--Мыникогданебудемжитьвместе,Максимушка...Ясделалась
старухой...Вы жесохранилисилу и молодость... Вы еще очень молодой, а я
большевсего ненавижупринудительность -- вчембытонибыло... Если
господь поможет, мывсегда будемдрузьями... Я буду благодарно и счастливо
любитьвас...Этобудет грязно, еслияпосмею разрешить вамбыть подле
меня...Вы проклянете жизнь,Максимушка... Онасделаетсяневыносимой для
вас... Равенство обязанобытьпервоосновой отношений...А еще я ненавижу,
когда меня жалеют... Таквот, когда мнесказали, что вы погибли, а Санечка
пропалбезвести,ярухнула...Язапила,Максимушка...Ясделалась
алкоголичкой...Да,да,настоящейалкоголичкой...Именяположилив
клинику... И меня спас доктор Гелиович... А когда меня выписали, он переехал
ко мне,на Фрунзенскую... Он был прописан усвоей тетушки, а забрали его у
менянаквартире... Черезнеделю ко мне пришли собыском--при аресте
обыска неделали, он жене прописан,иордеране было... Меня попросили
отдатьвсеегозаписи и книги. Я ответила,что вещи егоу тетушки,мне
отдаватьнечего...Меняпопросилирасписатьсянакаких-тобумагах,я
расписалась,началсяобыск,ивматраце,в Санечкинойкомнате,нашли
записныекнижки,доллары,брошюрыТроцкого,книгу ДжонаРида,"Азбуку
коммунизма" Бухарина... И меняарестовали... Как пособницу враганарода...
Изменника родины...А вчера следователь сказал,что,еслия попрошувас
выполнитьто,чего от вас ждеткомандование, менявышлют...Иясмогу
спокойно работать... А несчастного, очень доброго, носовершенно нелюбимого
мною Гелиовича не расстреляют, а отправят в лагерь...
106
--Бедненькаятымоя,--прошепталИсаев,--любовь,Сашенька,
нежность...
-- И всетвои ордена при обыске забрали...Мне же вручили их -- орден
Ленина и два Красных Знамени...
-- Ты что-нибудь подписала на допросах, Сашенька?
Дверькамерырезкоотворилась, вбежали дванадзирателя,подхватили
Сашеньку легко, как пушинку, и вынесли из камеры.
--Ничего не подписывай!-- крикнулИсаев. --Слышишь?! Будет хуже!
Терпи!Я помогутебе! Держись!СергейСергеевич,стоявшийвозле двери,
заметил:
-- Она в обмороке... Не кричите зазря, все равноне услышит... Ну что,
пошли? А то без пшенки останетесь, время баланды...
Возлекамеры,однако,стоялтотвальяжный,внутренненеподвижный
мужчина, что сидел за столом-бюро в приемной Аркадия Аркадьевича.
--Добрыйдень,ВсеволодВладимирович...Генералприглашаетвас
пообедать. -- Следователю, вытянувшемуся по стойке "смирно", сухо бросил: --
Вы свободны.
..Генералприглашаетвас
пообедать. -- Следователю, вытянувшемуся по стойке "смирно", сухо бросил: --
Вы свободны.
Когда поднимались в лифте, мужчина поинтересовался:
--Каксебявел следователь'сегодня?Никакихбестактностей?Был
корректен?
-- Вполне... Пережить такое горе...
-- Какое горе? -- мужчина нахмурился.
-- У негоотец перенес тяжелый инфаркт... Сейчас стало лучше, вот он и
перестал быть таким раздражительно-забывчивым...
--Да, да, -- рассеянно согласилсямужчина.--Какхорошо,что вы
отнеслись к нему снисходительно, отец есть отец...
А унемцев такогопрокола немогло произойти, подумал Исаев. Видимо,
этот хлыщ не посвящен в подробности игры, иначе он бы посочувствовалСергею
Сергеевичу--смерть отца, горе...Интересно, напишетон рапорто нашем
разговоре или нет? Если напишет, его уволят, этоточно... Любопытно, как он
себя поведет,если яскажуемуо проколе?Тыдумаешь использовать его,
спросил .себя Исаев. Напрасно, не выйдет. Онубежден, что служит Идее и что
я действительно враг. Сергей Сергеевич во время первого допроса заметил, что
сейчас времена другие, зря никого не сажают, ежовщинавыкорчевана товарищем
Берияпо указанию Вождя;без улик ибесспорныхдоказательств прокуратура
ныненедастсанкции наарест...Какиена меня могутбытьуликиили
доказательства? Да и посадилименя, как выясняется, только для того,чтобы
включить в комбинацию поВалленбергу... В теплоход сунули от растерянности,
я жпостояннотвердил:"Скорее берите Мюллера,богаради,товарищи!" В
"Лондоне"мотали на излом, надаче начали настоящуюигру... Ини слова о
Мюллере...Почему? Еслибыменя сразу отвезли домой, я бы пошел налюбое
задание; мы умнеем вкамерах,на воле живем иллюзиями..."Отвезли домой",
зло повторил он; квартира опечатана, Сашеньку мучают в Бу-тырках,принуждая
учитьто, что она должна мне сказать... Бедненькая моя,нежность... А если
бы ты приехал раньше? И тебя бы не бросили в камеру? И ты бы узнал ееадрес
и пришел к ней? И увидел в ее квартире этого самого доктора Гелиовича?
Мой Саня здесь, Исаевоборвал себя; сейчас надо сделать все, чтобы мне
его показали. Ядолжен увидеть его... Ипотребовать егодело...Иначея
пойдуподпулю, но не шевельну пальцем, чтобы помочь им выйти из "сложного
положения" со Швецией...
...Иванов на этот раз поднялся из-за стола, вышел ему навстречу,молча
пожалруку, кивнул надлинный стол совещаний, где был накрыт скромный обед
(бульон сяйцом,котлета с долькойсоленого огурцаипюре),снялсвой
потертый пиджак и сказал:
-- Как вы понимаете, я слушал весь ваш разговор с Гаврилиной... Я лишен
сантиментов,но сердцеу меняприжало,признаюсь... Выже настаивали на
свидании, не я...
-- Надеюсь, вы позволите нам увидеться еще раз?
-- Позже.