Бывают вечера, когда он звучит совершенно отчетливо, как будто его принес ветер. Сегодня тихо, но я все равно его слышу.
Мы с Кармоной не перемолвились ни словом, но он добыл мне сапоги. (Здесь живет свобода.) Сам он их не носит. Ни он, ни остальные арабы. Не знаю, зачем пишу все это. Кармона не араб. Арабы месят грязь голыми ступнями. В крайнем случае надевают сандалии.
Нужно было проводить новые клинические испытания хинина, исследовать клещей, так что времени не оставалось даже на чтение.
А может, просто желание пропало.
Единственная связь с внешним миром – газеты, которые привозит Дюпре. «Л’Эко д’Альже» и «Ла Депеш Альжерьен». Полной подборки, увы, не получается. Я прочитываю все, от первой до последней страницы, даже колонку некрологов и объявления. Чтение подобно глотку кислорода, оно доказывает, что жизнь продолжается и я не совсем из нее выпал.
Дела на войне идут плохо, Гитлер побеждает на всех фронтах. Он завоевал всю Европу и вот-вот покорит СССР. Америка все еще выжидает, и бойня продолжается. Мое пребывание в этом богом забытом месте затягивается.
«Ла Депеш» опубликовала несколько глав из потрясающего, великого романа. Я вырезал их и прочел – дважды. Это героическая и очень человечная история молодого проводника-горца о его жизни и борьбе с трудностями каждодневного бытия, о мужском братстве, поиске предназначения и попытке исполнить его. Но главный герой романа – горы. Величественные, завораживающие, безжалостные. Настоящая история любви.
Однажды я непременно съезжу в Шамони.
Сержан сообщил мне неутешительные новости. Город охвачен страхом. Вейган «подсидел» Абриаля и теперь рьяно исполняет расовые законы. Евреев арестовали без счету, многие попали во французские лагеря, условия содержания там совершенно ужасающие. Петен сместил Вейгана и заменил его другим верным клевретом.
Сержан сказал, что очень доволен проделанной работой и мои наблюдения in vivo ему крайне полезны. Он считает, что я должен сконцентрироваться на проблеме понижения уровня гаметоцитов и протестировать новые дозировки лекарства, добавив атебрин.
В мае Дюпре предстоит осуществить сложную поставку. Он привезет пресноводную рыбу прямиком из Техаса. Гамбузии пожирают личинок комаров, они так малы – всего тридцать-сорок миллиметров, – что могут охотиться даже среди водорослей. Эти хищные рыбки очень быстро размножаются. Сержан заинтересовался исключительной эффективностью ДДТ. Он уверен, что малярия будет побеждена не столько фундаментальными исследованиями, сколько мерами по борьбе с личинками: разливанием инсектицидов, дренированием и осушением земель во влажных зонах, массовой посадкой лесов, что ускорит испарение воды и не позволит ей застаиваться. Когда я упомянул молчальника Кармону, Сержан отреагировал очень странно, воскликнув: «Он и с вами так себя ведет!» Я промолчал, и он пожал плечами, давая понять, что не властен над этим человеком. По его словам, первый прораб продержался на строительстве три недели, второй – всего семь дней, а Кармона здесь уже три года и успешно справляется с тяжелой работой.
Али уверяет, что меня не отличишь от местных. Не знаю, шутит он или все так и есть.
Узнаю тебя, Кристина.
Не меняйся, Кристина.
Моя пациентка была смертельно бледна и ужасно страдала, пришлось сделать ей укол морфина.
Вечный мучительный вопрос: кого спасать – мать или ребенка?
Пациентка ни слова не понимала по-французски, и старуха ей переводила. Она все время отключалась, но каким-то чудом приходила в себя, я говорил ей, чтобы тужилась, она слушалась и прикладывала невероятные усилия. Откуда бралась эта сила? В какой-то момент она задрожала и обмякла. Как долго женщина может противостоять страданию? Оставалось единственное решение, и оно приводило меня в ужас.
Руки у меня тряслись, я взял скальпель, велел жене Али держать роженицу покрепче и сделал разрез. Кажется, несчастная мученица едва почувствовала боль. Я был весь в крови, но страх куда-то улетучился, движения стали точными и уверенными. Я подвел ладонь под затылок ребенку и потянул, она душераздирающе закричала, я повторил попытку, и младенец наконец вышел. Я не поверил сам себе, у меня получилось! Прошло несколько бесконечно долгих мгновений, и маленький человечек закричал, оповещая мир, что жив. Я перерезал пуповину, помыл его и положил на грудь матери. Она заключила его в объятия, поцеловала и прижала к себе в порыве неистовой любви.
Чтобы зашить ее, пришлось делать еще один укол. Сердце колотилось как сумасшедшее, я как будто протыкал иглой не девушку, а себя, пот заливал глаза. Надеюсь, мне больше никогда не придется пройти через такое.
Молодая мать улыбнулась, благодаря за помощь. Я больше ничего не мог для нее сделать, не знал, поправится она или нет, но решил, что буду каждый день проведывать их. Новорожденный выглядит как шестимесячный, у него огромная – тридцать восемь сантиметров в объеме! – голова, покрытая длинными черными шелковистыми волосами, весит он четыре с половиной кило, а прозрачные пальчики кажутся невероятно сильными.
Так вот зачем люди придумали философию… Она учит смирению.
Я прилагаю немыслимые усилия, чтобы написать эти строки.
Я завел часы и выставил время – просто так, наугад, чтобы видеть, как движется секундная стрелка, и чувствовать себя живым.
Где сегодня мои друзья?
Я, как и мой тезка из романа «Процесс», заперт в логичном, но непонятном мире. Я спрашиваю себя, какой высший разум организует его, какая логика им управляет? Я трачу все силы, кладу жизнь на то, чтобы задать правильный вопрос и найти на него ответ, потому что на все остальные мучительные вопросы ответов не существует.
Болезнь вызывают плазмодий и анофелес, но Сержан был прав – значение имеет определенный уровень частотности и интенсивности. Существует реальный «порог опасности», при котором распространяется болезнь. В Париже комаров больше, чем в Алжире, но людская масса там намного меньше. Необходимо оставаться ниже этого порога, применяя энергичные антиличиночные меры или сильнодействующие средства против плазмодия, поскольку лекарство от малярии еще только предстоит найти.
Болезнь отступает в результате принятия ряда мер: прочистки стоячих вод, массовой посадки эвкалиптов, разведения гамбузий, яйца которых лопаются в момент нереста. Эта рыба пожирает неимоверное количество личинок и является нашим главным союзником в борьбе с малярийным комаром.
Болван Дюпре забыл привезти сигареты. Приходится курить высушенные листья эвкалипта. Гадость страшная. У меня самая настоящая никотиновая ломка, но курить я все равно не брошу.
Есть я тоже не могу, похудел и стал похож на стручок фасоли. Отпустил бороду и, наверное, напоминаю Робинзона.
Я убью Дюпре, если он не привезет сигареты.
«Вчера в театре „Современное творчество“, что на площади Генерала Бюжо, состоялась давно ожидаемая премьера спектакля по пьесе Эсхила „Прометей прикованный“. Постановку осуществил Альбер Мате, он же играет заглавную роль. Великолепны и хор, и актрисы. Режиссер сам сделал инсценировку и сумел избежать ловушек традиционалистского подхода, превратив Прометея в мифологического героя, который защищает человеческие свободы и не боится бросить вызов богам. Спектакль будет идти на сцене театра до 25 сентября. Выручка поступит в фонд „Народная помощь“. Билеты лучше заказывать заранее».
Мне снятся Монпарнас и площадь Бастилии. Интересно, там все так же весело гуляют?
Я сидел на крыльце дома, читал газету, вернее будет сказать, перечитывал (Дюпре уже месяц не появляется!) – и курил.