Конечно, ей удобнее было бы хранитьвсематериалызагодв
одномместе,ноонаиз необъяснимого чувства самосохранения
все-таки делила их на две папки:воднускладывалаитоговые
справки,обезличенные,пестрящиецифрамиилогическими
построениями, но не имеющие ни одной фамилии, а в другойпапке
держала все текущие и черновые материалы с фамилиями, кличками,
адресами,телефонами и прочими необходимыми сведениями. Каждую
неделю все эти данные заносились в Настин домашний компьютери
тамуже распределялись по директориям и файлам, формируя самые
разнообразныесводкиитаблицы,ноздесь,вкабинетена
Петровке,38,информация хранилась в папках, причем далеко не
всегда в идеальном порядке. Настя,правда,ориентироваласьв
этих бумажках легко, но посторонний человек никогда не нашел бы
здесьнужныйматериал.Еслибывсематериалы были в одной
папке, апапкуэтуунесдвадняназадличноБарин"для
ознакомления",тоневидать бы Юрке Короткову нужного адреса
как своих ушей. Пришлось бы через адресное бюро запрашивать,а
в Москве Мамонтовых этих...
ОнапродиктовалаКоротковуадресинавсякийслучай
телефон Никиты Мамонтова, проходившего в девяностопятомгоду
поделуобубийствена Павелецком вокзале. Жил Никита очень
далеко от "Чертановской", на другом конце города, в Отрадном.
-- Ты прямо сейчас к нему поедешь? -- спросила она.
-- Как же, разлетелся, -- зло фыркнул Коротков. -- Я и так
целый час впустую потратил. Я ему специально на"Чертановской"
назначилвстречу,у меня в этом районе два дела, которые надо
сделать. Одно, кстати, по твоему душегубу.Вотзакончуздесь
все,чтозапланировал,потом,может быть, к Никите загляну,
если ноги еще носить будут. Все, подруга, побежал.
_x x x_
Это была классическая ловушка, которуюрасставлялисотни
разивкоторую попадались сотни людей. Более того, она была
описана в десятках детективных романов ипоказанавдесятках
кинофильмов. Но в нее все равно продолжали попадаться.
МайорКоротков был опытным оперативником. Поэтому сначала
он долгозвонилвдверьквартирыНикиты,потомосторожно
толкнулее. Убедившись, что дверь открыта, он не стал заходить
внутрь, притворил дверь и позвонилвсоседнююквартиру.Ему
открыламолодаяженщинасгодовалым карапузом на руках. Юра
показал ей раскрытое удостоверение.
-- У вашего соседа дверь не заперта, -- сказал он, -- а на
звонки он не отвечает. Вы позволите мне позвонить в милицию?
-- Так вы же сами милиция, -- рассмеялась молодая мама.
-- Одинмилиционер--немилиционер,--доверительно
понизив голос, сообщил Коротков.
-- Как это?
--Авоттак.Намтожесвидетелинужны,как и всем
остальным.
Намтожесвидетелинужны,как и всем
остальным. А то я сейчас зайду в квартиру к Никите, а окажется,
что там воры побывали. И я никогда в жизни не докажу,чтосам
тоже ничего не прихватил, воспользовавшись случаем.
-- Так давайте я с вами зайду, -- с готовностью предложила
соседка Никиты. -- И если надо будет, смогу подтвердить, что вы
ничего не брали. Хотите?
Коротковнехотел.Совсем ни к чему втягивать эту милую
молодую мамочку в дело об убийстве. А то, что делоэтоименно
обубийстве,анеокакой не о квартирной краже, он уже не
сомневался. Юрий Коротков был опытным сыщиком.
_x x x_
ВалентинБаглюквсегдатяжелопереносилпохмелье.
Вообще-топилоннечасто,только когда оказывался в хорошей
теплой компании, но тутужимелобыкновениенабиратьсяпод
завязку, то есть до провалов памяти и полной потери ориентации.
Икаждый раз следом за этим прекрасным вечером наступало утро.
Ужасное.Омерзительное.Такоетяжелое,чтоказалосьВале
Баглюку последним утром в его такой недолгой жизни.
РаботалБаглюкв популярной московской газете, известной
своим пристрастиемкскандальнымразоблачениями"жареным"
фактам.Проснувшисьсегодняпоутру,онподумал, что больше
никогда уже не напишет в свою газету ниодногоматериала.По
той простой причине, что сегодняшнее утро будет последним в его
жизни. Ну черт возьми, ну зачем он вчера так набрался? Вот ведь
каждый раз одно и то же: знает, каково будет на следующий день,
новсеравнопьет,причемчембольшепьет,тем туманнее
делается перспектива утренних похмельных страданий. Утро -- оно
когда еще будет, а веселье и душевный подъем -- вот они,прямо
сейчас.
Однимсловом,плохобылоВалентину. Мучился он. И даже
почти плакал от дурноты исобственногобессилия.Потомучто
одноон знал точно: опохмеляться нельзя. Если начнешь по утрам
опохмеляться, значит, ты уже законченный алкоголик. Ихотяпо
рассказамдрузейБаглюкзнал,чтоопохмелочные сто граммов
мгновенно приведут его в человеческое состояние, он мужественно
терпел и перемогался.
С трудом донеся тело до ванны, Валентинвтащилсебяпод
душисделалводупохолоднее.Минутчерездесятьстало
чуть-чуть легче. Когда-то, еще при советской власти, ваптеках
продавалисьзамечательныетаблетки аэрон. Теперь их уже давно
не выпускали, но Баглюкещевтедавниевременаухитрился
закупитьаэронвпрок,благоприправильномхранениисрок
годности у таблеток был аж до девяносто восьмого года. Таблетка
аэрона в сочетании с таблеткой новоцефальгинадаваланеплохой
эффект при похмельных головных болях и тошноте.
Онужевышелизванной,досталзаветныелекарства и
приготовился запить их водой, как зазвонил висящий накухонной
стенетелефон.