)
Мирд-жафареБагирове (назначен вождем азербайджанских большевиков -- с
его,Берия,подачи).Одна надежда была нато, чтобумаги сгорели, но до
двадцать второгогода,дотой поры, покаон не стал зампредомАзЧК и не
получилв своируки архивы, онстрадалбессонницей -- в его-то возрасте,
всего двадцать два, ровесник века!
Несколько документов, обнаруженных им в папках особого отделаохранки,
потрясли его. Сначала он решил сжечь их, но потом передумал, уехал за город,
шофера иохранника оставил в машине, пошел погулять в лес:"Хочу послушать
пение птиц,устал".Там-то, влесу,отвалил камень и запряталрезиновый
пакет -- никто не найдет, спецсообщения охранки былинео нем, про себя он
все сжег; рапорты были о другом человеке, датировались девятым и двенадцатым
годами.
Шофера и охранника поручилустранить своему помощникупооперработе;
через час после того, как задание было выполнено,организовалстол и лично
сыпанулв бокал помощничку;хоронилиторжественно, с оркестроми залпами
красноармейцев над свежей могилой, -- концы в воду...
ЗимойдвадцатьчетвертогокнемувТбилисипозвонилСталини
предупредил,что он,Берия, новый председатель ГрузЧК, головой отвечает за
безопасность ивремяпрепровождение Льва Давыдовича,лечившегосяв Сухуми:
"Ни на шаг неотпускать, голову снимем, если что, --самизнаете, как еще
сильны меньшевики в Закавказье, докладывать каждый день..."
Он докладывал -- по телефону. Он понимал, чего ждет от негоСталин, но
официальныерапорты подписывалего заместитель: ещенеяснобыло,куда
повернется дело, -- с армией шутки плохи, а Лев Давыдович -- наркомвоен-мор,
Троцкий есть Троцкий, признанный вождь Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
Нопосле того, как Зиновьев и Каменев в двадцать пятомгоду выступили
против Сталина, объявив наЧетырнадцатом съезде, что он не может руководить
штабомпартии, а Троцкий промолчал, не поддержал, отдав их,таким образом,
на заклание Кобе и Бухарину,после того, как леваки потеряли свои позиции в
ЦК,Берия доконцаубедился:время колебанийкончилось, ставкасделана
окончательно.
Поэтому, когда в Тбилиси приехал Каменев,остававшийсяеще членом ЦК,
Берияустроил роскошный стол (былискренне потрясен прекрасным грузинским,
на котором говорил Каменев, -- родился-то здесь, воспитывался среди грузин),
поднимал тосты за другаИльича, возглавившего ИнститутМаркса -- Ленина, и
редактора собрания сочинений незабвенного вождя.
Назавтраподвел кнему двух осведомителей, телегко разговорили Льва
Борисовича, мнения своего о Сталине он не скрывал, подчеркивал свою дружбу с
Мдивани и Ма-харадзе, врагамиКобы; этот материал Берия сам отвез Сталину и
вручил в руки.
...Сзатаенным восхищениемБерия наблюдал затем, какнаПолитбюро
Вознесенский --единственныйизвсех--спокойноиуверенновозражал
Сталину, спорилсним, оперируя цифрамии фактами.
Назавтраподвел кнему двух осведомителей, телегко разговорили Льва
Борисовича, мнения своего о Сталине он не скрывал, подчеркивал свою дружбу с
Мдивани и Ма-харадзе, врагамиКобы; этот материал Берия сам отвез Сталину и
вручил в руки.
...Сзатаенным восхищениемБерия наблюдал затем, какнаПолитбюро
Вознесенский --единственныйизвсех--спокойноиуверенновозражал
Сталину, спорилсним, оперируя цифрамии фактами.Старец с нескрываемой
любовью смотрел на профессора, соглашалсяс ним, конечноже, не всегда, но
явновыделялегосвоимуважительнымвниманием;однажды,вотсутствие
Вознесенского, заметил: "Надо подумать, не дать лиему Сталинскую премию за
его брошюру о военной экономике... Хотя она отнюдь не бесспорна, ночеловек
хорошо поработал, сам написал -- не помощники..."
Еслион--единственныйизчленовПБ--получит премию,трудно
предугадать,чтоможетпроизойтивдальнейшем,темболееКузнецови
Вознесенский -- ленинградцы, одна Шайка-лейка.
Вознесенский и Кузнецови,конечно, Ждановдолжныуйти--вэтом
спасение.Но эту операцию должен провести другой человек, нужна комбинация;
на мне нетни одного политического процесса в стране, и я ненамерен их на
себябрать, ялишьубрал Троцкогои Кривицкого.Старцуэтонравилось,
обожаетинтригу,аразведка--этодолгаяинтрига,комбинацияможет
развиваться годами, а то и десятилетиями...
Берияпонимал: есликомпрометирующие материалынасоперниковбудут
подобраны, если придет время для операции, следствиемкоторойбудут арест,
пытки, суд и расстрел, все это захотят взвалитьнанего. Но Вознесенский и
Кузнецов непризнаются в шпионстве,их не обманешь, как Пятакова и Рыкова,
не сломишь, как Радека и Раковского, неуговоришь,как Ягоду и Буланова...
Они прекрасно понимают, что никакое признание не сохранит им жизнь; лучше уж
погибнуть,какПостышев,Эйхе или Чубарь,--безмолвно, хоть публичного
позоране будет,зато вопросы в народе останутся, алюбой вопрос рано или
поздно родит ответ, нет ничего безответного в этом мире.
Именно поэтому Берия дважды встретился с Ждановым -- один раз приехал к
нему надачу,другой раз--вЦК,аккуратноподбросил, что курировать
атомный проект
и органы не подсилу ему, надо выдвигатьмолодых.Неон,аСуслов
назвал ВиктораАбакумова --прекрасный работник,хорошопоказалсебя во
времявойны,беспредельно предан товарищуСталину, русский, избедняцкой
семьи, чем не нарком?
ЗашелБерия и к Кузнецову (по протоколу ежемесячно заходил к секретарю
ЦК, несмотря на точто был членом Политбюро; традиция родилась при Сталине,
когдаонсформировалсвойСекретариат,--насменуКрестинскомуи
Серебрякову привел Молотова, тот, в свою очередь, подобрал людейпо себе; и
Зиновьев,приезжавший изПитера, и Рыковс Каменевым считали своим долгом
заглянуть ксекретарюЦК -- средостениевсей текущейработы; с тех пор и
пошло), попиличайку ссухариками,Берия поднял тот жевопрос:"Атомный
проектзабираетвсе время, надодвигатьнаЛубянкукрепкогочеловека,
кандидатурыуменя нет,назвалбыГоглидзе илиБаги-рова,но,думаю,
целесообразнееназначитьрусского,нельзянесчитатьсяснастроением
великого народа, кровью заслужившего право на главенство в стране.