Еще я организую экскурсии по музеям. И самое главное: справедливое и беспристрастное жюри присудит гостям из России Гран‑при, театр получит возможность в дальнейшем писать на своих афишах, что является победителем конкурса «Неделя Шекспира в Париже».
– Ладно, я попробую найти труппу, – согласился наконец Арни и попрощался с Йоном.
Затем он помчался к Звягину. У общительного сверх меры Франсуа сразу родилась идея предложить поездку одному из своих московских приятелей, Льву Яковлевичу Обоймову, главному режиссеру коллектива «Небеса».
Вы слышали о таком театре? Я – нет. Но главное, что о нем знал наш Арни, активности которого могут позавидовать все электрические веники земного шара. Я имею в виду новомодные роботы‑пылесосы.
Франсуа изложил Роману свой план.
– Фирма «Бак» выступит спонсором поездки, а за это получит от парижан Гран‑при за макияж.
– А что, есть такая номинация в конкурсе? – удивился Роман.
– Нет, но общество любителей Шекспира быстро ее создаст, – пообещал Арни. – Вам дадут хрустальный кубок.
И дело завертелось. Прежде всего Обоймов в кратчайшие сроки поставил спектакль «Ромео и Джульетта». Сегодня состоится его второй показ в Москве, а в конце лета «Небеса» отправятся в город любви и духов. Фирма «Бак» объявлена спонсором поездки и всей постановки. В театре используются только наши средства, а гримировать актеров должны Арни и я.
Йон Касти потирал руки, члены союза ликовали, предвкушая статьи в прессе. Все шло хорошо, и в прошлую среду, пожалуй, впервые после основания театра, случился аншлаг, пришлось даже вносить дополнительные стулья. Пиар‑отдел «Бака» постарался на славу, отправил журналистам приглашения с текстом: «Театр «Небеса», участник предстоящей международной Недели Шекспира в Париже, будет рад видеть вас на спектакле «Ромео и Джульетта». По окончании его вас ждут показ мод, фуршет и ценные подарки от фирмы «Бак», спонсора постановки».
Журналисты примчались плотной толпой и в предвкушении дармового ужина и пакетов с косметикой не заметили, что Джульетта, мягко говоря, далеко не юная девушка, а Ромео изрядно потрепан жизнью.
Очень довольный удачной премьерой Франсуа вернулся домой, а утром не смог подняться с постели – его внезапно свалил грипп. Остается лишь гадать, где Арни в июне умудрился подцепить вирус. Поэтому сегодня мне пришлось самой гримировать капризную Розалию Марковну. А теперь еще просьба от Софьи Борисовны… Правда, Иратова, в отличие от Глаголевой, очень милая дама.
Уже целый месяц я прихожу в «Небеса» и обучаю местных гримерш Лену и Олю искусству макияжа. Девочки они приятные, но неумелые, поэтому пришлось начинать с азов. А все актрисы, даже те, кто не занят в «Ромео и Джульетте», услышав, что к театру временно прикреплены специалисты фирмы «Бак», стали требовать, чтобы их готовили к выходу на сцену Арни и Козлова. И тут я столкнулась с большой проблемой.
Ни одна профессиональная манекенщица не станет спорить с визажистом, указывать ему, как лучше выделить ее глаза, и капризничать из‑за якобы не подходящего цвета помады. Сегодня мир моды не терпит истеричек. Не нравится тебе нарисованное лицо? Пошла вон! За дверью топчется очередь из девушек, готовых на все ради контракта с известной фирмой. Да, в середине двадцатого века, даже в восьмидесятых, «вешалки» могли поскандалить или бросить фразу: «Да я меньше, чем за десять тысяч долларов, не поднимусь с дивана!» Но те благословенные времена миновали, сейчас никто не станет сюсюкать перед девицей, у которой нимб зацепился за рога.
Устроишь один раз визажисту разнос, и все, телефон замолчит, на показы приглашать перестанут. Нынче фэшн‑бизнес живет по принципу «незаменимых моделей нет».
Поэтому я, приученная к послушанию тех, кто садится передо мной в кресло, спокойно приступила к работе над лицом Глаголевой. Начала накладывать ей тон и вдруг услышала недовольный голос:
– Так не хочу! Возьми розовый!
Одного дня мне хватило, чтобы понять: Розалия скандальна и, увы, ничего не понимая в макияже, отчаянно уродует себя. Хотите пример? Пожалуйста! У нее обесцвеченные до пронзительно‑белого цвета волосы длиной чуть ниже ключиц и косая челка, прикрывающая один глаз. Челка меня не раздражает, а даже радует: хорошо, что она камуфлирует хоть одно собственноручно и вульгарно накрашенное дамой око. Ну почему бы госпоже Глаголевой не сделать элегантную стрижку и не придать волосам медовый оттенок? Она сразу стала бы выглядеть моложе. Кроваво‑красная помада, румянец цвета взбесившейся клюквы, кислотно‑голубые тени на веках и ресницы, покрытые сантиметровым слоем туши, не улучшают положения. Чем старше человек, тем незаметнее должен быть макияж. Но Розалия Марковна по сию пору считает себя юной чаровницей, и без слез смотреть на нее невозможно. К сожалению, прима театра «Небеса» принадлежит к категории людей, которые любой профессиональный или просто добрый совет воспринимают как оскорбление.
Вот Софья Борисовна Иратова диаметральная противоположность Глаголевой, она подошла ко мне и попросила:
– Душенька, сейчас в парфюмерных магазинах столько всего! А моя молодость прошла во времена пудры «Кармен» и туши в пластиковой коробочке, куда перед тем, как взять щетку, смахивающую на зубную в миниатюре, приходилось от души поплевать. Ты небось с такими средствами не сталкивалась.
– Никогда не видела, но слышала о них от своей бабушки, – улыбнулась я.
– Современной молодежи повезло, – подхватила актриса, – а мне привалила удача хоть на старости лет порадоваться качественной косметике. Сделай одолжение, объясни, что мне лучше купить и как этим пользоваться.
Понятное дело, на следующий день я притащила Иратовой чемодан подарков от фирмы «Бак» и показала, какой макияж ей подойдет днем, вечером и так далее.
– Разбила наборы? – прозвенел над ухом резкий дискант.
Я подняла голову, точно зная, что сейчас увижу Светлану Мускатову. Она одна разговаривает таким визгливо‑металлическим голосом. Актриса передвигается совершенно бесшумно, она маленькая, худенькая, со спины смахивает на подростка, умудряется подкрасться к вам незаметно и оглушить вопросом. Сколько ей лет? Полагаю, тридцать пять – сорок, навряд ли больше.
– Помочь? – спросила Света.
Я выпрямилась:
– Спасибо, уже все.
Мускатова округлила глаза:
– Там Роза кабинет Левы разнесла. Требовала твоего увольнения. Знаешь, что ей наш царь заявил?
Я выбросила в корзинку остатки палеток.
– Даже не догадываюсь.
Актриса шлепнулась в стоящее у зеркала кресло.
– Передаю речь Левки дословно. «Если тебе не нравится Степанида, я попрошу ее более тобой не заниматься. Выгнать Козлову я не имею права, она в театре не работает. Имей в виду, Степа – любовница самого Звягина, владельца фирмы «Бак», нашего щедрого спонсора, олигарха, миллиардера. Вот шепнет она своему папику на ушко: «Рома, меня в «Небесах» обидели», и кирдык, не будет нам ни Парижа, ни премьеры «Отелло» в будущем сезоне. Ведь Звягин намерен после этой Недели Шекспира помочь нам с постановкой «Отелло».