..
12.2.1945 (19 часов 56 минут)
(ИзпартийнойхарактеристикичленаНСДАПс1930года
группенфюрера СС Крюгера: "Истинный ариец, преданный фюреру. Характер
- нордический, твердый.С друзьями - ровен и общителен; беспощаден к
врагам рейха.Отличный семьянин; связей, порочивших его, не имел.В
работе зарекомендовал себя незаменимым мастером своего дела...")
После того как в январе 1945 года русские ворвались в Краков и город,
столь тщательно заминированный, остался целехоньким, начальникимперского
управления безопасности Кальтенбруннерприказалдоставитьксебешефа
восточного управления гестапо Крюгера.
Кальтенбруннер долго молчал,приглядываяськтяжелому,массивному
лицу генерала, а потом очень тихо спросил:
- У вас есть какое-либо оправдание -достаточнообъективное,чтобы
вам мог поверить фюрер?
Мужиковатый, внешне простодушный Крюгер ждал этоговопроса.Онбыл
готов к ответу. Но он обязан был сыграть целую гамму чувств: за пятнадцать
лет пребывания в СС и в партии он научился актерству.Он знал, чтосразу
отвечать нельзя, как нельзя и полностью оспаривать свою вину. Даже дома он
ловил себя на том, что стал совершенно другим человеком.Сначалаонеще
изредка говорил с женой, даитошепотом,поночам,носразвитием
специальной техники, а он, как никто другой, знал ее успехи,онперестал
вообще говорить вслух то, что временами позволял себе думать. Даже в лесу,
гуляя с женой, он молчал или говорил о пустяках, потому что в РСХА в любой
момент могли изобрести аппарат, способный записывать голос на расстоянии в
километр или того больше.
Так постепенно прежний Крюгер исчез; вместо него в оболочке знакомого
всемивнешненичутьнеизменившегосячеловекасуществовалдругой,
созданный прежним, совершенно не знакомый никому генерал, боявшийся нето
что говорить правду, нет, боявшийся разрешать себе думать правду.
-Нет,-ответилКрюгер,нахмурившись,подавляявздох,очень
прочувствованно и тяжело, - достаточного оправдания уменянет...Ине
может быть.Я - солдат, война есть война, и никаких поблажексебеяне
жду.
Он играл наверняка.Он знал, что чем суровее по отношениюксамому
себе он будет, тем меньше оружия он оставит в руках Кальтенбруннера.
- Небудьтебабой,-сказал Кальтенбруннер,закуривая,и Крюгер
понял,чтовыбралабсолютноточнуюлиниюповедения.-Надо
проанализировать провал, чтобы не повторять его.
Крюгер сказал:
- Обергруппенфюрер, я понимаю, что моя вина - безмерна.Нояхотел
бы, чтобы вы выслушали штандартенфюрера Штирлица. Он был полностью в курсе
нашей операции, и он может подтвердить: всебылоподготовленоввысшей
мере тщательно и добросовестно.
-КакоеотношениекоперацииимелШтирлиц?-пожалплечами
Кальтенбруннер. - Он из разведки, он занимался в Кракове иными вопросами.
- Я знаю, что он занимался в Кракове пропавшим ФАУ, но я считал своим
долгом посвятить его во всеподробностинашейоперации,полагая,что,
вернувшись, он доложит или рейхсфюреру, или вам о том, как мы организовали
дело.Я ждал каких-то дополнительных указаний от вас, но так ничего ине
получил.
Кальтенбруннер вызвал секретаря и попросил его:
- Пожалуйста, узнайте, был ли внесен Штирлиц из шестого управленияв
список лиц, допущенных к проведению операции "Шварцфайер". Узнайте, был ли
на приеме у руководства Штирлиц после возвращения из Кракова, и еслибыл,
то у кого. Поинтересуйтесь также, какие вопросы он затрагивал в беседе.
Крюгерпонял,чтоонслишкомраноначалподставлятьподудар
Штирлица.
- Всю вину несуодиня,-сновазаговорилон,опустивголову,
выдавливая из себя глухие, тяжелые слова, - мне будет оченьбольно,если
вы накажете Штирлица.Я глубоко уважаю его как преданного борца. Мненет
оправдания, и я смогу искупить свою вину только кровью на поле битвы.
- А кто будет бороться сврагамиздесь?!Я?!Один?!Этослишком
просто - умереть за родину и фюрера на фронте! И куда сложнее житьздесь,
под бомбами, и выжигать каленым железом скверну!Здесьнужнанетолько
храбрость, но и ум! Большой ум, Крюгер!
Крюгер понял: отправки на фронт не будет.
Секретарь, неслышно отворив дверь, положилнастолКальтенбруннера
несколькотонкихпапок.Кальтенбруннерперелисталпапкииожидающе
посмотрел на секретаря.
- Нет, - сказал секретарь, - по возвращении из Кракова Штирлицсразу
же переключился на выявление стратегического передатчика,работающегона
Москву...
Крюгер решил продолжить свою игру, онподумал,чтоКальтенбруннер,
как все жестокие люди, предельно сентиментален.
- Обергруппенфюрер, тем не менее я прошу вас позволитьмнеуйтина
передовую.
- Сядьте, - сказал Кальтенбруннер, - вы генерал, а небаба.Сегодня
можете отдохнуть, а завтраподробно,вдеталях,напишетемневсеоб
операции.Там подумаем, куда вас направить на работу... Людей мало, а дел
много, Крюгер. Очень много дел.
Когда Крюгер ушел, Кальтенбруннер вызвал секретаря и попросил его:
- Подберите мне все дела Штирлица за последние год-два, но так, чтобы
об этом не узнал Шелленберг: Штирлиц ценный работник и смелый человек,не
стоит бросать на него тень.Просто-напросто обычная товарищеская взаимная
проверка...И заготовьте приказ на Крюгера: мы отправим егозаместителем
начальника пражского гестапо - там горячее место...
15.2.1945 (20 часов 30 минут)
(Из партийной характеристики члена НСДАП с 1938годаХолтоффа,
оберштурмбанфюрера СС (IV отдел РСХА): "Истинныйариец.