– Она со мной говорила так, словно я шестилетний ребенок, – пожаловался Стэн.
– Она сказала тебе правду. Если человеку говорят правду, это знак уважения.
– Как будто тебе больше нечем заняться, кроме как возить меня по всяким буеракам.
– Ты же мне всегда говорил, что у меня работа – не бей лежачего.
– Так и есть. Никогда не мог понять, зачем ты тратишь время на то, чтобы гоняться за всякими психами и бродягами. Или эти бытовухи? Скажем, муж, который нализался и не стоит на ногах? Мы с тобой оба отлично знаем, что поймать кого бы то ни было можно разве что потому, что преступник оказывается еще тупее, чем… Куда это ты, Джон? Мы проехали мою подъездную аллею.
– Извини. В этом тумане ничего не вижу.
– Мог бы сориентироваться по белке.
У Стэна Кардинала высилась перед домом огромная медная белка – старинный флюгер, который он где‑то раскопал много лет назад. В тумане она выглядела жутковато. Кардинал осторожно развернулся и въехал на аллею.
– Позвони мне завтра, и мы тебя отвезем к кардиологу. Если я не смогу, тогда Кэтрин с удовольствием… Подожди. – У него жужжал телефон.
– Кардинал, где вы? – Это была сержант Мэри Флауэр. – Код 10–47, угол Мэйн‑стрит и Макферсон, там нужны все, кто может приехать.
– Еду. – Он отключился. – Должен бежать, – сказал он Стэну. – Когда будешь знать, во сколько завтра прием, позвони Кэтрин.
– Экстренное происшествие? Опять какая‑то бытовуха, а?
– Ограбление банка.
Федеральный банк был недалеко, ближе к центру города, на Мэйн‑стрит: приземистое строение из красного кирпича, не делавшее никаких попыток слиться с вековыми постройками, которые его окружали. Кардинал денег здесь не держал, но помнил, как в детстве заходил сюда с отцом. Когда он подъехал к фасаду, у здания уже стояли три черно‑белые полицейские машины, припаркованные как попало на мостовой и тротуаре.
В дверях что‑то тараторил в телефонную трубку Кен Желаги; по габаритам он не уступал медведю гризли и сам называл себя «безумным венгром». Он поднял руку в знак приветствия, когда Кардинал приблизился.
– Злодея и след простыл. Мы сейчас пытаемся раздобыть заградительную ленту. Весело будет искать парня в этакой гороховой похлебке, а?
– Кто‑нибудь пострадал?
– Никто. Но некоторые здорово потрясены.
– Делорм там, внутри?
– Да. Ей, в общем‑то, удалось взять ситуацию под контроль.
Лиз Делорм не только была первоклассным детективом, но и обладала спокойствием и рассудительностью, которые очень помогали при общении с частными лицами. Внешность у нее тоже была неотразимая, но в данном случае играло роль именно рассудительное поведение. Кардинал успел поработать на нескольких ограблениях банков, и обычно на месте преступления царило всеобщее возбуждение, грозившее перейти в истерику. Но при Делорм все сотрудники банка смиренно сидели за своими столами, ожидая, когда их опросят. Сейчас она беседовала с управляющим в его кабинете со стеклянной дверью.
Сам управляющий ограбления не видел, но направил их к молодой кассирше, которая всего несколько минут назад смотрела в дуло пистолета. Кардинал позволил Делорм задать вопросы.
– У него лицо было закрыто шарфом, – рассказала кассирша. – Клетчатый шарф. Как у грабителя в боевике. Все было так быстро.
– А голос? – спросила Делорм. – Какой у него был голос?
– Я его не слышала. Он ничего не говорил… во всяком случае, так мне кажется. Он просто встал вон там, поглядел на меня и передал мне в окошко записку.
Он просто встал вон там, поглядел на меня и передал мне в окошко записку. Это было жутко.
– Записка у вас?
Она покачала головой:
– Он унес ее с собой.
Кардинал огляделся. У его ног валялась скомканная бумажка. Он поднял ее и развернул, держа за края, чтобы сохранить отпечатки пальцев, если они там есть. На одной стороне было что‑то напечатано, а на другой было с множеством ошибок написано карандашом печатными буквами: «Не шумите а то буду стрелять. Не нажемайте кнопку тревоги а то буду стрелять. Отдайте все деньги какие у вас есть в касе».
– Я вынула все из верхнего ящика и положила в конверт из плотной бумаги. В таких ситуациях нам рекомендуют поступать именно так, мы должны выполнять все требования грабителя. Он запихнул деньги к себе в рюкзак.
– Какого цвета был рюкзак?
– Красного.
– Вы уверены, что он все время молчал? – спросила Делорм. – Я понимаю, все произошло очень быстро, но сосредоточьтесь и постарайтесь вспомнить.
– Он сказал: «Давай, делай». Что‑то в этом роде. Да, и еще: «Живее».
– У него был какой‑нибудь акцент? – поинтересовалась Делорм. – Британский? Франкоканадский? – Сама она говорила с легким франкоканадским акцентом, который Кардинал замечал, лишь когда она бывала рассержена.
– Я так боялась, что он выстрелит… Я ничего не заметила.
– Господи, – произнес Кардинал, разглядывая другую сторону листка. – Это же Тупренас. – Он отошел от кассы и поманил к себе Делорм.
– Что еще за Тупренас? – спросила она. Делорм шесть лет занималась чистой работой в отделе спецрасследований, прежде чем перешла в уголовную полицию. Она еще не успела досконально изучить местную фауну.
– Тупренас, то бишь Тупейший преступник на свете, – это Роберт Генри Хьюит.
– И ты утверждаешь, что тут орудовал Хьюит?
Кардинал передал ей записку:
– Держи за край, вот здесь.
Делорм осмотрела листок с обеих сторон и ахнула:
– Это же старый ордер на арест. Этот тип написал требование выдать деньги на обороте ордера на собственный арест? Не верится.
– Звание Тупренас не присваивается просто так. Роберт Генри Хьюит – настоящий чемпион, и я даже знаю, где он проживает.
– Я тоже. Его адрес указан на бумажке.
Квартира Роберта Генри Хьюита размещалась в полуподвале ветхого домика, втиснувшегося в каменистую расселину позади индейской школы. Кардинал остановил машину среди серых языков тумана. Виден был лишь ряд помятых мусорных баков в конце подъездной аллеи.
– Похоже, мы его обогнали.
– Если он не дома, почему ты считаешь, что он приедет?
Кардинал пожал плечами.
– Это самое глупое, что можно было бы сделать.
– Какая у него машина?
– Оранжевая «тойота», ей лет сто. У нее даже стекла ржавые.
Они услышали, как подъезжает машина, прежде чем ее увидели: набор бессвязных звуков стал бы неплохим саундтреком к фильму «Жестянщик». Колымага пролязгала мимо них, при повороте на аллею проскребя по тротуару расшатанной выхлопной трубой.
– Открой свою дверь, – сказал Кардинал. – Приготовься к выходу.
– Но он вооружен, – возразила Делорм. – Разве мы не должны вызвать группу?
Серьезные карие глаза взглянули на него оценивающе. Кардинал думал об этих глазах гораздо чаще, чем ему хотелось бы.
– Строго говоря, да. С другой стороны, знаю я этого Роберта. Нельзя сказать, чтобы мы сейчас подвергались такой уж смертельной опасности.