Это были грубые, суровые парни, но все их полюбили. Солдаты часто оказываются вежливыми и добродушными, когда их узнаешь поближе.
Вскоре весть об убежище распространилась так далеко, что привидения приезжали даже из других стран. Большинство из них вписались очень хорошо, но была одна музыкальная душа из Финляндии, которая стала для них настоящей пыткой. Дело было не в том, что она любила играть на арфе, сидя на вершине скалы при свете луны, а в том, что она сильно обижалась, если они все не приходили туда и не слушали ее.
- Отвратительно, скажу я вам, - сварливо ворчала тетя Гортензия. Она не любила музыку, а от сидения на скале в лунном свете у нее лопались мозоли на ногах.
И все-таки, в целом, привидения были очень, очень счастливы. Больше всего они любили вечера, когда все сидели у Ведьмы на кухне и говорили о своих приключениях и о Рике.
- Какой он был, этот великий Рик Спаситель? – спрашивал кто-нибудь из новоприбывших.
- О, у него такие большие глаза, тонкие черты лица и торчащие уши, - начинал Хамфри, и Ведьма шлепала его своими крыльями и говорила:
Потому что, видите ли, Рик становился в их головах героем, а у героев не может быть торчащих ушей. И они рассказывали и пересказывали о том, как Рик кормил летучих мышей-вампиров из своего запястья и отвел их к Премьер-Министру Британии. И даже Полди, довольно вредный полтергейст из Патни, прекращал швыряться вещами и слушал.
- И вот теперь мы, благодаря ему, останемся целы и невредимы на веки вечные, - заканчивала Ведьма, и ее волоски подергивались от волнения.
Но она ошибалась.
Глава 12
На следующее утро Ведьма проснулась с головной болью. Как и у большинства матерей, у Ведьмы часто болела голова. Например, от криков Джорджа она частенько уже к вечернему чаю лежала на спине с влажной лягушачьей кожей на лбу. Но эта головная боль была намного сильнее, чем обычно. Боль внутри ее черепа билась, толкалась и колотилась до тех пор, пока она не почувствовала, что не может сделать ни шага. Потом появилась боль в спине. Она ползла вверх по ее горбу с одной стороны и вниз – с другой, будто кто-то проводил мясным топором по ее позвоночнику.
- Думаю, мне просто нужно немного полежать, - сказала она мужу.
Скользящий Килт обычно очень сочувствовал ей, а тут просто уставился на нее.
- Думаю, мне просто нужно полежать, дорогой, - повторила она и осеклась, потому что у ее мужа на лице появилось очень испуганное выражение.
Его килт развевался, как при шторме, а меч в груди потускнел и покрылся ржавчиной. Но Ведьма не успела осмотреть мужа, потому что ее уши пронзил самый мучительный вопль, раздавшийся с Восточной Башни. Вопил, конечно, Джордж, но это не было его обычным громким и чувственным ревом. Это был хриплый, жалостливый крик, крик кого-то, страдающего от боли.
- Что такое, дорогой мой, что случилось?
- Больно, - кричал Джордж. – Больно, больно, больно!
Нежно держа его в когтях и не обращая внимания на ужасную боль в спине, Ведьма полетела вниз искать остальных своих детей. Уинифред она нашла лежащей на ступеньках, ведущих из подземелья. Она выглядела абсолютно шокированной.
- Происходит что-то ужасное, - отчаянно сказала Ведьма. – Мы должны держаться вместе. Где Хамфри?
Но до того, как она смогла пойти искать Хамфри, влетела тетя Гортензия. Ее шишковатые коленки торчали, как шомполы, а обрубленная шея была твердой, как доска.
- Я стала жесткой, Мейбл, - сказала она, кружась по комнате, как огромный железный крест. – Не могу ничего согнуть. И моя голова – как камень.
Повсюду в убежище творились кошмарные вещи. Вещи, которые никто не мог объяснить или понять. Сумасшедший Монах вышел весь в фурункулах – устрашающих красных шишках, из его эктоплазмы сочился гной и тек вниз по тунике. Уолтера Мокрого выкинуло на берег, абсолютно сухого.
Уолтера Мокрого выкинуло на берег, абсолютно сухого. Огромный глаз Шака побелел, а потом полностью закрылся, так что он с грохотом бросил чугунную голову тети Гортензии и, воя, скрылся под деревом.
Ульфред и Гримбальд свалились в заросли вереска и лежали там, охая и держась за животы. Леди медленно теряли свой цвет: у Голубой Леди выцвело все голубое, Зеленая Леди потеряла свою зелень, Серая Леди стала полностью бесцветной.
- О, Дьявол и Темный Тени, помогите нам! – плакала Ведьма. – Что это может быть? И где мой маленький мальчик? Где Хамфри?
- Это чума, - кричала Сюзи Пиявка, залетая внутрь неровными рывками и волоча за собой поврежденное крыло. – Мои мальчики не могут больше летать, они слишком слабы, чтобы покинуть пещеру. И посмотрите на мою малышку! О, посмотрите на мою маленькую Роуз!
Она открыла свой кармашек и они с ужасом взглянули на нечто хрупкое, жалкое и серое внутри него. Маленькие глазки Роуз были затянуты пленкой, ее клыки шатались и кровоточили, и время от времени она душераздирающе пищала от боли.
- Не хочу вас беспокоить, - с трудом произнес Скользящий Килт, - но посмотрите на мою правую руку.
Все как один, уловив что-то в его голосе, обернулись. Ниже локтя, его сильная шотландская эктоплазменная рука медленно исчезала.
Объяснение об этих ужасных вещах, что с ними происходили, пришло от Хамфри – Хамфри, которого никто бы не узнал. Его эктоплазма выглядела, как старая скатерть, пролежавшая несколько недель в склизкой раковине для мытья посуды. Его глазницы выглядели так, будто были запачканы угольной пылью, а ядро на цепи, когда он протащил себя в замок через отверстия для выливания кипящего масла, казалось слишком тяжелым, чтобы он мог его поднять.
- Мама, папа… все… Там какие-то страшные люди… окружают убежище. Люди в черных пальто и белых воротниках. И они говорят отвратительные вещи… и машут ветками рябины… и…
Голова тети Гортензии взвизгнула так ужасно, что каждый замер, будто обратился в камень.
- ЭКЗОРЦИЗМ! Вот что это. ЭКЗОРЦИЗМ!
- Что такое…экзорцизм…тетушка? – спросила Уинифред, все еще слабо хватая руками воздух в поисках своей пропавшей миски.
- Это способ уложить призраков. Убить их. Отправить их обратно, откуда они пришли. Заклинания, молитвы, ягоды рябины, штука, которая называется пентакль…Они все это используют. О, дорогие мои, - произнесла тетя Гортензия, становясь сентиментальной, как те люди, которые думают, что смерть их уже близка, - мы пропали. Это конец!
- Но кто… кому могло понадобиться… экзорцировать…нас? – спросил Уолтер Мокрый, который с трудом добрался до замка, трескаясь от сухости, и теперь едва находил силы, чтобы говорить.
- Я видел трех священников, - прошептал Хамфри. – И человека с бледным лицом и черными волосами, он их подбадривал. По-моему, это тот самый человек, которого мы видели у Премьер-Министра. Человек, который сказал, что мы можем приехать сюда.
- Лорд Буллхавен! – закричал Скользящий Килт.
И в отчаянном ужасе, когда они поняли, что произошло, привидения посмотрели друг на друга.
- Ловушка! – воскликнула Ведьма, держа на руках тающего мужа. – Мы просто-напросто попали прямиком в ловушку!
Глава 13
Может показаться, что это не только жестоко, но и очень глупо. Даже если вы не особенно любите привидения, вам придется допустить, что они никому не причиняют ни малейшего вреда. Но лорд Буллхавен был одним из тех людей, которые не выносят все хоть немножко необычное или неординарное. Он жил в большом доме за городом, дом назывался Буллхавен Холл. Это был очень аккуратный, скучный дом с множеством абсолютно квадратных комнат и прямых коридоров. Сад тоже был квадратный и прямой. А если какой-нибудь дикий цветок – даже самый красивый дикий цветок, как например ярко-голубая вероника или золотоглазая маргаритка, или алый мак – осмелится прорасти на одной из покрытых гравием дорожек, лорд Буллхавен сразу же с криками вызывал садовника и заставлял его убить цветок гербицидом.