Эта же авария определила и его судьбу: Робби никогда не думал о такой карьере — сделаться одним из пяти агистеров в Нью-Форесте и заступить на место отца.
— …чего мы не должны позволить, так это того, чтобы пони паслись в одном месте.
Робби, похоже, завершал свою речь перед аудиторией, чувствуя себя немного виноватым, так как он видел, что люди притащили с собой яблоки, морковь, сахар и прочую еду в надежде покормить пони. Закончив, он терпеливо дождался, пока посетители сфотографируют его, хотя он был не в форме, а в джинсах, рубашке и бейсболке. Затем резко кивнул и открыл дверцу «лендровера», собираясь отъехать. Туристы потянулись к деревенской церкви и к пабу, а Мередит протиснулась через толпу и окликнула Робби.
Он повернулся, и Мередит почувствовала то же, что и всегда при его виде: она тепло к нему относилась, но в то же время ей было очень жаль, что он так выглядит из-за огромных передних зубов. Первое, что замечали в нем люди, был его рот, как ни прискорбно. При этом сложен он был великолепно, сильный, мускулистый, и глаза у него были примечательные — один карий, а другой зеленый, как у Джемаймы.
Его лицо просветлело.
— Привет, Мерри-возражалка. Сколько лет, сколько зим! Что занесло тебя в наши края?
На нем были перчатки, но он стянул их и протянул ей, как и всегда, обе руки.
Мередит обняла его. Оба взопрели от летнего зноя, и от Робби пахло острой смесью лошадиного и мужского пота.
— Ну и денек, а?
Он снял бейсболку. Волосы у него были бы густыми и волнистыми, если бы он не стриг их почти под корень. Они были каштановыми с легкой сединой, и это напомнило Мередит о том, что она давно не встречалась с подругой. Мередит подумала, что, когда в последний раз видела Робби, седых волос она у него не примечала.
— Я звонила в твой офис. Мне сказали, что ты здесь.
Робби вытер лоб рукой, снова надел бейсболку и плотнее надвинул ее на голову.
— В самом деле? А что случилось?
Он взглянул через плечо на пони. Животное нервничало и билось о борта так, что трейлер трясся.
— Эй! — Он щелкнул пальцами. — Ты же знаешь, приятель, что не можешь оставаться в «Голове королевы». Успокойся. Успокойся.
— Я насчет Джемаймы, — сказала Мередит. — Сегодня у нее день рождения, Робби.
— Да. Стало быть, и у тебя тоже. Тебе стукнуло двадцать шесть, и это значит, что я… Черт! Мне уже сорок один. Как думаешь, смогу я найти девчонку, которая согласится выйти за такую развалину?
— Никто тебя еще не окрутил? — удивилась Мередит. — Стало быть, женщины Хэмпшира полоумные.
— А ты? — улыбнулся он.
— Я? Я полная идиотка. У меня уже был муж, премного благодарна. Такого больше не повторится.
— Черт побери! — хмыкнул он. — Ты не представляешь, как часто я это слышал. Значит, ты приехала сюда не для того, чтобы отдать мне свою руку и сердце?
— Послушай, Робби, я приехала из-за Джемаймы. Сначала я отправилась в «Королевские кексы» и обнаружила, что магазин закрыт. Потом поговорила с Лекси Стринер, а затем приехала сюда — к Гордону и Джемайме. Там я увидела женщину, Джину Диккенс. Она там вроде бы не живет, но она… Думаю, ты бы сказал «пристроилась». И она вообще не слышала о Джемайме.
— Значит, ты давно не имела от нее вестей?
— От Джемаймы? Нет. — Мередит помедлила, чувствуя себя ужасно неловко. Она серьезно посмотрела на Робби, стараясь прочесть его мысли. — Она, наверное, рассказывала тебе…
— О том, что между вами произошло? — спросил он. — Да. Сказала, что вы поссорились.
Сказала, что вы поссорились. Впрочем, она не думала, что это навсегда.
— Я обязана была сказать ей, что у меня есть сомнения насчет Гордона. Разве друзья не должны быть честными?
— Согласен.
— Но она лишь ответила: «У Роберта никаких сомнений нет, так почему ты сомневаешься?»
— Вот так и сказала?
— У тебя что же, были сомнения? Как и у меня? Были?
— Были. Что-то такое есть в этом парне. Не то чтобы он мне не нравился, но если она решила завести себе друга, то мне хотелось бы знать его вдоль и поперек. Гордона Джосси я не знал настолько хорошо. Но оказывается, мне и беспокоиться было незачем — да и тебе тоже, — потому что, когда Джемайма с ним связалась, она, по-видимому, выяснила о нем то, что должна была выяснить, и поступила умно, вовремя порвав с ним.
— А поконкретнее? — спросила Мередит и переступила с ноги на ногу. Она совершенно изжарилась на солнце. Казалось, что тело ее тает, как и несчастный шоколадный торт в машине. — Послушай, может, нам уйти куда-нибудь в тень? Пойдем выпьем чего-нибудь. У тебя есть время? Нам нужно поговорить. Я думаю… здесь что-то не так.
Робби взглянул сначала на пони, а потом на Мередит. Кивнул и сказал:
— Только не в паб.
Он повел ее через стоянку к маленькому торговому ряду. В одном из ларьков продавали сэндвичи и напитки. Робби и Мередит пошли со стаканами к краю стоянки, где могучий каштан веером раскинул ветви над скамьей.
Туристы фотографировали пони, которые паслись неподалеку со своими жеребятами. Малыши были особенно привлекательны, но и шаловливы, так что приближаться к ним было опаснее, чем когда-либо. Робби обозрел эту картину.
— Просто диву даешься, — сказал он мрачно. — Взгляни на того человека. Так и напрашивается, чтобы его укусили. А потом потребует, чтобы пони наказали, или станет винить Бога, а может, еще кого. Не хочет понимать, куда заведет его такая назойливость. Думаю, что от некоторых человеческих особей следует избавляться.
— Ты серьезно?
Он слегка покраснел от такого вопроса и взглянул на нее.
— Да нет. — Помолчав, он продолжил: — Она уехала в Лондон, Мерри. Позвонила мне один раз, примерно в конце октября, и сказала, что едет в Лондон. Я было подумал, что на денек — за припасами или чем-то еще для ее магазина. Но она сказала: «Нет-нет, не для магазина. Мне нужно время, чтобы подумать. Гордон говорит о женитьбе».
— Ты в этом уверен? Он заговорил о женитьбе?
— Так она сказала. А что?
— А как же «Королевские кексы»? Зачем ей понадобилось бросать свой бизнес и ехать куда-то для того, чтобы подумать?
— Да. Странно. Я пытался поговорить с ней об этом, но она не стала меня слушать.
— Лондон… — задумчиво произнесла Мередит. Она пыталась соотнести это слово со своей подругой. — О чем ей понадобилось думать? Расхотела, что ли, выходить за него замуж? Почему?
— Она не сказала, Мерри. И до сих пор не говорит.
— Так ты с ней общаешься?
— Ну да, конечно. Раз в неделю, а то и чаще. Она мне все время звонит. Она такая. Ты же знаешь Джемайму. Она немного тревожится обо мне: как, мол, я тут без нее управляюсь. Поэтому держит со мной связь.
— Лекси сказала мне, что пыталась дозвониться до Джемаймы. Сначала она оставляла сообщения на голосовую почту, а потом звонки перестали доходить. Как же ты говоришь с ней?
— У нее новый мобильник, — сказал Робби. — Она не хочет, чтобы Гордон знал ее номер. Он ей звонил, а она не хочет, чтобы он знал, где она находится.
— Думаешь, между ними что-то произошло?
— Этого я не знаю, а она молчит.