— Я тоже человек откровенный, а потому, предвидя ваши вопросы, поясняю вкратце. Вы… вы присядьте и спокойно выслушайте.
Он дождался, когда собеседник наконец вернулся в свое кресло, и начал говорить — тихо, вкрадчиво, убаюкивая и завораживая интонациями:
— В начале девяностых годов, когда Советский Союз вышел из Анголы, несколько предприимчивых людей разных национальностей и гражданства объединились и выкупили один из золотых рудников. Ну… не только золотой, еще урановый и бокситный. Разработка недр велась успешно и интенсивно до позапрошлого года. Но в прошлом году сложились такие обстоятельства… Впрочем, о них вам знать необязательно. Короче, золотодобывающее производство, которое работало совершенно легально, потерпело крах и прошло процедуру банкротства. Официально рудник не работает, а неофициально — работает, и еще как. Добыча ведется полным ходом. Но со сбытом возникла серьезная проблема. А потому в разные страны были посланы эмиссары. Меня, как украинца, отправили сюда, на Украину. Естественно, что работаю я… как это по-шпионски, нелегально и не намерен светиться.
Рискованная, конечно, затея, тем более что я не был на Украине пятнадцать лет и не имею абсолютно никаких связей в местном деловом мире. Потому и пошел столь экстравагантным и ненадежным путем. Однако мои боссы мне доверяют всецело и возлагают на меня большие надежды. И я прекрасно понимаю, что даже ваш капитал не позволяет освоить такое количество предлагаемого товара. Зато у вас обширные связи в деловом мире Украины и… и мы бы могли сварить вкусную и жирную кашу. Естественно, что наши закупочные цены на золото ниже мировых.
Док умолк и вопросительно уставился на собеседника. Тот уже малость оклемался и выглядел вполне дееспособно. Тем более что легенду Док придумал очень убедительную. Поверить в нее легко, а проверить — трудно. Юрий Александрович задумчиво выстучал пальцами по столешнице какую-то мелодию и, все еще нерешительно, выдохнул:
— Уф… хорошо, но как вы собираетесь вывозить товар?
— О, очень просто. Бокситный рудник продолжает работать легально. А потому золото мы будем совершенно законно вывозить под видом алюминия. У нас разработана технология, и наш слиток золота по внешнему виду невозможно отличить от алюминиевого слямба. Только по весу можно догадаться. Впрочем, эти детали вам знать тоже необязательно. Главное, чтобы вы немного помогли в решении таможенных формальностей. А для того чтобы псевдоалюминий превратился в золото, мне достаточно небольшой лаборатории. Из нее вы и будете забирать слитки. Самовывозом, так сказать, — хмыкнул Док. — Вот и все детали несложного, но чрезвычайно выгодного бизнеса. А о цене договоримся.
Юрий Александрович снова встал и заходил по кабинету, но уже спокойно — в поисках творческого решения. Творческое решение вызрело не скоро — минут через пять беспрерывного барражирования челноком, но вызрело.
— Вот что… На следующей неделе я сведу вас с Равилем Сейфулиным. Я, знаете ли, человек его команды, и только он, и никто другой, сможет провернуть подобную операцию.
Док последние дни только и делал, что читал периодическую прессу да смотрел телевизор. Входил в курс дела и текущую политическую обстановку. А потому имя Равиля Сейфулина было ему так же хорошо известно, как и всей стране. В рейтинге самых богатых людей Украины — по версии журнала «Форбс» — он занимал второе место, а в мире — двадцатое. Именно та фигура, которая нужна была Доку.
— Вот этого я от вас, Юрий Александрович, и ожидал. — Док удовлетворенно кивнул. — Равиль Ренатович может решить все проблемы — к взаимной выгоде и удовольствию.
— Когда сможете поставить первую партию товара? — Делец наконец-то решился взять быка за рога.
— Если договоримся, то уже в следующем месяце.
— Отлично. А знаете… отчаянный вы человек, Сергей.
Док усмехнулся самодовольно, но ответил скромно:
— Не такой уж отчаянный. Просто я ничем не рискую. Ну, что с меня возьмешь, кроме счета в банке? На кармане у меня ровно двести гривен, а потому обедом будете угощать вы.
Юрий Александрович рассмеялся хрипло, но искренне.
— Вы еще и забавный человек. А скажите откровенно, вот этот ваш дешевый спортивный костюмчик и кроссы… Это для того, чтобы продемонстрировать пренебрежение к собеседнику или чтобы подчеркнуть свою уникальную неповторимость и независимость?
Док в свою очередь рассмеялся, и тоже искренне.
— Вы очень умный и наблюдательный собеседник. Скажу откровенно: и то, и другое. Но, заверяю вас, на встречу с Равилем Ренатовичем я оденусь согласно законам придворного этикета. А теперь заказывайте обед по своему усмотрению, и будем болтать о пустяках.
Они поболтали за обедом о пустяках, и Док откланялся…
Все-таки его временная наемная охрана честно отрабатывала деньги, немалые деньги. Они проехали два квартала, водитель обменялся с командиром многозначительным взглядом, получил в ответ утвердительный кивок и вдруг резко вывернул вправо, в боковой проулок, на красный свет. Поддал газу, потом сбросил, попетлял немного в лабиринте улиц, снова выехал на одну из центральных магистралей. Док плохо ориентировался в незнакомом городе, вернее, совершенно не ориентировался. Но водитель, похоже, знал свое дело туго. Он снова на мгновение повернулся в сторону начальника, но теперь сам утвердительно кивнул. Игорь обернулся, и лицо его, до сих пор уверенно-расслабленное, напряглось, а в глазах появился блеск, свойственный представителям его профессии, — достойным представителям, когда нос чует опасность, а труба подает тревожный сигнал и зовет на подвиги.
— Сергей Николаевич, за нами «хвост»! Причем «хвост» достаточно профессиональный. Грамотно ведут. Не светятся, но держатся за наш задок четко. Черный «Хюндай-таксон». Модель интересная. Движок у этого «ху…дая» 2,7 кубиков. Джип небольшой, легкий, маневренный, городской, можно сказать, но с такой тачкой трудно и на шоссе погоняться. Дело не в том…
— А в чем? — Док, немного разомлевший после сытного обеда, встряхнул головой и вернул себя в состояние полной боевой готовности.
— Извините, если позволите, небольшая, чисто профессиональная, информация. Она важна.
— Давай.
— Понимаете, существует два основных вида, или разновидности, слежки… — Игорь озадаченно поскреб затылок — подбирал, видимо, нужные слова. Подобрал наконец. — Так вот… Первый вид — слежка явная, открытая, ну… наглая. По беспределу, короче говоря. Ее используют, когда нужно… ну… загрузить объект. Заставить его нервничать. Дать понять, что он «под колпаком», что ему, если что, «кранты», как говорится. Второй вид слежки — действительно скрытая, в натуре, тайная, настоящая слежка. Это когда об объекте нужно узнать все, но так, чтобы он об этом не догадывался. Так вот… — он решительно выдохнул, — я со своими ребятами давно работаю, и поверьте, ребята у меня тертые, а я тоже лаптем щи не хлебал. Да! Сергей Николаевич, сейчас за нами «хвост» второго типа. И я без понтов отвечаю: если бы не… хм… высокая квалификация водителя нашей группы, мы бы хрен эту слежку заметили.
Док, огорошенный, в свою очередь почесал затылок. Что он мог сказать в ответ, что предпринять? В большом чужом городе он словно младенец в джунглях. И в чисто шпионских играх на асфальте ничего не разумел. Даже машину водил плохо.