Но не успела женщина сделать и пары шагов по коридору, как из комнаты вышел молодой парень и поинтересовался, что она тут делает. Колосова принялась лепетать про деньги. Парень приказал немедленно убираться.
Глотая слезы и понимая, что ее обманули, бедняжка опять спустилась в холл. На вешалках висело несколько роскошных дамских и мужских пальто, от которых восхитительно пахло неизвестными духами. Тут же на столике небрежно валялись перчатки, шарфы и пресловутая сумка. И Майя сделала то, чего никогда раньше не совершала. Схватила вызывающе шикарный ридикюль и, сунув добычу под свой замусоленный плащик, пошла к машине. Кражи никто не заметил. На этот раз шофер довез ее только до метро "Тверская" и велел выматываться из машины.
- Не поверите, - каялась Майя, - никогда, ни разу в жизни не брала чужого, а тут стало так обидно! Сунули мятые сто рублей, датам перчатки лежали тысяч за пять. Знаю, видела точь-в-точь такие на витрине. Просто разум помутился, а руки сами и схватили...
В сумку она, конечно, заглянула, но никаких денег не нашла и повесила добычу в шкаф. Пользоваться лежащими там косметикой и духами не хотела, а выбросить дорогую вещь рука не поднималась. Поэтому страшно обрадовалась, когда после ухода "жениха" обнаружила пропажу.
- Надо же, - искренне удивилась Колосова, - претендент-то оказался вором. Наверное, хотел у меня чем-нибудь поживиться и снотворное подсыпал в чай. Вот небось удивился, когда ничего не обнаружил! Спасибо ему, что сумку унес. А то я на нее смотрела и страшно себя ненавидела. Каждый день боялась, вот сейчас придут и в милицию за кражу поволокут...
И она снова тихо заплакала.
- Ладно, - сказала я, - вы должны мне помочь, не бесплатно, конечно. Работаю частным детективом, и моя клиентка готова хорошо заплатить за информацию, вот.
Глядя на красивые зеленые бумажки, Майя просто задохнулась.
- Это мне? За что?
- Только скажите телефон и адрес подружки, устроившей вам подработку.
- Соня Рогова, - быстренько сообщила Майя, доставая телефонную книжку.
Погода окончательно испортилась. С неба валил ледяной суп, ветер бросал в лицо куски размокшего снега, стало невыносимо холодно, и я включила в автомобиле печку. На часах около семи, а на дворе уже кромешная темнота, будто стрелки подбираются к полуночи. Впрочем, чего же я хочу, наступает время самых длинных ночей. Редкие прохожие неслись по грязным улицам, как вспугнутые мыши. Чтобы хоть чуть-чуть развеселиться, я включила музыку .и поехала в Ложкино.
Удивительный случай - все дома и как раз уселись ужинать. Я оглядела стол. Привычно взлохмаченный Миша, усталый Аркашка, молчаливая Зайка и оживленно болтающая Маруся. Справа - трое незнакомых детей.
- Мусик, - подскочила Манюня, - знакомься: это Сережа Вильданов, Надя Крутикова и Кирилл Когтев. Они ненадолго, вот только Миша им все объяснит, и они уйдут.
Аркашка безнадежно вздохнул. Не так давно сын признался, что больше всего на свете хочет жить в башне на берегу моря в компании телевизора и холодильника. И чтоб никаких гостей и родственников! Полная тишина...
- Где Галя? - поинтересовалась я, накладывая себе в тарелку салат.
- Говорит, голова кружится, - пробормотала Зайка с несчастным видом.
Тут дверь распахнулась, и появилась девица на выданье. Она опять нацепила черное платье, но телеса послушно втиснула в грацию. Слегка покачиваясь на высоких каблуках, девушка доковыляла до стула и, плюхнувшись всеми ста килограммами на жалобно заскрипевшее сиденье, прошептала:
- Добрый вечер.
- Привет, - проорала Манюня.
Зайка с Аркадием ввмученно заулыбались. Миша даже не поднял головы от тарелки.
Миша даже не поднял головы от тарелки. Интересно, что следует предпринять, чтобы вывести его из состояния равновесия. И тут раздался радостный собачий лай - в столовую вошел обвешанный пакетами полковник.
- Ура! - завизжала Манюня и кинулась целовать мужчину.
- Погоди, погоди, - отбивался приятель, - посмотри лучше, что я принес.
Он свалил кулечки на диван. Полковника воспитывала в давние времена мама-учительница, поэтому он твердо соблюдает правило: едешь в гости - вези подарки.
С радостным визгом Маня выхватила из груды коробку.
- Корзиночки с белым кремом! Класс!
- Вот уж не стоит ей давать столько сладкого, - посетовал Кеша, - скоро толще меня станет.
- Ну это нетрудно, потому что ты... - начал Александр Михайлович...
- Глиста в обмороке, - тут же уточнила Манюня, за что моментально получила от Зайки газетой по затылку.
- Мама, - заныла Маруся, - она меня бьет...
Не обращая внимания на стоны, Ольга вытащила внушительную фигурку таксы и воскликнула:
- Нет, какая прелесть!
Зайка много лет собирает фарфоровых собачек и, как все коллекционеры, окончательно потеряла рассудок. Каждая фигурка имеет имя и живет в "семье". Собачьи стаи при этом подбираются по непонятному принципу. Во всяком случае, два пуделя стоят не вместе, а на разных палках.
Повеселевший Аркадий вертел в руках брелок со значком "Мерседеса", я тоже направилась было получить свою долю, но тут раздался треск, страшный всхлип и звук упавшего тяжелого предмета. Все обернулись. У стола, нелепо подвернув ногу, лежала без чувств Галя. Домашние забегали бестолково, словно слепые куры. Кое-как Кеша, полковник и Машкины одноклассники дотянули тушу до дивана и шлепнули на подушки.
- Надо бы врача вызвать! - посоветовала Зайка. Все принялись давать мне бестолковые указания.
- Неси воды и валокордин, - велел полковник.
- Намочи полотенце водой, - приказал Аркадий.
- Муся, в ванной есть нашатырь, - напомни" Манюня.
Больше всего мне в домашних нравится привычка командовать матерью. Вытащив телефон, я второй раз за день вызвала "Скорую помощь".
И опять машина прикатила сразу. Правда, Галя уже пришла в себя и хлопала глазами. Довольно симпатичный молодой врач велел детям и мужчинам выйти, померил давление и с укоризной произнес:
- Знаете, почему великосветские дамы девятнадцатого века постоянно лишались чувств на балах? Из-за корсетов! Ну как можно так утягиваться! Тоньше все равно не станете, а здоровье подорвете...
Потом оглядел комнату, стол, коробки с пирожными и посоветовал:
- После семи кефир, а еще лучше французская диета.
- Это как? - поинтересовалась вечно худеющая Зайка.
- Утром кекс и секс, в обед секс и кекс, на ужин только секс. Если не поможет, отмените кекс, - абсолютно серьезно заявил доктор.
Я засмеялась, Галя стала свекольно-бордовой. Грацию она расстегнула, и стали видны полоски на коже.
Проводив эскулапа, я велела Зайке сопроводить Галю в спальню и, уже когда они ушли, обнаружила в самом дальнем углу комнаты Мишу. Математик устроился на краешке кресла, положил на колени довольно большую книгу, сверху листок бумаги и самозабвенно черкал карандашом, накручивая волосы на палец левой рукой. Подергав одну прядку, он принимался за другую. Оставленные кудряшки стояли дыбом.
- Миша, - позвала я его.
Ноль эмоций. Пришлось подойти и потрясти за плечи. Профессор поднял отсутствующий взор.
- Миша, сейчас будем чай пить, идите к столу.
- Конечно, конечно, - послушно забормотал мужчина и встал.