Рейчел вспыхнула, собралась было вновь начать убеждать Салах, но, взглянув на ее лицо, сжала губы. Салах смотрела на нее таким напряженным взглядом и в ее глазах было столько боли!
— Надо быть полоумной, чтобы утверждать, что ты такая же, как Юмн! — произнесла она с горечью, но тут поняла, что эти слова подействовали на подругу, как ведро воды, вылитое на костер. — Юмн… Господи, Салах. Ты хочешь сказать… Ты и Тео?.. Ты никогда об этом не говорила! — Помимо ее воли взгляд внимательно прошелся по телу подруги, словно стараясь проникнуть под одежду.
— Да, — подтвердила Салах. — Вот почему мы с Хайтамом и решили пожениться скорее.
— Он знал?
— Я же не могла заставить его поверить, что ребенок его. Да если бы и могла, я все равно должна была сказать ему правду. Он приехал сюда, чтобы на мне жениться, но был согласен немного подождать со свадьбой — может быть, полгода, — чтобы дать нам время хоть как-то привыкнуть друг к другу. И я должна была сказать ему, что на это нет времени. И как я могла это объяснить? Только сказать правду.
Рейчел была ошеломлена. То, что поведала ей подруга, не совмещалось в ее сознании с тем, что она знала о ней, с ее религией, семейными традициями. И вдруг она увидела — хотя сразу же почувствовала отвращение к себе — возможность оправдаться. Значит, Хайтам Кураши знал о том, что Тео Шоу был любовником Салах! Отдавая ему тот злополучный чек с таинственным лицом и со словами: «Спроси Салах об этом» — и ожидая желаемого результата, она рассчитывала на… ну теперь не важно, на что. Разве можно упрекнуть ее за такой поступок? Ведь она всего лишь сказала ему то, что он уже знал, с чем смирился и согласился принять… Если, конечно, Салах сказала ему всю правду.
— А он знал о твоих отношениях с Тео? — спросила Рейчел, стараясь не показать своим видом, что ждет утвердительного ответа. — Ты рассказала ему про Тео?
— За меня это сделала ты, — ответила Салах. Надежды Рейчел оправдаться снова рухнули, на этот раз окончательно.
— Кто еще об этом знает?
— Никто. Юмн догадывается. В таких делах она понимает. Но я ничего ей не сказала. Никто не знает.
— И даже Тео?
Салах опустила глаза. Рейчел посмотрела на ее руки. Салах сжала кулачки так, что кожа на костяшках пальцев побелела.
— Хайтам знал, как мало у нас времени на выполнение всех обычаев перед свадьбой, — сказала Салах, словно имя Тео вообще не упоминалось. — Я рассказала ему о моей… о ребенке, и он не хотел видеть мое унижение. Он согласился жениться как можно скорее. — Она на мгновение закрыла глаза, словно желая стереть воспоминания из памяти. — Рейчел, Хайтам Кураши был очень хорошим человеком.
Рейчел так и подмывало сказать ей о том, что Хайтам Кураши был не только хорошим человеком, он был еще и человеком, который не желал, чтобы его презирали в общине за женитьбу на порочной женщине. Это было и в его интересах — жениться как можно скорее и выдать ребенка за своего, не важно, какого цвета у него будет кожа. Но Рейчел промолчала, раздумывая о Тео Шоу, о том, что она узнала и как использовать свое новое знание, чтобы все расставить по местам. Больше она не наступит на те же самые грабли.
— Так Тео знает о ребенке?
Салах уныло улыбнулась:
— Ты по-прежнему ничего не понимаешь. Ведь ты отдала чек Хайтаму, Хайтам знал, что это золотой браслет, и он виделся с Тео в этом идиотском «Сообществе джентльменов», с помощью которого этот городок хотят вернуть к жизни… — Салах внезапно замолчала, почувствовав какую-то особенную ожесточенность в своих словах, которая обнажала тщательно скрываемый ужас. — Да какая разница, знает Тео или нет?
— Подумай, что ты говоришь? — Рейчел услышала страх в своем голосе и попыталась успокоиться хотя бы ради подруги.
— Хайтам мертв, Рейчел. Ты понимаешь, мертв. А он ходил на Нез ночью. В темноте. И это место всего в полумиле от Старого замка, где живет Тео. И на этом месте Тео собирает свои окаменелости. Теперь ты понимаешь? — Салах почти перешла на крик. — Рейчел Уинфилд, ты понимаешь?
Рейчел молчала и смотрела на Салах широко раскрытыми глазами.
— Тео? — наконец произнесла она. — Нет. Салах, ты не можешь думать, что Тео Шоу…
— Хайтаму, должно быть, хотелось узнать, что он за человек, — глядя в сторону, продолжала Салах. — Он готов был жениться на мне, но… он захотел узнать отца ребенка. А какой мужчина не захотел бы? Хотя он и уверял меня, что это его не интересует.
— Но даже если бы он действительно поговорил с Тео, неужели ты можешь думать, что Тео… — Рейчел не сумела закончить фразу — в такой ужас повергла ее логика доводов Салах. Да разве такое может случиться: встреча в темноте на Незе, разговор Хайтама Кураши с Тео Шоу, разговор о беременности Салах. Тео Шоу, придя в отчаяние, решает избавить мир от человека, вставшего между ним и его возлюбленной… Если раньше он и не знал о ребенке, то теперь знает и непременно захочет исполнить свой долг в отношении Салах… Тео Шоу такой, он захочет. Он любит Салах и, узнав, что она беременна, он все сделает как надо. И раз Салах такая скрытная, вернее, так напугана перспективой быть изгнанной из семьи за брак с англичанином, он должен сам понять, что для них существует лишь один способ быть вместе.
Рейчел закусила губу, крепко, до боли.
— Видишь, Рейчел, что ты наделала, отдав чек на этот браслет, — сказала Салах. — Ты дала в руки полицейским ниточку — сами бы они никогда не нашли, — которая связывает Хайтама Кураши и Тео Шоу. А когда случается убийство, полиция первым делом начинает устанавливать связи.
Рейчел пролепетала что-то бессвязное. Ее била дрожь, настолько остро чувствовала она свою вину и ужас от осознания своей роли в трагедии, случившейся на Незе.
— Я сейчас же позвоню ему. Я пойду на пирс.
— Нет! — В голосе Салах послышалась угроза.
— Я скажу ему, чтобы он выбросил этот браслет на помойку. Я сделаю так, что он никогда его не наденет. У полиции не будет повода говорить с ним.
Им же неизвестно, что он знал Хайтама. Даже если они опросят всех членов «Сообщества джентльменов», то на это уйдет не один день, так ведь?
— Рейчел…
— Чтобы узнать об этом, им необходимо поговорить с Тео Шоу. Другого способа нет. Ну, еще это «Сообщество». Но я первая поговорю с ним. Браслета они не увидят. Клянусь тебе, они ни о чем не узнают.
Салах качала головой, она была в отчаянии.
— Да о чем ты говоришь, Рейчел? Да какая разница, что ты скажешь Тео, ведь Хайтам-то мертв.
— Так ведь полиция отправит дело в архив, а то и вовсе закроет его или… Я не знаю, как они поступают… Тогда ты и Тео…
— Что я и Тео?!
— Вы сможете пожениться, — ответила Рейчел. Видя, что Салах не спешит с ответом, она повторила упавшим голосом: — Ты и Тео… Сможете пожениться…
Салах встала со скамейки, поправила дупату, задумчиво посмотрела в сторону пирса. Мелодии, выводимые каллиопой для катающихся на карусели, доносились до них, преодолевая солидное расстояние. Чертово колесо блестело в солнечных лучах, а электромобили носились по кругу, и визжащих пассажиров швыряло из стороны в сторону.
— Неужто ты и впрямь веришь, что все так просто? Ты просишь Тео выбросить браслет, полиция исчезает, мы с ним женимся?
— Все может быть именно так, если мы постараемся.
Салах задумчиво покачала головой и повернулась к Рейчел.
— Ты так ничего и не поняла, — сказала она. В ее голосе слышалась покорность судьбе: решение было принято. — Я должна сделать аборт. И как можно скорее. Я надеюсь, ты мне поможешь.
Вне всякого сомнения, этот был браслет работы Алоисиуса Кеннеди: массивный, тяжелый, похожий на тот, что Барбаре показали в ювелирном магазине «Рекон». Она, конечно, могла бы предположить, что браслет на руке Тео Шоу — чистое совпадение, но двенадцать лет работы в уголовной полиции не прошли даром; она всегда исходила из того, что при расследовании убийств совпадениям следует придавать особое значение.
— Хотите пить? — Тео Шоу был настолько приветлив, что Барбара невольно спросила себя: неужто он считает причиной ее визита какие-то общественные дела? — Кофе? Чай? Кока? Я и сам собирался. Проклятая жара, на вас она тоже действует?
Барбара попросила коку, и он вышел из офиса, чтобы принести питье, предоставив ей возможность оглядеться. Она еще не знала, что следует искать, но не удивилась бы, увидев здесь моток проволоки, подходящей для ловушки, устроенной на темной лестнице, преспокойно лежащий на письменном столе. В офисе, однако, не было ничего такого, что привлекло бы к себе внимание. Книжные полки: одна заставлена папками в зеленых пластиковых переплетах, а вторая — бухгалтерскими книгами с обозначением года на корешках. Стоящий на стеллаже металлический ящик, из которого торчала кипа бумаг; вероятно, это были счета за поставленное продовольствие, выполненные работы, канцелярские товары. С доски, прикрепленной к одной из стен, свешивались четыре листа с чертежами, сделанными синей тушью: на двух листах был изображен «Отель на пирсе», на двух других — развлекательный центр под названием «Веселая деревня Агаты Шоу». Барбара обратила внимание на имя. Кто она? Мать Тео? Тетя, сестра, жена? — гадала она.