что не нарочно, – негромко произнес он и умолк, потом продолжил: – Знаешь, после смерти Джея многие сомневались, стоит ли принимать тебя новобранцем. Я настоял, доказывая, что ты молод, необучен и, хотя не контролируешь себя, с твоими способностями и задатками станешь одним из лучших; что ты – замена Джея, который и сам этого хотел; что, потеряв одного, мы получили другого. В результате из-за одного мы потеряли шестерых… расплачиваемся по слишком высокой цене. Получается, что ты завел их в ловушку, не смог отыскать – и, похоже, сбежал, спасая свою шкуру.
– Звучит верно, но все было совсем не так. Я отыщу их, дайте только попробовать.
– Нет, не дадим, – покачал он головой. – Хватит, твоему обучению – конец. Все воспоминания о здешней жизни у тебя сотрут, начиная с того момента, как ты покинул свою Землю.
Все воспоминания о здешней жизни у тебя сотрут, начиная с того момента, как ты покинул свою Землю. Способности Путника мы тоже тебя лишим.
– Навсегда? – Перспектива была ужаснее, чем потеря зрения.
– Видимо, да. Мы не хотим, чтобы ты пострадал, понимаешь? Стоит Шагнуть – и тебя тут же засекут. Ты приведешь «хвост» или к себе на Землю, или сюда, в Интермир. Поэтому мы отправим тебя домой. Темпоральный дифференциал менять не придется: разница в твою пользу, времени там прошло немного.
В свое оправдание сказать было нечего. «Я вел их по выданным координатам, ничего не перепутал. Я не спасал своей шкуры», – со вчерашнего дня эти слова неоднократно слышали от меня самые разные люди.
Я задал единственный вопрос:
– Когда вы заберете у меня память?
Он сочувственно взглянул на меня:
– Уже.
Передо мной стоял незнакомец с разными глазами.
– Кто?.. – начал я.
– Прости.
И все погрузилось во тьму.
– Странная штука – амнезия, – доктор Уизерспун, наш семейный врач, принимал Головастика, лечил Дженни от ветрянки и зашивал мне ногу после прошлогоднего спуска в бочке по водопаду на реке Гранд. – Из твоей памяти выпало примерно тридцать шесть часов, если, конечно, ты не притворяешься.
– Не притворяюсь, – замотал я головой.
– Верю. Тебя всем городом искали, с ног сбились. Пожалуй, на этот раз Димаса все-таки уволят. Надо же такое учудить: разбросать школьников по городу, чтобы они сами выбирались. – Он посветил мне фонариком сначала в один глаз, потом в другой. – На сотрясение не похоже. Что ты помнишь до того, как пришел в полицию?
– Мы с Ровеной заблудились. Дальше – сплошной туман, как будто сон пытаешься ухватить.
Доктор Уизерспун пожевал губами, перечитывая записи в блокноте. У кровати запищал телефон. Врач снял трубку.
– Да, цел и невредим. Не волнуйтесь, милочка, подростки практически неуязвимы. Конечно, приезжайте за ним через часик. – Положив трубку, он что-то отметил в медицинской карте. – Твоя мама звонила. Так вот, память может вернуться, а может, воспоминания об этих тридцати шести часах навсегда останутся утраченными – пока непонятно. Между прочим, ты как-то усох. Что-нибудь беспокоит? Рассказать ничего не хочешь?
– Все время кажется, будто я что-то потерял, – ответил я. – А что – не знаю.
Все считали, что я притворяюсь. В школе поговаривали, что я доехал автостопом до Чикаго. От этого становилось не по себе – вдруг я и впрямь в Чикаго прокатился или куда подальше?
Про меня рассказали в одиннадцатичасовом выпуске местных новостей, включив туда интервью с мэром Хэнклем, начальником полиции и каким-то дедом, который вещал о том, что меня похитили инопланетяне.
Мистера Димаса не уволили. Выяснилось, что в каждую карточку с заданием был встроен отслеживающий чип, так что учитель все время знал, где находились ученики.
Все до одного – кроме меня. Красный мигающий огонек исчез с экрана ноутбука (мистер Димас кружил по городу на своем джипе, следя, чтобы мы не хитрили – ни общественного транспорта, ни родительской помощи) и больше не появлялся. Дядька с инопланетянами использовал факт исчезновения сигнала в качестве главного подтверждения своей версии.
Тед Рассел был в полнейшем восторге. Он упражнялся в остроумии, называя меня то мальчиком из тарелочки, то звездолетчиком, то Оби-Ван-Харкером, то еще как-нибудь. Мне стоило больших усилий не сорваться.
Моя новоприобретенная популярность мало чем отличалась от успеха циркового медведя. Кто набивался ко мне в друзья, а кто просто показывал пальцем в столовой.