Конечно, публика дура, но есть же предел! Глафира – добрая самаритянка! Уржаться можно.
– Это чистая правда, – с жаром воскликнула я, – на моих глазах дело было!
– Значит, коньяка насосалась, – подвела черту Ира, – в невменяемом состоянии была.
– Она не пьет!!!
Ира хлопнула себя по бедрам, обтянутым голубыми брюками.
– Понимаю твое горячее желание представить хозяйку в лучшем свете, но сама ведь сейчас сказала, что работаешь у нее всего ничего. А я Глашку не первый день знаю. Она алкоголичка. Впрочем, тут многие ширяются, нюхают и с бутылкой обнимаются. Оно и понятно, ты попробуй поживи в таком ритме, поулыбайся всем, поработай, как лошадь. Ясное дело, стимуляторы понадобятся! Это нормальное явление! Только Глафира…
Внезапно я разозлилась. Ну до чего же противные люди за кулисами.
– Глаша не пьет, она коньяк в раковину выливает!
Глаза Иры замерцали, как у голодного тигра.
– Врешь!
– Нет, просто ей Свин такой имидж придумал! – объяснила я.
Несколько минут я лепетала без остановки, но потом спохватилась:
– Ты Мотю не видела?
– К Глафире пошел, – медленно ответила Ирина.
– Слушай, объясни, кто за кем выступает, это принципиально?
– Конечно, – улыбнулась Ира, – если тебя в начало ставят – второй, третьей – значит, не уважают. А закрывает концерт самая большая звезда. Ясно?
– Да, – кивнула я, – теперь да! Спасибо, побегу.
– Иди, – ласково улыбнулась Ирина, – но помни: уноси от Глафиры побыстрей ноги, зря только ломаться на нее станешь. Вон «Роми» ищут костюмершу, ребята очень честные, хочешь, замолвлю за тебя словечко?
– Не надо, мне и с Глафирой хорошо.
– Хозяин – барин, – дернула плечиком Ира, – возьми визитку, когда от Глашки сбежишь, позвони. Пристрою к нормальным людям.
Чтобы не обижать приветливую даму, я сунула визитку в карман, пошла в гримерку, обнаружила комнату пустой, побежала к сцене и увидела в кулисе Глафиру с надутым лицом. Рядом с ней стоял красный Свин.
– Мотя мне за все заплатит, – шипел продюсер, – ишь, сволочь.
– Где Аська, – перекрыл его недовольный голос густой баритон, – где она, а? Отвечайте! Наш выход.
Я попятилась и врезалась в группу девушек очень высокого роста, с ужасающе огромными бюстами. Лица чаровниц покрывал сантиметровый слой тонального крема и румян.
– Поосторожней, киса, – баском сказала одна, – колготки порвешь.
Я вздрогнула. Девицы оказались переодетыми парнями, к выходу готовилось шоу трансвеститов.
– Где Аська? – раздраженно повторял баритон.
Я подняла голову и ахнула. Прямо надо мной нависал Андрей Максимов, тот самый, суперизвестный и популярный.
– Где эта шалава? – вопрошал он.
Повеяло удушающим запахом духов. Сильно стуча каблучками, мимо пробежали четыре белокурых создания, словно вылупившиеся из одного яйца. Только что они отпрыгали на сцене и теперь спешили переодеться.
– Привет, Андрюша, – нестройным хором сказали певички.
Но Максимов никак не отреагировал на них.
– Аську найдите, – волновался он.
– А сейчас, – полетело со сцены, – перед вами выступят те, кого мы с нетерпением ждем! Встречайте! Суперзвезды Андрей Максимов и Ася Волкова со своим хитом «Любовь с тобой».
– Ля‑ля‑ля! – загремело со страшной силой. Из противоположной кулисы вылетели штук десять танцоров и стали приплясывать, хлопая в ладоши.
– Ля‑ля‑ля! – загремело со страшной силой. Из противоположной кулисы вылетели штук десять танцоров и стали приплясывать, хлопая в ладоши.
– Ля‑ля‑ля, – подхватил зал, – у‑у‑у!
– Где эта сучка?! – взвизгнул Андрей.
И тут у кого‑то зазвякал мобильник.
– Аську сюда, – рвал и метал Максимов, – ваще офигела!
– Андрюш, – робко пискнул кто‑то сбоку, – катастрофа.
Максимов резко повернулся.
– Нет, только не говорите, что она обкурилась. Впрочем, тащите ее сюда в любом состоянии, лишь бы на ногах держалась, дрянь.
– Аська только что звонила, – обморочным голосом закончил человек, – она не придет.
– Что? – неожиданно спокойно переспросил Максимов. – Не придет? С какой стати? Я же видел красотку полчаса назад.
– Ее плохо встретили, – умирающим тоном завершил тот же тип, – гримерку дали на двоих, ну Аська и уехала!
Большие глаза Максимова стали просто бездонными. Он обвел присутствующих гневным взором. Все, даже Сеня, примолкли. Трансвеститы, словно испуганные дети, сбились в кучу.
– Та‑ак, – протянул Максимов, – уехала! Интересное дело, ах она…
Следующие пару секунд из накрашенного рта певца сыпались одни непечатные выражения. Тем временем музыка на сцене гремела снова и снова, балет танцевал, зрители подпевали.
– И что мне делать? – взвизгнул Максимов.
Его глаза пробежались по замершим актерам, остановились на группе перепуганных трансвеститов…
– Ну‑ка, – рявкнул Андрей, выдергивая самого низкорослого парня, – тебя как зовут?
– Миша, – робко ответил тот и качнул большими серьгами, – вообще‑то я Анжелика Французская, а так Миша.
– Миша, Маша, каша, параша! – заорал Максимов. – Плевать сто раз, двигай на сцену, петь будем дуэтом!
Миша – Анжелика побледнел так, что его лицо, покрытое сантиметровым слоем грима, стало похоже на белую маску с красными пятнами.
– Э… Андрей Сергеевич, – в ужасе забормотал он, – но я того… слов не знаю… и ваще… петь‑то не могу, вот пляшу хорошо, а с песнями беда…
– Эка печаль, – не сдался Максимов, выталкивая несчастного трансвестита на подмостки, где балет лихо отплясывал джигу, – Аська, можно подумать, поет! Рот разевай и двигайся, остальное пучком будет. Ты мне поможешь, я тебе!
В полной панике Миша попытался притормозить каблуками огромных сверкающих босоножек, но сильный Максимов легко сломил сопротивление. В мгновение ока он вылетел на сцену, таща за собой существо в парчовой юбчонке.
– У‑у‑у, – завопил зал.
Я разинув рот наблюдала за происходящим из‑за кулис.
– Моя любовь всегда с тобой, – понеслось из огромных динамиков…
Очевидно, Миша обладал определенными актерскими задатками, потому что он взял микрофон и стал усиленно двигать губами.
«Она меня повсюду греет», – полетел над залом чистый женский голос.
Я усмехнулась. Хороший текст, однако. Интересно, в каких местах особенно сильно согревает амур?
Максимов вытянул вперед левую руку, Миша кинулся к нему и замер. Секунду, пока над залом гремела только музыка, парочка с выражением невероятной нежности глядела друг на друга. Затем, обнявшись, певцы принялись кружиться, их голоса, сладко‑мармеладные, липкие, словно бумажка для ловли мух, опутывали присутствующих.
– И никогда ни ты, ни я жить не сумеем без себя, ты – это я, а я – это ты, и в жизни нашей есть место мечты, одной мечты, где я и ты…
У меня защипало в носу.