Женщина нахмурилась, будто не знала, что ответить.
– Он прилег.
Я кивнул. Выпустил ее руку. Рука безвольно упала вниз. Последовала неуютная пауза.
– Я Элизабет Бек, – представилась женщина.
– Джек Ричер, – сказал я.
– Мой сын рассказал о ваших неприятностях, – продолжала она.
Милое нейтральное слово. Я промолчал.
– Муж вернется домой вечером, – сказала Элизабет Бек. – Он придумает, как нам быть.
Я кивнул. Снова последовала пауза. Я ждал.
– Не хотите ли пройти в дом? – наконец предложила женщина.
Развернувшись, она вошла в холл. Я последовал за ней. Когда я проходил в дверь, пискнул звуковой сигнал. Оглянувшись, я увидел металлодетектор, встроенный в дверную коробку.
– Вы не возражаете? – спросила Элизабет Бек.
Виновато разведя руками, она повернулась к отвратительному верзиле в костюме. Тот шагнул вперед, готовый обыскать меня.
– Два револьвера, – сказал я. – Разряженных. В карманах плаща.
Верзила вытащил оружие ловким умелым жестом, говорившим о том, что ему частенько приходится обыскивать здесь гостей. Положив револьверы на столик, он присел на корточки и прошелся руками по моим ногам, затем выпрямился и ощупал мои руки, талию, грудь, спину. Он делал все очень тщательно и не слишком вежливо.
– Извините, – сказала Элизабет Бек.
Тип в костюме отступил назад, и снова воцарилось неловкое молчание.
– Вам ничего не нужно? – спросила Элизабет Бек.
Я мог бы долго перечислять ей то, что было мне нужно.
Но я лишь покачал головой.
– Если честно, я устал, – сказал я. – День выдался длинный. Я был бы не прочь вздремнуть.
Элизабет Бек улыбнулась, как будто она была очень довольна, как будто присутствие в доме личного убийцы повышало ее социальный статус.
– Ну конечно, – сказала она. – Дьюк проводит вас в вашу комнату.
Она еще на мгновение задержала на мне взгляд. Сквозь бледность и усталость проступала красота. Правильные черты лица, гладкая кожа. Тридцать лет назад Элизабет Бек, наверное, приходилось отгонять ухажеров палкой. Развернувшись, она скрылась в глубинах особняка. Я повернулся к типу в костюме. Судя по всему, это и был Дьюк.
– Когда я получу револьверы назад? – спросил я.
Верзила ничего не ответил. Просто кивнул в сторону лестницы и последовал за мной. Указал на следующую лестницу, и мы поднялись на третий этаж. Верзила подвел меня к двери и толкнул ее. Шагнув вперед, я очутился в квадратной комнате, обшитой дубовыми досками. Повсюду старинная массивная мебель. Кровать, шкаф, стол, кресло. На полу восточный ковер. На вид тонкий и вытертый. Быть может, на самом деле старинная вещичка, не имеющая цены. Протиснувшись мимо меня, Дьюк прошел через комнату и показал мне, где находятся удобства. Он вел себя словно портье в гостинице. Снова протиснувшись мимо меня, Дьюк направился к двери.
– Ужин в восемь, – сказал он.
И больше ничего.
Выйдя в коридор, Дьюк закрыл за собой дверь. Щелчка замка я не услышал, но, дернув за ручку, я обнаружил, что дверь заперта снаружи. Внутри замочной скважины не было. Подойдя к окну, я взглянул на открывающийся вид.
Комната находилась в задней части особняка, и я увидел лишь океан. Я смотрел строго на восток, и от меня до самой Европы не было ничего, кроме воды. Я перевел взгляд вниз. В пятидесяти футах подо мной вокруг острых скал пенились волны. Начинался прилив.
Вернувшись к двери, я приложил к ней ухо и прислушался. Никаких звуков. Я исследовал потолок, карнизы и мебель, очень тщательно, дюйм за дюймом. Ничего. Никаких камер наблюдения.
Ничего. Никаких камер наблюдения. На микрофоны мне было наплевать. Я не собирался шуметь. Сев на кровать, я снял правый ботинок. Перевернул его и ногтями вытащил из каблука шпильку. Повернул резиновый каблук, словно маленькую дверцу, и встряхнул ботинок. На кровать вывалился маленький прямоугольник из черной пластмассы, подпрыгнув один раз. Это было устройство беспроводной электронной почты. Ничего премудрого. Обыкновенный товар, который можно купить в любом радиомагазине. Однако это устройство было перепрограммировано так, чтобы отправлять сообщения только на один адрес. Оно было размером с большой пейджер. На нем имелась клавиатура с крошечными кнопками. Включив питание, я набрал короткое сообщение и нажал клавишу «Отправить».
Сообщение гласило: «Я в игре».
Я не спеша шел по Хантингтон-авеню; мне предстояло пройти еще с милю до бара, о котором я был наслышан. Было уже поздно. Симфонический зал как раз выпускал своих посетителей. Я был слишком упрям, чтобы перейти на противоположную сторону улицы и не толкаться в толпе. Я просто упорно пробирался вперед. Это были хорошо одетые, хорошо пахнущие люди, в основном пожилые. Вдоль тротуара в два ряда стояли дорогие машины и такси. Бесшумно работали двигатели, отрывисто шевелились щетки стеклоочистителей. Из служебной двери слева от меня вышел мужчина. Он был в толстом кашемировом пальто и перчатках, шею прикрывал шарф. Головного убора не было. Мужчине было лет пятьдесят. Мы с ним едва не столкнулись. Я остановился. Он тоже остановился. Посмотрел на меня в упор. Произошла одна из тех уличных встреч, когда оба постояли в нерешительности, тронулись дальше и снова остановились. Сначала мне показалось, мужчина меня не узнал. Затем у него по лицу промелькнула тень. Ничего определенного. Я отступил в сторону, мужчина прошел мимо меня и сел на заднее сиденье черного «кадиллака девиль», ждавшего у тротуара. Я остался стоять на месте, наблюдая, как лимузин вливается в транспортный поток. Шины громко прошелестели по мокрому асфальту.
Я запомнил номерной знак. Никакой паники не было. Я не задавал вопросы. Я был готов поверить своим глазам. История десяти прошедших лет перевернулась с ног на голову за одну секунду. Этот человек был жив. Следовательно, у меня возникли огромные проблемы.
Это был день номер один. Я начисто забыл о баре. Вернувшись прямиком в гостиницу, я начал звонить по полузабытым номерам телефонов, оставшимся в памяти с тех дней, когда я служил в военной полиции. Мне был нужен человек, которого я знал и которому доверял, но к этому времени я уже был не у дел больше шести лет. Субботний вечер перешел в ночь, так что шансы были не в мою пользу. В конце концов я добрался до человека, заявившего, что он слышал обо мне, – что, возможно, сказалось на том, чем все это закончилось, а может быть, и нет. Это был уоррент-офицер по фамилии Пауэлл.
– Мне нужно, чтобы вы установили по номеру машины ее владельца, – сказал я. – Чисто дружеское одолжение.
Пауэлл знал, кто я такой, поэтому он не стал уверять меня, что ничем не может мне помочь. Я сообщил ему подробности. Сказал, что, на мой взгляд, эта машина практически наверняка зарегистрирована на частное лицо, а не принадлежит агентству проката. Записав номер, Пауэлл пообещал перезвонить на следующее утро, то есть это уже должен был стать день номер два.
– Федеральные агенты, – произнес мужчина достаточно громко, чтобы я расслышал его через дверь.
В подобной ситуации бессмысленно притворяться, что тебя нет дома. Мне самому достаточно часто приходилось бывать в роли этих ребят в коридоре. Один из них остается перед дверью, а второй идет к дежурному администратору за служебным ключом. Поэтому я отпер дверь и отступил в сторону, пропуская агентов в номер.
Сначала они вели себя настороженно, но быстро успокоились, увидев, что я без оружия и не похож на маньяка.