В комнату ввалились запыхавшиеся Корнев и Щебенкин:
-как тут у вас?
-Все нормально, вот познакомьтесь - Егор ткнул пальцем, в сторону трупа - барон де Виверн, собственной персоной.
-Ух ты, здоровый кабан, как это вы его умудрились завалить.
-Это Леший его прикончил - в разговор влез довольный Емелин.
Егор посмотрел на товарищей:
-ну, и чего вы все здесь столпились, забыли, что в замке еще четверо раненых наемников, надо с ними, что то решать.
Раненых оказалось всего трое (четвертый, как пояснил вездесущий Петер, умер от ран сегодня утром), никакого сопротивления они не оказали и сдали оружие без боя. Да и о каком сопротивлении могла идти речь, если передвигаться самостоятельно мог только один из них с рукой на перевязи. Да и тот никакого желания драться не испытывал.
Дальнейшие «разборки», решили проводить утром.
Троих раненых и привратника Вацлава, предварительно тщательно обыскав, заперли в подвале. Второй ландскнехт, встречавший ребят во дворе замка оказался мертв. Толи Сергей сломал ему шею ударом своего шипастого оружия, толи, упав на него всем весом своей упитанной тушки, осталось неизвестным, да и собственно выяснять это никто не собирался. После недолгих дебатов, решили, что Альберт заслужил доверие и может свободно перемещаться по замку. Хотя подозрительный Фридрих высказывался за то, чтобы и его отправить к остальным пленным. Вновь вступивший в свои права начетник, принялся решительно наводить порядок в замке.
Слуги мужчины, под началом неожиданно возвысившегося Петера убирали трупы. Служанки под руководством, счастливой и цветущей Марты быстро готовили праздничный ужин и накрывали на стол. Фрол, к своей великой радости, получив за труды серебряную монету, найденную Егором в кошеле убитого Курта, благополучно отбыл домой к семье.
ГЛАВА 4
Еще одно утро, или кое какие соображения о средневековой гигиене
Солнечный луч с трудом проник, сквозь цветные стеклышки узкого окна. Егор со стоном открыл глаза, некоторое время он лежал неподвижно, пытаясь сообразить, где он находится, и опасаясь потревожить гудевшую, как церковный колокол голову. Осторожно скосив глаза влево, на своем плече он с удивлением обнаружил мирно посапывающую белокурую головку.
-Таня? Вот блин!
Ляшков удивленно тряхнул головой и тут же вновь застонал, от нестерпимой боли. Аккуратно, стараясь не делать резких движений, вылез из кровати и осмотрелся. Он находился в той же спальне, где они с Фридрихом вчера ухлопали барона. Свою одежду он нашел аккуратно сложенной на кресле.
Снаружи осторожно постучали.
-Кто? - простонал Егор.
Дверь приоткрылась и в нее заглянул Петер:
-Доброе утро, господин фогт, я принес вам умыться.
Ляшков удивленно воззрился на него:
-Ты с кем это сейчас разговариваешь?
Настала очередь удивляться слуге:
-С вами господин, вам помочь одеться?
-Не надо, я сам оденусь, а почему ты меня так называешь?
-Вчера на пиру господин начетник сказал, что вы наш новый фогт.
-Интересно - вдруг до Егора «дошло» - а ты, почему на русском говоришь?
-Моя покойная матушка, царство ей небесное, была русской.
-А чего раньше молчал?
-Меня никто не спрашивал, господин.
-А чего раньше молчал?
-Меня никто не спрашивал, господин. Вам полить?
-Ты лучше скажи, в замке есть колодец.
-Конечно господин.
-Проводи меня к нему.
Ковыляя следом за слугой, Егор судорожно пытался вспомнить события вчерашнего вечера.
То есть, он отлично помнил бой, и начало пира, заданного Фридрихом в честь победителей, а вот дальше воспоминания обрывались. Что он говорил, что делал и как вообще оказался в спальне он совершенно не помнил.
Свежий воздух, и два ведра колодезной воды вылитых на него слугой, немного привели Ляшкова в чувство, но памяти не вернули.
-Петер, где остальные?
-Спят господин, а те кто проснулся, завтракать изволят в большом зале.
-Хорошо, пойдем туда, вздохнул новоявленный феодал.
За длинным столом в большой зале замка сидели Живчикова, Арсеньева и Щебенкин.
-Привет мученик, на полечись - Костя, подвинул Егору солидных размеров серебряный кубок с красным вином.
-Как самочувствие господина фогта - ехидно поинтересовалась Лена.
-И ты туда же - недовольно пробурчал Ляшков, несколькими жадными глотками опустошая кубок.
-Может быть, хоть вы мне что ни будь, объясните - продолжил он уже более миролюбиво, чувствуя, как с выпитым вином к нему возвращается желание жить дальше.
-А ты ничего не помнишь? - прыснула Светка.
Егор только страдальчески сморщился и покачал головой.
-Вчера, когда вы с Фридрихом закончили петь «Ой мороз, мороз», он заявил, что замку нужен новый хозяин и предложил тебе стать фогтом.
-А я чего?
-А ты - невозмутимо продолжил Щебенкин - милостиво изволил дать свое согласие. При этом стучал кулаком по столу, и кричал, что все у тебя строем ходить будут, и ты наведешь порядок в этом (как бы это помягче, при девчонках сказать то) борделе.
Девчонки уже не сдерживаясь, захохотали.
-Ну а вы чего?
-А мы поддержали, уж больно грозен ты был.
-Врете вы все наверное, да и не могли мы с Фридрихом песни петь, он же ни хрена, по нашему не понимает, или у него тоже мама русская была?… или у меня немка.
-Не знаю я ничего про ваших мам, сквозь смех выдавила Арсеньева, а только и Фридрих с тобой русские песни пел, и ты с ним немецкие, и разговаривали вы между собой так, как будто друга прекрасно понимаете.
-А вы то его как поняли?
-Нам Петер переводил, все остальные толмачи, лыка не вязали.
-А дальше, что было?
-Дальше Вольф упал под лавку, пришла Марта и куда то его утащила.
-Серьезная женщина - уважительно кивнул Костя - она же его как ребенка на руках унесла, не женщина - танк.
-А я?
-А тебя Танька наверх повела, только не знаю, довела или нет, она сама уже «хорошая» была.
-А остальные то где?
-Спят, наверное еще, Леха вчера первый «выпал в осадок», как сидел так и упал, как подстреленный боец. Пузырь сказал, что пойдет на двор прогуляется и не вернулся.
-Я видела - вставила Живчикова - его слуги, куда то наверх поволокли, я еще велела им, поосторожней нести.