Когда он уже выходил из машины, за его спиной как раз тормозила Лиз Делорм.
– Придется нам сказать, что Тупренас украл миллион, Лиз. И попросить судью пристегнуть еще недельку к тому сроку, который этот сукин сын получит.
– Поль Брессар жив?
– Поль Брессар не просто жив, Поль Брессар процветает.
– Это уже становится интересно.
Из гаража вышел здоровяк в грязном комбинезоне. Плечи у него были широкие, бедра узкие, и когда‑то его фигура, несомненно, производила впечатление. Но спереди комбинезон сильно растянулся, словно под ним прятали баскетбольный мяч. Лицо человека обрамляла кустистая борода, как у лесовика из мультфильма. Черные волосы в ней были прострочены сединой. Айвен Бергерон был одним из двух близнецов Бергеронов, тех самых, которые были чемпионами Алгонкин‑Бей по командным видам спорта в течение шести лет – то есть все годы, пока они этими видами спорта занимались. Кардинал был тогда еще совсем мальчишкой, но он успел запомнить Айвена и его брата Карла – сущую гремучую смесь, что на хоккейной площадке, что на футбольном поле.
– Расскажите, что вы обнаружили, – попросил его Кардинал. – А потом мы пойдем посмотрим.
– В общем, торчу я это в мастерской, – стал рассказывать Бергерон, – пытаюсь вернуть к жизни «ски‑ду» семьдесят четвертого года, по всему видать – эту развалюху еще двадцать лет назад выкинули на свалку. И тут пес начинает брехать. Обычно он у меня тихий, никому не мешает, а тут вдруг залаял как сумасшедший. Я ему кричу заткнуться, а он знай себе гавкает. В конце концов выхожу я, а он на заднем дворе, и там… Да пойдемте, я вам покажу.
За углом они увидели двухэтажный домишко, привалившийся к гаражу, словно в обмороке. Бергерон провел их мимо него на задний двор.
– Вот, это здесь, – сообщил он, показывая пальцем. – Я сразу затащил упрямую псину в дом, когда увидел, что это такое. Он думал, я его стану хвалить или еще что‑нибудь в этом роде, но я только думал: «Быть не может».
– Во сколько это было? – спросил Кардинал.
– Не знаю. Что‑то около десяти.
– И вы только сейчас нас вызвали?
– Откуда мне знать, как в таких случаях поступают? Вроде никакой срочности не было. Правду сказать, мне не больно‑то хотелось об этом думать.
Кардинал уже двадцать лет служил в полиции и повидал за это время много неприятных вещей, но ему никогда не доводилось видеть человеческой руки, полностью отделенной от тела своего владельца. Они стояли метрах в трех. Айвен Бергерон не выказывал намерения подойти ближе. Он широко расставил ноги, покрепче уперся ими в землю и сложил руки на животе.
Кардинал и Делорм приблизились к находке.
– Надеюсь, ребята, вы заберете эту штуковину с собой.
– Не сразу, – предупредил Кардинал. – Вы уверены, что это именно ваша собака ее сюда принесла? Вы же не видели, как пес ее тащит? Вышли и увидели, что он на нее лает.
– Наверняка он ее выкопал где‑то в кустах. Он где‑то там возился, а потом ее притащил.
У Кардинала свело живот. От вида этой части человеческого тела, находившейся в совершенно неположенном ей месте, делалось не по себе. Она лежала на грязной корке снега, на ее белизне курчавились черные волоски – ближе к локтю погуще, ближе к запястью пожиже. На руке виднелись глубокие следы клыков, но крови было очень мало.
– Как будто кто‑то серьезно повздорил с медведем, – заметил Кардинал.
– С медведем? – переспросила Делорм. – А разве они сейчас не в спячке?
– Иногда их сбивает с толку оттепель, – пояснил Кардинал. – И они просыпаются.
– И они просыпаются. Это не так уж редко бывает. А просыпаются они голодными. Нам трудновато будет установить личность этого парня.
– Посмотри на волоски ближе к локтю, – сказала Делорм. – Они седые.
– Вижу. Посмотрим, нет ли в бюллетенях о пропавших пожилого мужчины. А пока надо поискать, что еще осталось от этого несчастного.
– Вы ведь ее заберете отсюда, а? – снова спросил Бергерон. – Мне не больно‑то хорошо работается, когда у меня на лужайке валяется чья‑то рука.
В итоге Айвену Бергерону все‑таки весь день пришлось работать в соседстве с валяющейся на лужайке рукой. Кардинал позвонил Мэри Флауэр и попросил ее подключить к делу как можно больше констеблей, свободных от дежурства. Потом он связался с Полицейским департаментом провинции Онтарио и вызвал еще тридцать сотрудников. Затем он обратился к начальнику пожарной охраны, и тот тоже выделил ему тридцать человек – и, что особенно важно, они привезли с собой трех служебных собак, натасканных на поиск трупов. Эти псы совсем не были похожи на далматинцев, каких, в представлении обывателя, обычно держат при пожарных расчетах: нет, это были немецкие овчарки, натренированные на то, чтобы по запаху находить тела в горящих зданиях, куда опасно посылать людей.
Не прошло и часа, как в распоряжении Кардинала оказалась команда из констеблей, пожарных и сотрудников ПДПО. Они обшаривали лес: небольшая армия мужчин и женщин в синей форме медленно двигалась среди влажно поблескивающих сосен и берез. Все молчали, словно в немом фильме.
Они брели по волглому подлеску, земля источала густой запах сосновой смолы и гниющих листьев. Ветки хлестали по щекам и запутывались в волосах. Минут через десять после начала поисков констебль Ларри Бёрк сделал находку – на сей раз это была нога. И снова Кардинал испытал странное зловещее чувство. Перед ними лежала мужская нога, истерзанная вверху, но с нетронутой ступней. В бедре зияли глубокие рваные раны.
– Господи! – ахнула Делорм.
– Явно медведь потрудился. – Кардинал указал на разрывы. – Вот здесь. И здесь. У зверюги зубы размером с твою ладонь.
Туман замедлял работу. Прошло еще два часа, прежде чем они нашли другие куски тела: еще одну не до конца съеденную ногу и нижнюю часть торса, настолько истерзанную, что трудно было разобрать, что это такое. Один из служебных псов вынюхал ее под стволом поваленного дерева и привлек внимание людей лаем. Видимо, медведь‑великан припрятал там запасы, чтобы доглодать их позже.
Вскоре после этого Кардинал обнаружил кусочек уха и скальп, на котором удержались темные очки‑консервы.
– Как по‑твоему, части тела случайно так валяются? – спросил он у Поля Арсено, когда тот фотографировал очки. – Или кто‑то их специально разбросал?
– Вы хотите сказать – кто‑то, но не медведь?
– Кто‑то, но не медведь.
Арсено присел на корточки, жуя ус.
– Если есть какая‑то закономерность в расположении фрагментов, отсюда нам это не разглядеть. Нужен вид сверху.
– Туман рассеивается, но сквозь деревья мы все равно мало что увидим. Даже если расставим красные флажки.
Арсено стал жевать другой ус.
– Можно запустить шары с гелием. У дочки на той неделе был день рождения, и у нас дома до сих пор полно шариков.
Одного из констеблей тут же отрядили домой к Арсено, и через двадцать минут тот вернулся с шариками. К каждому привязали по тридцать метров рыболовной лески. Другим концом леску привязали к грузикам, положив их возле каждого вещественного доказательства. Потом люди из ПДПО сделали снимки с воздуха.
Кардинал и Делорм были на станции техобслуживания, давая новые задания поисковым группам, когда подкатил черный «лексус».