Я вышла на улицу и принялась соображать. До Реутовской улицы пять минут езды, кстати, вот и автобус подкатывает. В издательстве следует быть в пять часов. Вполне успею поболтать с Ниной Ивановной…
Оказавшись вновь в подъезде, я призадумалась. Номера квартиры Нины Ивановны‑то я не знаю. Но, скорей всего, она живет возле Вики.
На лестничную клетку выходило четыре двери. Я позвонила в крайнюю. Высунулся мальчишка лет двенадцати.
– Вам кого?
– Позови Нину Ивановну.
– Тут таких нет, – сообщил ребенок.
– Тогда подскажи, где она живет, – попросила я, – пришла в гости и забыла номер квартиры.
– Вон там только Вика, – зачастил паренек, – около нее дядя Володя и тетя Лариса Степанцевы. А в сорок девятой Люся с дочкой, больше никого.
– Ты всех соседей знаешь? Подросток кивнул:
– Ага, конечно, народу немного. Пять этажей только.
– А Нина Ивановна на каком?
Мальчишка призадумался, потом решительно ответил:
– В нашем подъезде таких нет!
– Точно?
– Зуб даю. Есть Нина на четвертом, но ей всего три года. Я вышла во двор. Вовсе не обязательно дружить с теткой из соседней квартиры, вполне вероятно, что Нина Ивановна обитает в другой части дома. На скамеечке в чахлом палисадничке сидела девушка с коляской.
– Простите, – тихо спросила я, – вы из какого подъезда? Молодая мать отложила книгу. Угадайте с трех раз, кто был автором затрепанного детектива?! Естественно, Смолякова! Я, в принципе, не испытываю чувства зависти. Кое‑кто из моих подруг щеголяет в норковой шубке и носит на пальчиках хорошенькие брильянтовые колечки. Мне же вполне комфортно в пуховике, а украшения мешают, даже тонкое золотое кольцо, подаренное в день свадьбы Олегом, я надеваю очень редко. Но сейчас из глубин души поднялось нечто темное, со звериным оскалом. Эта Смолякова! Ну что в ее книжках особенного?! Отчего вся страна сошла с ума от незатейливых историй? И где она нарывает сюжеты? Где?!!
– Из второго, – ответила девушка.
– Подскажите, в какой квартире живет Нина Ивановна? Собеседница покачала коляску.
– В нашем такой нет.
– Нина Ивановна Иванова.., неужели не знаете?
– Не‑а, – протянула девушка, – может, в третьем? Хотя.., на первом этаже там теперь салон красоты открыли, какая‑то тетка выкупила все квартиры. Может, ваша Нина Ивановна там? Среди жильцов такой точно нет!
– Вы так категорично говорите, неужели со всеми знакомы?
– Конечно, всю жизнь на одном месте. Нины Ивановны нет. Есть Иванова, но она Лена. У нас тут Нин нету, только малышка из первого подъезда.
Скорей всего, молодая мама говорит правду. Я сама большую часть своей жизни провела в такой же пятиэтажке и великолепно знала не только всех жильцов, но и то, какой суп они станут есть вечером, придя с работы домой.
Оставалась слабая надежда на то, что Нина Ивановна работает в салоне с интригующим названием «Счастье русалки».
Я обогнула дом, вошла в парикмахерскую и сразу ощутила приятную прохладу – в холле вовсю работал кондиционер.
Элегантная дама, сидевшая за столиком, окинула меня оценивающим взглядом. Скорей всего, ей сразу стало понятно, что моя футболочка приобретена на Черкизовском рынке, а брюки в ближайшем переходе, но она безукоризненно вежливо сказала:
– Добрый день. Вы записаны?
– Да, на стрижку к Нине Ивановне.
Администратор удивилась:
– Но у нас нет такого мастера.
– Извините, она маникюрша!
– Вы же сказали, на стрижку.
– Оговорилась.
– Оговорилась.
– Но в салоне нет ни одного человека с таким именем и отчеством.
Я старательно изобразила замешательство:
– Да? Ей‑богу, странно. Вчера звонила.
Дама призадумалась, потом радостно воскликнула:
– В конце улицы есть еще один салон, «Карина», вам, наверное, туда.
– Да‑да, – заулыбалась я, – точно.
Когда я вышла на улицу, женщины с коляской уже не было. Я села на ее место и призадумалась. Однако странная вырисовывается картина. Сначала я сталкиваюсь с санитаркой Анной Петровной, а потом выясняется, что такой нет. Кстати, самозванка несла большую сумку. Интересно, чем был набит саквояж? Явно не вещами для бедной больной. Может, Анна Петровна – обыкновенная воровка, которая не растерялась, когда ее застали на месте преступления? Но откуда у тетки ключи от квартиры? И потом, она привела меня в больницу, значит, знала, что Вика находится в клинике. Еще более странным выглядит тот факт, что Вику в больницу сопровождала несуществующая соседка. Может, доктор Семен Михайлович ошибся? Вероятно, женщина представилась подругой или коллегой по работе.
Ясно одно: письмо передавать некому. Отравилась грибами! Надо же быть такой идиоткой: купить жарким летним вечером самодельные консервы. Ей‑богу, у некоторых людей просто нет головы! Банки наверняка весь день жарились на солнышке, представляю, что завелось в маринаде! Ладно, пора ехать в издательство.
Я встала и собралась уже идти к метро, но тут сообразила, что в руках нет сумочки. В полной растерянности я посмотрела на свои руки и понеслась назад, в подъезд, где жила несчастная Вика Виноградова. Скорей всего, я обронила сумку там.
Абсолютно не надеясь на то, что ридикюль поджидает меня, я вбежала на лестничную площадку и увидела свою сумочку, валяющуюся возле квартиры Вики. Самое интересное, что внутри все оказалось в целости и сохранности: деньги и мелочь не тронул никто. Либо тут жили суперчестные люди, либо просто никто не заметил сумку.
– Что вы тут топчетесь? – раздался голос слева. Я повернула голову. В приоткрытом дверном проеме стояла довольно полная дама в цветастом фартуке со скалкой в руках. Мне стало смешно: ну отчего женщины считают обструганную деревяшку грозным оружием?
– Простите, пожалуйста, если напугала, – улыбнулась я, – но вот пришла к Вике, договорились о встрече, звоню, звоню, никто не открывает.
– Ой, мамочка! – всплеснула руками женщина. – Вы не знаете?
– Что? – на всякий случай спросила я.
– Ну бабы! – раздалось справа, и на лестницу высунулся дядька в грязной майке. – Устроили, блин, базар! Орете, чисто пингвины! Промежду прочим, я с ночи пришел, отдохнуть хочу!
– Тебе бы, Вовка, только спать да жрать, – возмутилась соседка, – беда‑то какая!
– Чево случилося? – зевнул мужик. – Кот у тебя сдох? Так давно ему пора, старый совсем.
– Типун тебе на язык, – обозлилась соседка, – здоровехонек Кузя, как никогда. Вика умерла, Виноградова.
Мужик, сосредоточенно чесавший свою грудь, разинул рот.
– Врешь! Я ее вчера утром видел, веселая такая шла.
– Вот и нет! Ночью померла.
– Откуда знаешь?
– Так подруга ее рассказала! Так плакала, убивалась, еле квартиру открыла.
– Какая подруга? – насторожилась я.
– Давай, Валька, рассказывай, – забубнил Володя.
– Я человек бдительный, – подбоченилась Валентина, – не то что некоторые, за порядком слежу.
– Да знаем мы, – отмахнулся Володя, – целый день у глазка сидишь! Дело говори.