– Если повезет, получим из тела ДНК. Зубы целы и на вид довольно молодые. Может, найдем по зубной карте?
– Если она местная, шансы неплохие, – сказал Грин.
Но только для этого, подумал Грейс, надо точно знать, кто она – ведь национальной базы данных отпечатков зубов не существует.
Он присмотрелся к U‑образной кости у основания челюсти.
– Гиоидная, если не ошибаюсь. Целая. Перелом указывал бы на удушение.
– Надо, наверное, вызвать полицейского врача, чтобы установил факт смерти? – предложил Гленн Брэнсон.
Грейс и Грин посмотрели на него с усмешкой. Впрочем, замечание вовсе не было таким уж бессмысленным. Должность коронера Брайтона и Хоува занимала доблестная леди, строго требовавшая соблюдения буквы закона. Полицейским уже приходилось получать от нее колкие замечания за неустановление должным образом факта смерти, независимо от степени разложения трупа.
– Позвони дежурному в службу коронера, – посоветовал Грейс. – Расскажи, что у нас здесь. Без их согласия трогать ничего нельзя. Сообщи, что я намерен вызвать судебного археолога и патологоанатома министерства внутренних дел. – Он взглянул на часы. – Но не думаю, что нам стоит беспокоиться из‑за золотого часа.
Термином «золотой час» обозначали время после обнаружения предполагаемой жертвы убийства. Но в данном случае, когда возраст места преступления определенно превышал двадцать лет и рабочие уже частично нарушили его целостность, время играло куда меньшую роль, чем в случае со свежим телом.
Грейс посмотрел на Дэйва Грина и Гленна Брэнсона – те согласно кивнули.
Он снова уставился на кости. «Кем ты была? Что случилось с тобой? Кто тебя любил? Кто тебя убил? И почему? Думал ли убийца, что избежит наказания? Жив ли он еще? Мы обязательно все выясним, это я тебе обещаю».
Гленн достал телефон и вышел из палатки. Грейс уловил сладковатый запах сигаретного дыма – кто‑то снаружи закурил. Он и сам с удовольствием бы сейчас затянулся – только бы не ощущать отвратительного зловония, распространившегося внутри этого пластикового кокона. Что ему нравилось в Клио – помимо многого другого, – так это то, что она, хотя сама и не курила, никогда не возражала, когда он позволял себе побаловаться сигаретой или сигарой.
– Стертость на зубах небольшая, – заметил Дэйв Грин. – Значит, умерла молодой. Около двадцати плюс‑минус.
– Уверен?
– В этом – вполне. Но больше в общем‑то ни в чем. Надо освободить остальную часть тела и дать поработать криминалисту. Я бы предложил Люси Сайбен.
– Думаю, на ночь надо все оставить как есть, а ее, если свободна, попросить прийти с утра пораньше. – Грейс кивком указал на останки. – Думаю, ей – если мы правы, и это действительно она – спешить уже некуда.
– У меня сегодня годовщина свадьбы, – сказал Дэйв Грин. – Если не приду вовремя, получу от Дженис розовый билет [5] .
Гленн Брэнсон вернулся в палатку.
– Разговаривал с Филипом Ки из службы коронера. Считает, нам бы лучше удостоверить факт смерти – на всякий случай.
– Да что ж это за дурацкая такая практика! – раздраженно проворчал Грин и ткнул пальцем в череп. – Что тут удостоверять – уж мертвее некуда!
Где‑то поблизости тявкнула собака. Через пару секунд в палатку, откинув полог, заглянул Крис Джи.
– Сэр, там у нас какой‑то джентльмен прогуливается. Увидел полицейские машины, спросил, может ли чем помочь. Говорит, он доктор.
Грейс и Брэнсон переглянулись.
– Доктор? Вот так удача, а? Спроси‑ка, не согласится ли он подтвердить факт смерти.
Через несколько минут в палатку вошел – уже в защитном снаряжении и с маской на лице – невысокий подтянутый мужчина лет пятидесяти с небольшим.
– Здравствуйте. Я Эдвард Крисп, местный терапевт, – бодро представился он. – Вышел прогулять пса – за ним ваш коллега сейчас присматривает, – и вижу, тут что‑то случилось. Вот и подумал, может, какая‑то помощь требуется. Я одно время, лет пятнадцать назад, сотрудничал с полицией Брайтона и Хоува, был полицейским врачом по вызову.
– Да, – кивнул Грейс. – Я вас помню по имени. Что ж, со временем вы отлично подгадали. – Он показал на обнажившиеся останки. – Рабочие раскопали сегодня. Понимаю, прозвучит странно, но нам нужно получить подтверждение факта смерти. Вы не откажетесь сделать нам одолжение?
Доктор Крисп опустился на колени и некоторое время осматривал череп, а потом прошелся взглядом по остальным костям.
– Что ж, сомневаться и впрямь не приходится. Бедняжка.
– Женщина? Вы уверены?
Доктор ответил не сразу.
– Ну, студентом я был давно, но кое‑что помню, и, судя по форме черепа, это все‑таки женщина. А состояние зубов говорит нам о том, что ей было около двадцати.
– Как по‑вашему, сколько она здесь пролежала? – спросил Гленн Брэнсон.
Эдвард Крисп покачал головой.
– Не хочу гадать, – чтобы получить такого рода информацию, вам нужен судебный археолог. Ну а в вопросе смерти сомнений нет. Буду рад подтвердить, что вижу скелет без признаков жизни. Вам это поможет?
– Весьма, – сказал Рой Грейс.
– Что‑нибудь еще?
– Оставьте, пожалуйста, ваши координаты – я пришлю кого‑нибудь утром за официальной бумагой.
– Разумеется. Без проблем. – Доктор улыбнулся. – Пока‑пока!
11
Четверг, 11 декабря
Джейми Болл сидел на табурете у барной стойки – с пивом в одной руке и телефоном в другой. Повернувшись спиной к дождливой тьме за окном, он обзванивал их общих друзей. Сначала прошелся по подругам Логан, потом позвонил ее сестре, брату, родителям. И всех спрашивал об одном: не у них ли она. Разговаривая, Джейми смотрел то на тропическую рыбку в аквариуме, то на фотографию, ту, на которой они вдвоем на фоне обрамляющих горизонт заснеженных пиков, в лыжных костюмах, стояли на вершине Кляйн‑Маттерхорн, в Церматте, куда ездили в прошлом марте. Оба смеялись какой‑то шутке, которую отпустил, фотографируя, их приятель Джон.
Джон – он и познакомил их годом раньше – придерживался бесхитростной философии, над которой они часто посмеивались. Вставай, веселись и спать ложись!
Но сейчас Джейми было не до смеха. Он смотрел на женщину, которую любил больше, чем это казалось ему возможным, и которая, как он еще надеялся, станет его женой, и по щекам текли слезы.
Ей двадцать четыре, у нее длинные каштановые волосы и заразительная улыбка, обнажающая идеально белые зубы. Когда он увидел ее в первый раз, она напомнила ему молодую Деми Мур в одном из его любимых фильмов, «Привидение». А она сказала, что он напомнил ей молодого Мэтта Деймона, только как‑то не по мэтт‑деймонски. Что бы это значило? Такая вот она, временами чудная и непонятная.
Боже, как он любил ее.
«Пожалуйста, милая, пусть с тобой все будет хорошо. Пожалуйста, вернись домой. Пожалуйста, вернись домой».
Каждый раз, услышав из коридора какой‑либо звук, Джейми поворачивался и ждал – вот сейчас дверь откроется и войдет Логан.
Он повернулся к констеблю Холидей, которая сидела на софе и что‑то писала, и спросил, есть ли новости.
12
Четверг, 11 декабря
Голова гудела.