— Стоять, хищники! — вдруг рявкнул Дед, и «хищники» послушно и мгновенно вскочили, люто замолотив по своим бокам хвостами.
— Лежать, бойцы, — благосклонно разрешил Дед, и «бойцы» повалились, положив на передние лапы головы с клыкастыми пастями.
— Можно оправиться. — Дед махнул рукой. Эту команду выполнил только самый старый сивый лев. Он с достоинством поднялся и пустил в кусты тугую, остро пахнущую струю метров в пять.
— Молодец, офицер! — восхищенно причмокнул растроганный Денисов, у которого лев-ветеран сразу завоевал авторитет и симпатию. — И простатитом, как я вижу, не страдаешь. Назначаю командиром группы! Остальным делать, как он. Сержант, давай теперь ты.
Роналду, в свою очередь, тоже подал несколько простых команд. Громадные кошки послушно выполнили все. Но особенно забавной, да нет, не забавной, а скорее грозной, была реакция, когда сержант ткнул пальцем в «джип» и распорядился: «Охранять». Звери в мгновение ока окружили машину, взяв ее в кольцо. Каждый припал на задние лапы, готовясь к прыжку. Глаза жарко полыхнули огнем великой ненависти. Восемь пастей разверзлись одновременно и исторгли рык, от которого кровь холодела, а волосы вставали дыбом.
— Ну и как вам моя работа? — довольно прищурившись, спросила химера. Она фривольно развалилась на брезенте, наблюдая за действиями своих подопечных ревниво-настороженным взглядом строгого учителя и тренера.
— Хорошая работа, — сухо похвалил Денисов. — Но время выдвигаться на позиции. Еще с полсуток пилить до объекта. Бойцы! Отбой, однако. — И львы с леопардами обмякли, утратили боевой пыл и разошлись по местам.
Химера поднялась, лениво встряхнулась.
— Давайте выдвигаться.
— Только ведь кошки в «газон» не влезут, — хмыкнул Док.
— Это и не нужно. — Доку даже показалось, что Чудо пожала плечами. — Мы пойдем следом. Только очень не гоните. Мне то все равно, но бойцы могут не выдержать темпа машины.
— Гнать нам будет трудно, — успокоил ее Денисов, — тут, в предгорье, начинаются болота. Дорога только одна, и на ней сам черт ногу сломит. Так что поспеете. Старлей, там у тебя в рюкзаке перчатки и накомарник. Надеть и без моего разрешения не снимать. Не то гнус обглодает до костей или лихорадку местную подцепишь. А сначала облейся вот этим. — Он сунул Доку флакон с жидкостью. — Оно малость отпугивает москитов.
Док быстро облачился в летние доспехи таежника, то же самое сделали сержант с Денисовым, и странная колонна тронулась в путь. Впереди — «газон», а за ним, вытянувшись в цепочку, — львы и леопарды. Химера двигалась в арьергарде, замыкая парад.
Дорога и впрямь вскоре превратилась в некое месиво, на котором не то что черт, а болотная кикимора покалечится. Джип то и дело нырял в глубокие лужи, и вода почти полностью покрывала колеса. Но упорный армейский внедорожник упрямо полз вперед, не страшась никаких препятствий. Обочина густо поросла тростником, из которого торчали низкорослые мангровые деревья. Москиты, мошки и прочий гнус вились вокруг плотной серой тучей, умудряясь набиться даже под накомарник. Но больше всего доставала жара. Не та благодатная сухая жара приморских курортов, а душная, липкая, смрадная жара гнилых мангровых джунглей.
— Ничего, в Индокитае еще хуже, — бросил через плечо Денисов.
— Ты и там побывал? — удивился Док.
— Доводилось. Вся беда в очень высокой, почти запредельной влажности воздуха. И сколько воды ни пей, все равно не потеешь. Пот не орошает, соответственно, тело, и организм погибает от перегрева.
— И Дед снова повторил: — А одна капля пота — ты, как врач, должен это знать — охлаждает семь литров крови. Одна капля! Помогает только водка! Вот она, матушка-спасительница, способна вышибить жидкость из потовых желез. Так то… — Денисов неожиданно пригорюнился. — Может, я… оттого и пью так много, что привык постоянно охлаждать тело.
— Это ты здорово придумал, — хохотнул Док. — Лучше скажи, а на чем здесь местные ездят?
— На танках, «бэтээрах» и «КамАЗах». Этого добра у них хватает. Я сам, как уже говорил, руку приложил. Хотя… по личному поручению президента Российской Федерации!
Он вспомнил критику Дока по поводу своих оборудок с поставкой вооружений для «отморозков», умолк и пригорюнился, но теперь надолго. Оживился только после того, как их джип, совершенно неожиданно для Дока, выкатился на равнину. И равнина эта странно напоминала среднерусский пейзаж. Только вместо тучных колосьев, куда ни брось взгляд, жухла под лютым африканским солнцем все та же желтая трава.
— Стоп! — приказал оживший Дед. — Почти приехали. — Он достал бинокль, навел его вдаль, потом сунул оптику Доку. — Вот, полюбуйся.
Док полюбовался и удивленно причмокнул языком. Нет, и вправду словно вернулся в родные пенаты: блокпост на въезде в крохотную деревушку — по единому, принятому еще в Советском Союзе, образцу. Бетонные плиты уложены буквой «П». Амбразуры, из которых торчат стволы станковых пулеметов. Наблюдательная вышка с местом для часовых, обложенным мешками с землей. Металлический шлагбаум. Все, как положено, и все, как он сотни раз видел в Чечне и Зоне.
Кошачья вереница между тем потихоньку выдвигалась из зарослей.
— Лежать! — сердито рявкнул Денисов, и львы с леопардами послушно спрятались, почти слившись с травой. Химера же трансформировалась в невидимую свою ипостась.
— Вам дальше нельзя, — пояснил Дед. — Одинокую машину подпустят, но с таким кортежем непременно обстреляют. Мы сами подъедем, а потом, когда будет можно, я дам сигнал.
— А как ты подашь сигнал? — недоуменно вопросила химера.
— Как обычно… мысленно, — так же недоуменно протянул Денисов.
— Видите ли, товарищ Квэмбо, — Док не видел морды химеры, но на сто процентов был уверен, что она иронично осклабилась, — мои возможности отнюдь не безграничны. Я не могу посылать и улавливать телепатические сигналы на таком расстоянии.
Денисов озадаченно поскреб затылок, но быстро нашел решение.
— Хорошо, я подам зеленую ракету, — сказал он. — Что ж, можно выдвигаться.
Чудо мысленно вскинула условную лапу под условный козырек фуражки: «Есть, товарищ каперанг». Дед прокрутил пальцем над головой, и Роналду сорвал джип с места энергичным спуртом с перегазовкой. Они лихо подкатили прямо под шлагбаум. Два сердитых африканца в пятнистых то ли халатах, то ли тогах, то ли накидках, с автоматами, конечно же «калашами», вылезли из-за бетонного укрытия и настороженно приблизились к машине.
Дед не то чтобы раздулся при их приближении — он, казалось, раза в два увеличился в размерах, привстал и выкрикнул грозно, еще на подходе дозорных:
— Я — Квэмбо! И я, Квэмбо, хочу говорить с вождем Навумбу! Рацию неси, сын вонючей гиены!
Туземцы аж присели, потом позеленели, съежились… В следующее мгновение наиболее смелый из них метнулся куда-то в сторону и через несколько секунд подскочил с армейской рацией в дрожащих руках. Дед важно сунул ее к уху, сначала рявкнул на первого «промежуточного» оператора, затем на второго, уже высокого ранга, и наконец вышел непосредственно на могущественного диктатора.