Когда девушка ушла, Штирлиц закрыл окна тяжелымисветомаскировочными
шторами, включил настольную лампу, нагнулся к камину и только тут заметил,
что поленца сложены именно так, как онлюбил:ровнымколодцем,идаже
береста лежала на голубом грубом блюдце.
"Я ей об этом не говорил.Или нет...Сказал.Мимоходом...Девочка
умеет запоминать, - думал он, зажигая бересту, - мы все говорим о молодых,
как старые учителя, и со стороны это, верно, выглядит оченьсмешно.Ая
уже привык думать о себе как о старике: сорок пять лет..."
Штирлиц дождался, пока разгорелся огонь в камине, подошел к приемнику
и включил его.Он услышал Москву; передавали старинныеромансы.Штирлиц
вспомнил, как однажды Геринг сказал своим штабистам: "Это непатриотично-
слушать вражеское радио, но временамименятакиподмываетпослушать,
какую ахинею они о нас несут". Сигналы о том, что Геринг слушает вражеское
радио, поступали и от его прислуги, и от шофера.Если "нациэ2"таким
образом пытается выстроить свое алиби, это свидетельствует о еготрусости
и полнейшей неуверенности в завтрашнем дне.Наоборот, думал Штирлиц,ему
не стоило бы скрывать того, что онслушаетвражескоерадио.Стоилобы
простокомментироватьвражескиепередачи,грубоихвышучивать.Это
наверняка подействовало бы на Гиммлера, не отличавшегося особым изыскомв
мышлении.
Романсокончилсятихимфортепианнымпроигрышем.Далекийголос
московского диктора, видимо немца, начал передаватьчастоты,накоторых
следовало слушать передачи по пятницам и средам.Штирлиц записывал цифры:
это было донесение, предназначенное для него, он ждал его уже шестьдней.
Он записывал цифры встройнуюколонку-цифрбыломного,и,видимо
опасаясь, что он не успеет все записать, диктор прочитал их во второй раз.
А потом снова зазвучали прекрасные русские романсы.
Штирлиц достал из книжного шкафа томик Монтеня, перевел цифры в слова
и соотнес эти словаскодом,скрытымсредимудрыхистинвеликогои
спокойного французского мыслителя.
"Кем они считают меня? - подумал он. - Гением или всемогущим? Этоже
немыслимо..."
Думать такуШтирлицабыливсеоснования,потомучтозадание,
переданное ему через московское радио, гласило:
"Ю с т а с у.Понашимсведениям,вШвециииШвейцарии
появлялись высшие офицеры службы безопасности СД и СС, которые искали
выход на резидентуру союзников. В частности, в Берне люди СД пытались
установить контактсработникамиАлленаДаллеса.Вамнеобходимо
выяснить, являются ли эти попытки контактов:1)дезинформацией,2)
личной инициативой высших офицеров СД, 3) выполнением задания центра.
В случае, если эти сотрудники СД и СС выполняют задание Берлина,
необходимо выяснить, кто послал их с этим заданием.
В случае, если эти сотрудники СД и СС выполняют задание Берлина,
необходимо выяснить, кто послал их с этим заданием. Конкретно: кто из
высших руководителей рейха ищет контактов с Западом.А л е к с".
...За шесть дней перед тем, как эта телеграмма попала в рукиЮстаса,
Сталин, ознакомившись с последними донесениями советской секретнойслужбы
за кордоном, вызвал на "Ближнюю дачу" начальника разведки и сказал ему:
- Только подготовишки от политики могут считать Германию окончательно
обессиленной, а потому не опасной...Германия -этосжатаядопредела
пружина, которую должно и можно сломить, прилагая равномощныеусилияс
обеихсторон.Впротивномслучае,еслидавлениесоднойстороны
превратитсявподпирание,пружинаможет,распрямившись,ударитьв
противоположном направлении.И это будет сильный удар, во-первых, потому,
что фанатизм гитлеровцевпо-прежнемусилен,аво-вторых,потому,что
военный потенциал Германии отнюдь недоконцаистощен.Поэтомувсякие
попыткисоглашенияфашистовсантисоветчикамиЗапададолжны
рассматриваться вами как реальная возможность.Естественно,-продолжал
Сталин, - вы должны отдать себе отчет в том, что главными фигурами вэтих
возможных сепаратных переговорах будут скореевсегоближайшиесоратники
Гитлера, имеющие авторитет и среди партийного аппарата,исрединарода.
Они, его ближайшие соратники, должны статьобъектомвашегопристального
наблюдения.Бесспорно,ближайшиесоратникитирана,которыйнаграни
падения, будут предавать его, чтобы спасти себе жизнь. Это аксиома в любой
политической игре. Если вы проморгаете эти возможные процессы - пеняйте на
себя.ЧК беспощадна, - неторопливо закурив, добавил Сталин, - не только к
врагам, но иктем,ктодаетврагамшанснапобеду-вольноили
невольно...
Где-то далеко завыли сирены воздушной тревоги,исразужезалаяли
зенитки.Электростанция выключиласвет,иШтирлицдолгосиделвозле
камина, наблюдая за тем, как по черно-красным головешкам змеилисьголубые
огоньки.
"Если закрыть вытяжку, - лениво подумал Штирлиц, - через тричасая
усну.Так сказать, почил в бозе... Мы так чуть было не угорели с папой на
Якиманке, когда он прежде времени закрыл печку, а в ней еще были такиеже
дрова - черно-красные, с такими же голубыми огоньками.А газ, которыммы
отравились, был бесцветным. И совсем без запаха... По-моему..."
Дождавшись, когда головешки сделались совсем черными иуженебыло
змеистых голубых огоньков, Штирлиц закрыл вытяжку,зажегбольшуюсвечу,
вставленную вгорлышкобутылкииз-подшампанского,иподивилсятому
диковинному, что составил стеарин, обтекая бутылку.Он сжег много свечей,
и бутылка почти не была видна - какой-то странный пупырчатый сосуд,вроде
древнихамфор,толькобело-красный.