– Эта Томоко познакомила нас, и после выставки мы вчетвером пили чай в кафе. Мне было интересно, что за человек Цумура, и я внимательно за ним наблюдал. Он произвел на меня впечатление добропорядочного, но очень наивного и легкомысленного человека.
– Тэцуо‑сан, значит, он очень похож на вас? – неожиданно вмешался Кадзухико, и это вызвало невольную улыбку на строгом лице Тадахиро.
– Он может вести себя умно и вместе с тем способен совершать опрометчивые поступки. Не правда ли, Отори‑сан?
– Об этом всем известно. Но что касается добропорядочности, то более добропорядочного человека я не знаю.
– Такой человек не может отравить цианистым калием. – Тэцуо настаивал на своей точке зрения.
– Киндаити‑сэнсей, а что говорит по этому поводу Татибана? – спросил Кадзухико.
– Татибана придерживается того же мнения, что и Сакураи‑сан. Однако он говорит, что Цумура очень нервничал. Последнее время он внешне был вроде спокоен, но когда сталкивался с какими‑либо трудностями, то сразу взрывался. Но это не главное. Цианистый калий нелегко достать, и если в какой‑нибудь аптеке он продается свободно, то полиция может привлечь хозяина к ответственности за нарушение закона о контроле за продажей лекарственных средств. Поэтому нам необходимо выяснить, в чьи руки мог попасть цианистый калий. И еще одно. Почему Цумура куда‑то исчез?
– Сэнсей, а у вас есть предположения, куда он мог исчезнуть? – допытывался Кадзухико.
– Абсолютно никаких. Я только что стал заниматься этим делом, и, каким бы знаменитым сыщиком меня ни считали, я не могу сразу разобраться в таком запутанном деле. Ведь и Рим, согласно пословице, строился не в один день.
– Говорят, что сюда приехал ваш партнер, инспектор Тодороку? – вмешался в разговор Хидэмото Матоба.
У Киндаити от удивления округлились глаза.
– Матоба‑сэнсей, откуда вам это известно?
– Но разве это не так? Ведь вы уже встречались с инспектором Тодороку?
– Когда мы приехали в Асамаин, он ждал нас там. События развиваются столь стремительно, что у нас даже не было времени спокойно обо всем переговорить. И все‑таки, Матоба‑сэнсей, как вы узнали?..
– Об этом лучше расскажу я, – сказал Тэцуо Сакураи. – Этот инспектор просто очаровал бабушку Фуэкодзи. – И Тэцуо рассказал все подробности совместного путешествия инспектора и Ясуко Фуэкодзи.
– Странно, что инспектор проявляет такую осторожность, – удивился Киндаити. – Такие вещи нельзя скрывать.
– Киндаити‑сэнсей, когда я обратился к вам с просьбой взяться за расследование этого дела, вы сказали, что дадите ответ через два‑три дня, после разговора с человеком из полицейского управления Токио, который знаком с ситуацией. Вы имели в виду инспектора Тодороку?
– Да. Но я до сих пор не знаю, насколько хорошо он знаком с подробностями. Я как‑то поинтересовался его мнением, а он сказал, что ему трудно себе представить, как указателем поворота можно убить человека. Он имел в виду случай с Кэндзо Акуцу. А раз он сюда приехал, то, наверное, считает, что смерть Акуцу как‑то связана с последним случаем.
– Но почему же Фуэкодзи оку‑сан об этом ничего не рассказала? – с досадой в голосе спросил помощник инспектора Хибия.
– Дело в том, Хибия‑сан, что Ясуко очень гордый и ранимый человек. Возможно, она подумала, что за ней была установлена слежка.
– Не может этого быть! Тем не менее, когда мы окажемся на вилле Нандзе, я его допрошу с пристрастием.
– Похоже, что у вас дружеские отношения, – с улыбкой сказал Хидэмото Матоба.
– Мы помогали друг другу, и у нас действительно искренние и доверительные отношения.
Киндаити неожиданно повернулся к Тадахиро:
– А сейчас вам надо кое в чем признаться.
Киндаити неожиданно повернулся к Тадахиро:
– А сейчас вам надо кое в чем признаться.
– В чем?
– Вы недавно встречались с Маки?
– А, вы имеете в виду книги по археологии. Хибия‑кун, я должен перед вами извиниться. В прошлый раз мы были как‑то воинственно настроены по отношению друг к другу, и я так и не рассказал об этом. Несколько дней тому назад Маки неожиданно зашел ко мне, видимо, хотел заручиться моей поддержкой на осенней художественной выставке общества «Белый лебедь». В прошлом году он и не задумывался об этой выставке, но сейчас для восстановления своей репутации ему во что бы то ни стало надо было выставить там свои картины. В последнее время он почти не писал, и сказал, что, может, книги по археологии помогут ему увлечься какой‑нибудь идеей. Поэтому, просмотрев мою бедную библиотеку, он попросил одолжить ему несколько книг.
– Он с вами еще о чем‑нибудь говорил?
– Нет. Я подумал, что жалобы на отсутствие вдохновения только предлог. Но и сейчас, вспоминая нашу встречу, не могу догадаться, чего он в действительности хотел. Я попытался спросить его, но, в отличие от Цумура, он был довольно изворотливый человек и сумел уйти, так ничего и не сказав.
Киндаити на некоторое время глубоко задумался, а затем с шутливым блеском в глазах посмотрел на Тадахиро:
– Кстати, вы что‑нибудь выяснили насчет этих спичек? Это действительно клинопись?
Тадахиро от удивления широко раскрыл глаза, в следующее мгновение, обменявшись взглядами с Хидэмото Матоба, он рассмеялся:
– Прошу прощения, но я в этом деле полный профан.
– Киндаити‑сэнсей, хотя я далеко не все знаю, но с подобной клинописью я никогда не встречался. Мне самому любопытно, что это такое, – сказал Матоба.
– Киндаити‑сэнсей, – подал голос Кадзухико, – а что вы думаете о расположении спичек?
– Вероятно, тут что‑то есть. Но я сомневаюсь, что в студии они были разложены так, как это сделал в другом месте Кёго Маки. А ты‑то сам что думаешь?
– Ну, если даже вы, сэнсей, и археолог Матоба не могут понять…
Киндаити молча посмотрел на взволнованного Кадзухико, потом на Тиёко.
– А сейчас у меня есть вопрос к вам, Отори‑сан, – сказал он и, спохватившись, добавил: – Хибия‑сан, вы не возражаете, если дальше вопросы буду задавать я?
– Конечно, пожалуйста, – поспешно согласился Хибия. – Я на вас полностью полагаюсь.
– Киндаити‑сэнсей, что вас интересует? – несколько официально спросила Тиёко.
– Я хотел вас спросить, не знаете ли вы случайно человека по имени Сасукэ?
Коскэ Киндаити произнес это имя насколько возможно небрежно, внимательно наблюдая, какую реакцию оно вызовет у Тиёко, но вопреки ожиданиям реакции не последовало.
– Сасукэ?.. – почти прошептала Тиёко и с рассеянным видом посмотрела на Киндаити. Затем, как будто что‑то вспомнив, она широко раскрыла глаза.
– Так вам это имя знакомо?
– Я подумала, не тот ли это человек… но почему вы сейчас?..
Тиёко выглядела изумленной и вместе с тем растерянной.
– Отори‑сан, если вас не затруднит, расскажите нам об этом человеке. Мы пока знаем только его имя.
– Я расскажу, конечно, Киндаити‑сэнсей, но этот человек уже давно умер, я не понимаю, почему он сейчас заинтересовал вас? Разве он может иметь какое‑либо отношение к случившемуся?
– Может быть, и нет. Хибия‑сан, нет, лучше поручим это Кондо. Кондо‑сан, не могли бы вы рассказать?
Детектив Кондо, довольный возложенным на него поручением, жестикулируя, живо рассказал, как в процессе расследования всплыло имя Сасукэ, и спросил:
– Киндаити‑сэнсей, достаточно?
– Просто великолепно.