— Мало ли чего немцы в лес полезли? Может, у них задача построить тут аэродром? Или тут у них проходит важная линия связи. Генерал немецкий проснулся с утра, решил погонять личный состав по поводу своего плохого настроения. А тут — повара моего знакомого полковника костры зажгли, да не додумались их прикрыть… Или штаб дивизии немцы специально искали — черт их, немцев, знает… И если бы я не соврал, то сейчас бы нас накрыли с воздуха, а потом…
Рвануло где-то неподалеку, на голову Севки посыпалась земля.
— Так… Бой докатился сюда… — Орлов расстегнул кобуру, передернул затвор и навел пистолет на выход. — Ты бы тоже свой револьвер приготовил, что ли…
Севка торопливо достал оружие.
— Да ты не суетись, — тихо сказал Орлов. — Дай сюда «наган», двоим нам не развернуться, только мешать друг другу…
Сухо, с истерикой в звуке закричал рядом автомат.
— Немец, — прошептал Орлов. — Стоит, сука, над самым оврагом и лупит…
Ударила еще очередь, и пули застучали по земле на дне оврага.
Севка толкнул Орлова в плечо и протянул свой револьвер рукоятью вперед.
— Шнур сними, дурила, — сквозь зубы процедил Орлов, не отрывая взгляда от входа. — Он овраг проверяет. Лишь бы гранату не бросил…
Прогремело несколько выстрелов одновременно.
— Вот это трехлинейки… Значит, немцу сейчас будет не до нас. Немец погонится за бойцами Красной армии… Побежал…
Старший лейтенант шумно выдохнул и опустил оружие.
— Вот, держи. — Севка наконец отцепил от рукояти револьвера шнур и отдал его Орлову.
— Ага, хорошо… — Орлов прислонился плечом к стене пещеры. — Если бой продлится еще минут двадцать, то немцы сюда не вернутся.
— Может, нужно было вмешаться? — спросил Севка.
Ну не мог он не спросить, понимал, что толку от него в бою не было бы никакого, но ему очень важно было услышать это от Орлова, более старшего, опытного и, самое главное, местного. Из этого времени, обладающего знаниями и подчиняющегося логике этого времени и места. Очень не хотелось чувствовать себя трусом. И крутились перед мысленным взором картинки из сотен просмотренных фильмов, в которых вмешательство одного человека меняло судьбу боя, спасало положение и вообще…
— Может, и нужно, — негромко ответил Орлов. — Секунд на тридцать продолжили бы развлечение для господ немцев. Значит, вначале мы выскочили бы из-под земли, я расстрелял бы по-быстрому восемь патронов из «ТТ», ты — семь из «нагана», немцы дрогнули бы под таким ливнем пуль, потом врезали бы нам в ответ, и мы если бы не погибли на месте, то бросились бы бежать, спасая жизнь и прикидывая, где можно затаиться, чтобы не подохнуть случайно… что мы сейчас и делаем. Вообще, мы с тобой и так молодцы и вносим посильный вклад. Вчера мы уничтожили трех немцев и с десяток трусов и предателей. Если бы каждый боец и командир Красной армии совершил такой, в общем-то, пустяковый поступок, война бы уже закончилась…
— Наверное, — прошептал Севка. — Не знаю…
— Многого ты не знаешь, младший политрук! — засмеялся старший лейтенант. — Но ничего, держись меня — все будет нормально.
Севка лег на спину и закрыл глаза.
Выстрелов больше не было слышно, тишина была полная, голову словно набили ватой. Севке захотелось закричать, чтобы убедиться, что это действительно так тихо вокруг, а не он оглох.
— А что ты сказал полковнику, чтобы он нас отпустил? — спросил Севка просто для того, чтобы услышать свой голос.
— А что ты сказал полковнику, чтобы он нас отпустил? — спросил Севка просто для того, чтобы услышать свой голос.
— Сказал, что вывожу из окружения младшего политрука, сына одного из заместителей наркома обороны. И что не нужно, чтобы кто-то из бойцов видел его… то есть твое лицо. Черт с ним, с замнаркомовским сынком, если бы он погиб, товарищ полковник, а если в плен попадет? Вы себе можете представить, что немцы по этому поводу раструбят через газеты и по радио? Я полковника спросил, он задумался… тяжело так задумался, я уж испугался, что он предложит тебя просто пустить в расход, чтобы избежать мирового конфуза. Но полковник не зря был испуган тридцать седьмым. Отпустил и даже снабдил патронами, гранатами, харчами и водой. Ты, кстати, есть не хочешь?
— Не знаю… — ответил Севка.
В голове звенело.
— Может, выглянуть? — предложил Севка. — Посмотреть, где немцы…
— Зачем? А если они сидят рядом? Или раненый тут лежит и ждет, когда его свои подберут. А тут мы, как чертики из-под земли. Сиди уж, не дергайся. Дождемся ночи, а потом… Так ты есть хочешь? Я бы не отказался. — Орлов положил пистолет и револьвер на колени, развязал мешок и достал из него кирпичик хлеба. — Черствый, но есть можно. Еще кусок сала, луковица. Есть банка тушенки, но ее, пожалуй, оставим на завтра. Если тебе не трудно, сооруди по бутерброду…
— А нож?
— Нож. — Старший лейтенант вытащил из-за голенища нож и протянул его через плечо Севке. — Ты его об землю почисти, я вчера сразу не вытер от крови.
Севка взял нож, осторожно провел пальцами по лезвию.
— Давай-давай, — подбодрил его Орлов. — Желудок не казенный, кушать просит.
Севка несколько раз вогнал клинок в землю, потом вытер его о подол гимнастерки. Раз, другой.
— Ты там не особо старайся, — посоветовал Орлов. — Глаза не видят, сердце не болит. На «сидоре» режь. И достань из него флягу с водой — в горле пересохло.
Севка отдал флягу, осторожно, чтобы не выронить буханку, отрезал два куска. Развернул газетный пакет, отрезал по ломтику сала, положил на хлеб. Покрутил луковицу в руках.
— А лук?
— Что лук? Разрежь пополам. — Орлов отхлебнул из фляги, завинтил крышку. — Жаль, что не водка. Сейчас бы нервы поддержать было бы неплохо…
— Тебе горбушку?
— Мне, как старшему по званию и добытчику, горбушку. Лук разрежь.
Резкий запах лука заполнил пещерку, впился в глаза Севке.
— Хорошая штука, сало, да с лучком… — Орлов с хрустом откусил от своей половинки луковицы. — Хорошо. Ты ешь быстрее, нам еще одно дело решить нужно…
Расправившись с бутербродом, Севка сложил оставшиеся продукты в вещмешок. Запил еду водой из фляги и почувствовал себя почти сытым. И спокойным.
Это здорово, что судьба свела его с Орловым. Без него все могло уже закончиться. Лежал бы Севка Залесский где-нибудь в поле…
«А эта жизнерадостная мысль приходит в голову все чаще и чаще, как к себе домой, — подумал Севка. — Нужно с этим что-то делать. Думать нужно позитивно. Не мог погибнуть, а выжил. Выжил. И спасибо Даниле Орлову».
— Сева, а ну послушай, — тихо позвал Орлов.
— Что? — обмер Севка. — Немцы?
— Не пойму… — прошептал Орлов. — Ты послушай…
— Ничего… — сказал Севка после минуты молчания. — Тихо.
— Ты ближе сюда наклонись… Вроде как говорят… Не пойму — наши или немцы.