После того как их родная дочь выгнала из московской квартиры, по-другому я это скотство назвать не мог, они жили на даче. А что, отопление газовое, вода есть, всё есть. До магазина далеко, но ходили, да и бабушка в больнице ближайшей работала терапевтом. Сейчас-то она конечно на пенсии, но иногда принимает пациентов из соседей, запас медикаментов у нас в доме всегда был.
Обогнав какой-то рыдван, вроде старый «опель» восьмидесятых годов, я на повороте на территорию дачи пошёл юзом. Но всё же в ворота вписался. Раньше здесь будка охраны стояла, да ворота, но будку давно разобрали предприимчивые соседи, а ворота кто-то снял и унёс. Кто, до сих пор неизвестно, так как ни у одной из дач они не красуются. Пару поворотов по узким улочкам и вот я юзом останавливаюсь у ворот такой родной дачи, где прошло моё детство и юность. Выскочив из машины, машинально свернув её и убрав амулет в карман, я подскочил к воротам. На калитке висела новая ещё блестящая цепь, которую венчал замок. Перелететь через ворота мне не составило труда. В переносном смысле перелететь, здесь два моих роста было, но ничего по перекладинам поднялся, спрыгнул, и вот я во дворе. В глаза сразу бросилось запустение и высокая трава, дед скосил бы. После этого я рванул к дому. Заперто, на крыльце старый мусор, листва, веточки. Окна, покрытые пылью, бабушка бы не допустила. Подбежав к гаражу, я посмотрел щель, гараж, вмещающий две машины, да и стояло их всегда там две, был пуст, а оббежав дом, я обнаружил, что огород на участке не трогали несколько лет. Сев прямо там, где стоял, я закрыл лицо руками. Надежда умирает последней. Плакал я тихо, лишь плечи подёргивались от той безутешной и страшной потери, что я понёс. Парень я уже достаточно взрослый, хоть и в теле мальца и понимал, что значит все вокруг. Нет моих дедушки с бабушкой, совсем нет. Некуда им больше идти, последний оплот, последняя собственность.
Тут от калитки послышалось позвякивание цепи и какие-то голоса, настороженно прислушавшись, я стал вытирать мокрое лицо. Достав платок высморкался. Приведя себя в порядок, посмотрел в зеркальце и поморщился, веки покраснели и припухли, видно, что я плакал. Нахмурившись, удивляясь, кто это ко мне пришёл, я был единственным наследником дачи, дед как наследство его на меня отписал, обошёл дом и вышел к гостям. Те меня не замечали в зарослях сирени, так что по тропинке из дикого камня обойдя её, я посмотрел на гостей. Не сказать что приятных гостей.
- Тетя Лена? - удивлённо сказал я с вопросительной интонацией. - Вы-то какого хрена здесь делает?
Дочь деда, уже пожилая располневшая женщины с неприятным злым лицом удивлённо обернулась и осмотрела меня.
- Хамишь мальчик. Ты кто, соседский?
- Ты меня тварь не слышала? Какого хрена ты у меня на даче делаешь, где дед и бабушка, куда ты их сука дела?
- Ах ты гадёныш, - рванул ко мне её муд, Степан. - Я научу тебя со взрослыми разговаривать!
Махнув рукой, спуская воздушный кулак, я с безразличием посмотрел, как тот улетел в сторону. Правда на то, что тот влетит в окно дачи, проломив раму, и исчезнет внутри под звон стекла, я не рассчитывал, случайно получилось.
- Что не узнала? Я Егор. Твой племянник, тварь. Повторяю вопрос. Где дед с бабушкой и что ты здесь делаешь? Дед что сказал? Чтобы ноги твоей здесь не было.
- Егор? - растерялась та, испуганно глядя на меня и с ужасом в сторону выбитого окна. - Ты ведь умер.
- Не твоё дело, - ответил я, и воздушным кулаком сбил её с ног, после чего ещё двумя кулаками прокатил по участку, в результате чего серьёзно пострадали кусты крыжовника, вид и одежда тётки. Я не любил когда игнорируют мои вопросы.
- Ты ещё кто такая?! - грубо спросил я у третьего и последнего посетителя участка моей дачи.
- Риэлтор, - тихо ответила девушка, в аккуратном костюме, прикрываясь от меня такой же аккуратной папочкой.
- Уходи, не трону, - глубоко вздохнув, сказал я.
- Уходи, не трону, - глубоко вздохнув, сказал я.
Девушка действительно была перепугана, поэтому воробушком, быстро и незаметно покинула территорию дачного участка. Подойдя к тетке, я поднял ногу и силой опустил подошву ботинка ей на лицо.
- Пришла в чувство? Я слушаю.
- Дача наша, мы получили её как наследники. Это ты здесь никто! - взвизгнула она.
- Ах ты тварь, ещё права качаешь?! - добавив ещё раз, разбив губу и порвав щеку, я продолжил допрос. - Где дедушка с бабушкой?
- Где им ещё быть, здесь, на кладбище.
Я на секунду замер, зажмурившись, задержав дыхание. Последняя надежда рухнула. Эта надежда довела меня до того что я серьёзно думал что после моей гибели тётка забрали их к себе. Глупо конечно, но надежда она такая.
- Дача моя, дед оставил мне её в наследство, - глухим и безжизненным голосом устало сказал я. - Значит вы здесь никто, поэтому валите. Если через пару минут вас здесь не будет, живьём сожгу.
- А вот и нет! - яростно воскликнула тётка, характер она имела. - После того как ты умер, отец переписал дачу на Нюшу. Она в университете учится, замуж собралась, квартиру ей надо, поэтому мы дачу и продаём. Она сейчас в самой цене.
Я уже поднял ногу, чтобы выбить зубы этой твари, золотые между прочим, когда замер. Младшая дочка в отличие от матери и отца характер имела золото, и я её любил, впрочем, как и старшую сестру, мы общались с ними, да и внучки бывали у деда. Хорошие девочки, что старшая уже лет десять замужняя женщина, что младшая. Ей сейчас получается девятнадцать. Молодая совсем.
- Если Нюше то ладно, против воли деда не пойду, - вздохнув, сказал я. - Вещи свои только из дому заберу, фотоальбомы.
- А нет там ничего, - криво усмехнулась тётка разбитыми губами. - Что следователи не забрали, то мы сожгли на заднем дворе дома. Альбомы тоже, зачем они нам?
- Сука, - с чувством сказал я и футбольным ударом ноги в голову вырубил тётку.
Какой бы тварью она не была, но характер сталь, хрен сломаешь. Закатив глаза, та завалилась на поломанный крыжовник, а я, сплюнув, пошёл к выходу. Тут меня ничего не ждало, и ничего для меня не сохранилось, всё подчистили. Выйдя через открытую калитку наружу, я посмотрел на знакомый синий «опель», который обогнал на дороге, и направился в сторону выхода с дач. Девушка-риелтор стояла у ближайшего перекрёстка и большими глазами смотрела на меня, а когда я к ней почти приблизился, она перевела взгляд за мою спину, её глаза в ужасе распахнулись, хотя куда больше и она воскликнула:
- Осторожно!…
Мгновенно обернувшись, я встретил грудью сноп картечи, что ударила в меня. Вернее защита встретила и отбила в сторону. В основном вверх. Степан стоял у калитки и держал в руках мою двустволку подаренную дедом. Я даже царапину на прикладе рассмотрел. С щелчком открыв патронник, он выстрелил дуплетом, и стал вытаскивать патроны. Взяв автомат, который продолжал висеть и покачиваться у меня на боку, я вскинул его к плечу, и хладнокровно прицелившись, дал короткую очередь. Пули пробили грудь и снесли верхушку черепа. Из спины брызнул фонтан брызг, запятнав машину, пули были разрывные, и дядька упал на спину, конвульсивно подёргиваясь. Подойдя, я поднял двустволку, протёр её платком и убрал в сумку. Хоть какая-то память от деда. Подумав, я вернулся на участок и пошёл к дому. Дверь была распахнута, так что труда попасть внутрь не ставило. К сожалению все три тайника были пусты, лишь в одном пару пачек патронов нашёл к своему ружью. Их тоже прибрал. Дело в том, что документов двустволка не имела, утеряны были и держали мы её в этом тайнике. Остальные ружья были в оружейном сейфе, их видимо полиция забрала после смерти деда. Я надеялся, что раз ружьё сохранилось, ещё что найду, но нет, выгребли всё подчистую. Не удивлюсь, что тётка и награды дедова продала, с неё станется.
Та ещё не очнулась, поэтому покинув территорию дачи, я перешагнул через труп Степана и заторопился к выходу.