.. Намнадо,пояснил
Эйхман, проверить реакциюВалленберга,иэто япоручаювам...Во время
конспиративнойвстречи Валленберг сказал,чтоон гарантирует безопасность
нашимлюдям...ПереправитихвЛатинскуюАмерику,еслимывыполним
его-просьбу и освободимтехевреев, списоккоторых онпередал ранее "его
другу" Эйхману... Вот в общих чертах та единственная встреча, которую я имел
с Валленбергом...
-- Вы видели его вербовочное обязательство работать на РСХА? -- спросил
Аркадий Аркадьевич.
Рат перевел, Исаев отметил, что он допустил ошибку, ерундовую, конечно,
но тем не менее двоякотолкуемую: вместо "обязательство" сказал "обещание"; в
разведке не "обещают", а "работают".
-- Нет,-- ответил Риббе, -- всеэти документы Эйхман хранилв своем
сейфе...
-- Каким образом Эйхман исчез? -- спросил Аркадий Аркадьевич.
-- Говорили, что он пробрался во Фленсбург, а оттуда*-- в Данию...
-- Вы хотите сказать, что он стремился попасть в Швецию?
-- Бесспорно.Все остальные партийные товари... коллеги,-- быстро, с
испугом поправился Риббе, -- стремились на юг, кшвейцарской границе, чтобы
уходить по линии ОДЕССА* в Италию, а оттуда -- в Испанию...
( ОДЕССА --секретная организация нацистов по переправке ответственных
сотрудников партии и СС в Испанию и Латинскую Америку после краха рейха.)
Аркадий Аркадьевич неожиданно обернулсякИсаевуи быстро спросил на
ужасном немецком:
-- Штирлиц, это правда?
-- Да,-- ответил Максим Максимовичи сразу же пожалел обэтом, надо
былопростокивнуть; егоуже, хоть в самой малости,в едином слове "да",
втянули в комбинацию...
-- Вас вывозили через Италию, Штирлиц? -- продолжая коверкать немецкий,
уточнил Аркадий Аркадьевич.
Исаев колебался лишь одно мгновение, потом ответил по-русски:
-- Да, товарищ генерал...
Риббеникакнепрореагировал нато,чтоонзагоцорилпо-русски,
отсутствовал;Иванов и Рат многозначительно переглянулись, и, хотя это было
лишьодномгновение, Исаевточно засеквыражениеих острых, напряженных
глаз.
-- Спасибо,Риббе, --мягкосказалАркадийАркадьевич.--Можете
сегодня отдыхать, завтра вам увеличат прогулку до часа...
Ратчуть тронулРиббе, тот, словноавтомат,повернулсяи зашагал к
двери, вытянув руки по швам, словно шел на параде...
-- Ну как? -- спросил Иванов. -- Вы ему поверили? Или врет?
-- Видимо, выдаете ему какие-то препараты,Аркадий Аркадьевич...Он
производит впечатление больного человека... Он малоубедителен... Как Ван дер
Люббе...
-- Кто? -- не понял тот.
-- Ван дерЛюббе, свидетель гитлеровского обвинения в процессепротив
Георгия Димитрова...
--Яотдамсотрудника под суд,--тихо,с яростью сказалАркадий
Аркадьевич, --если узнаю, что онприменяетнедозволенныеметоды ведения
следствия.
..
--Яотдамсотрудника под суд,--тихо,с яростью сказалАркадий
Аркадьевич, --если узнаю, что онприменяетнедозволенныеметоды ведения
следствия...
Сейчас лучше промолчать, сказалсебеИсаев; ондолжен отдать под суд
Сергея Сергеевича, который держал меня на стуле по сорок часов без движения,
да еще лампа выжигала глаза...
...Дверьвнезапно открылась;вошел невысокого ростачеловек; Аркадий
Аркадьевичзамер,подобрался,лицоегорезкоизменилось,сделалось
подобострастным, внимающим...
-- Здравия желаю, товарищ 4Мальков!--отрапортовал он. --
Разрешите продолжать работу? Или прикажете отправить заключенного в камеру?
--Нет,нет,продолжайте,--ответил Мальков.--Еслине будете
возражать, я посижу, послушаю, не обращайте на меня внимания...
...Мальков устроился на стулесподлокотниками в углу кабинета, возле
окна,так,чтобылица не было видно заключенному,-- солнце обтекало его
толстое, женственное тело, лицо с коротенькими усами и бородкой-эспаньолкой,
втовремякакслепящие лучи делализемлистое лицо Исаевасовпавшими
щеками, выпершими скулами и морщинистым лбом четким, как фотография.
-- Итак, Всеволод Владимирович, --Иванов заговорил иначе, сдержаннее,
даже голос изменился,чуть сел, -- по указаниюруководства явыполнил две
ваши просьбы, что дает вам основание верить, что и последняя, третья,будет
выполнена,темболеевыобратилиськтоварищуКузнецовуитоварищу
Лозовскому, другу вашего покойного отца... Могу ли яв присутствии товарища
Малькова задать вопрос: вы готовы помочь нам распутать шведский узел?
-- Яужеответил:до тех пор, покаянеувижу сына, все разговоры
бессмысленны.
-- Разумно ли ставить ультиматум?
Аркадий Аркадьевич отошел к сейфу, стоявшему в углу кабинета, с видимым
трудом открыл тяжелую бронированную дверь, достал папку с грифом "совершенно
секретно, хранить вечно", предложил:
-- Полистайте.
Исаев машинально похлопал себя по карманам:
-- Очки-то вы у меня изъяли...
-- Вернем, --пообещал Аркадий Аркадьевич ипротянулИсаеву свои--
маленькие, круглые, в коричневой целлулоидной оправе.
Он дал мне дело Сани, понял Исаев; это -- пик нашегопротивостояния, я
долженприготовитьсяк схватке, янеимею права ее проиграть, гроштебе
цена, если ты проиграешь; ,ты выиграешь ее,потому что ты устал жить,тебе
стало это неинтересно после теплохода "Куйбышев", "Лондона" и одиночки; тебе
пусто жить после встречис изломанной Сашенькой, которая невольно выполняет
их задания,откудаей, бедненькой тростиночке,знать нашихитрости... Ты
виноват в том,что погубил еежизнь,ты виноват в том, чтотвоймальчик
сидитвкамере; есливиноват-- искупайвину,принимай бой; смерть--
избавление, я мечтаю оней, но они, эти двое, -- люди иной структуры, и то,
что они не понимают моей жажды искупления
вины, дает мнепростор для маневра.