Возле одного из подъездов я разглядел склонившегося над доской капитана Насурутдинова.
-Понятно. Объект, как я понимаю, живет в этом подъезде?
-В соседнем. Вон, погляди. На шестом этаже окно с голубыми шторами. Видишь?
-Вижу. Что у вас уже есть?
-Квартира принадлежит некой Кисленко Марии Михайловне. Однако, по непроверенным пока данным, она здесь уже не живет года три.
-Конспиративная квартира ФСБ?
-Быть может, - пожал плечами Валера. - А может, и нет. Может, просто съемная. В девятнадцать тридцать пять Скороходов звонил жене…
-И что? - Я прикладываю к уху воображаемую трубку.
-Ничего особенного. Как я понял, у него нелады в семье.
-Понятно. Есть ещё что-нибудь?
-Прослушка пока больше ничего не дала. Непонятно даже, один он в квартире или кто ещё есть, - разводит огромными ручищами Пластун.
-М-да. Не густо.
-Это уже чем богаты… - все в той же позиции отвечает псевдовышибала.
-Понятно. Что думаете предпринимать?
-Молить Бога, чтобы наш подполковник не надумал свалить с этой хаты на ночь глядя, - обреченно вздыхает мой друг, и я понимаю, что планы на сегодняшнюю ночь у него не ахти.
-Допустим. Что дальше?
-Рассказы о привидениях читал? Вот после отбоя и сыграем с ним в игру «Тень отца Гамлета». Замки на двери - от сквозняков и честных людей. Я проверял.
-Мне это не нравится. Если квартирка эта таки ФСБшная, то электроники в ней - что в американском посольстве.
-Да мне, в общем-то, тоже эта идея не нравится, но за жабры-то его брать надо. Понятное дело, телефон отключим, электричество отрежем… - Пластун вздохнул и уставился в окно. - Предложи что-нибудь более путное.
Темень за окном становилась все гуще, и если бы не освещенные витрины киосков, окна да куцый обрезок Луны, она была бы уже совсем непроглядной. Шахматный турнир по природно-техническим причинам завершился сам собой, и Тагир откочевал в свой «Опель» - ждать от моря погоды и от начальства распоряжений. Окно на шестом этаже с голубой шторой продолжало светиться, но это не значило ровным счетом ничего. Вполне возможно, что Скороходов заподозрил, что сам попал под наблюдение и тянет нас по ложному следу. Возможно, за хлипкими замками в квартире на шестом этаже нас ожидает засада. Представляю себе заголовки завтрашних газет: «Бывшие сотрудники спецслужб обвиняются в попытке ограбления квартиры». А даже если никакой засады нет, что тоже вполне вероятно - подъезд практически не освещен, наши машины стоят на изрядном расстоянии, да и угол обзора ещё тот. Опытному топтуну в таких условиях тихо уйти - что два пальца об асфальт. И будет до глубокой ночи сигналить «клещ», вцепившийся в подкладку кармана подполковничьего пиджака. А сам пиджак небось преспокойно висит себе в шкафу. Висит и забот не знает. В отличие от нас.
Впрочем, вполне может статься, что все это - пустые страхи. Поссорился мужик с женой, съехал на съемную квартиру и сидит себе сейчас на кухне, запивая чаем сухие бутерброды. Хотя почему чаем? Почему бутерброды?
Размышления мои прерывает писк радиостанции.
-Слушаю, Мангуст первый.
-Привет, первый. Рад тебя слышать. Докладываю. Объект вышел из подъезда и направляется в вашу сторону.
Докладываю. Объект вышел из подъезда и направляется в вашу сторону.
Вот он, долгожданный наш! Уж и не знаю, каким богам возносить молитвы, но, как говорится: «Воистину, Акбар!»
Представительная фигура Скороходова выныривает из темноты и появляется в освещенном прямоугольнике возле коммерческого киоска. Господи, как все банально! Закончились сигареты. Объект протягивает в окошко деньги, берет пачку и разворачивается, чтобы уходить. Следую за ним. Тихо, чтобы не спугнуть. Вот здесь место вполне подходящее для беседы. Темно и безлюдно. Трогаю его рукав.
-Петр Филиппович, вы не могли бы уделить мне несколько минут? - Скороходов пытается повернуться. Ухожу ему за спину. - Не надо поворачиваться. Вам пока что ничего не угрожает. Мне просто нужно с вами поговорить без свидетелей. Это я звонил вам сегодня насчет кассеты.
Интересно, попробует сопротивляться или нет? Не должен. Профессионал, а он наверняка является таковым, не станет решать подобные вопросы на уровне мордобоя.
-Я слушаю вас.
Молодец, почти не волнуется. Во всяком случае, хорошо это скрывает.
-Мы с вами не могли сегодня встретиться около памятника.
-Очень жаль. Я вас прождал битый час. Потерял уйму времени.
-Я в курсе. Я был там и вас видел. Но вы пришли не один, а мы так не договаривались.
-А мы что, о чем-то договаривались? - парирует мой собеседник, старательно пропуская мимо ушей упрек. - К тому же, вы ведь тоже были со свитой. Верзила с фотоаппаратом ваш человек? Проверка на вшивость?
-Не понял?
-Ладно. Замнем для ясности.
-Что вам от меня надо?
-Мне нужно знать, кто приказал вести наблюдение во время похорон генерала Рыбакова? Желательно также знать причину, по которой был отдан этот приказ.
-Почему вы полагаете, что я стану с вами разговаривать на эту тему?
-Почему? Перед тем, как решиться на встречу с вами, я постарался навести о вас справки. Мне характеризовали вас, как человека честного. Но, насколько я понимаю, молодой лейтенант Скороходов попал в Москву, спасаясь от возмездия всесильных армянских «компартханов», скажем так, в связи с неудачной попыткой борьбы с коррупцией в этой республике Закавказья. Работай вы, скажем, в Грузии или в Азербайджане, наверное, давно были бы генералом, а то и министром.
-К чему вы эти разговоры? Свою биографию я ещё помню без посторонней помощи.
-Я в этом и не сомневаюсь. Меня просто хочется надеяться, что ваши принципы с тех пор не сильно изменились.
-Предположим. Ну и что?
-А то, что генерал Рыбаков был убит три дня назад. Выстрелом в голову. Официальная версия - самоубийство, но это все чушь. И не мне вам рассказывать, что по почерку этот выстрел, как две капли воды похож на многие другие, прозвучавшие в семидесятых-восьмидесятых годах по приказу КГБ.
-О чем идет речь? - спрашивает он раздраженно, Впрочем, без притворного удивления на лице.
-Бросьте! Я много лет работал под руководством генерала Рыбакова. Так что я в курсе дела. В некотором смысле мы - коллеги.
-Почему я должен вам верить?
-В общем-то, у вас есть выбор. Но я приведу вам два довода «за»: первое - мнимое самоубийство генерала Рыбакова кем-то и по какой-то причине, было отдано в оперативную разработку, что при самоубийстве реальном - полнейший абсурд.