Тут она увидела Дэна Мерчи, отца Маргарет. Он был в темных очках и вошел в комнату этой чуть скованной, четкой походочкой Ярузельского, которой в свое время мы любовались, когда нам показывали польские новости.
— А-а, Хильда (вы позволите вас так называть?), — сказал он, — как добрались? Садитесь. Я рад, что вы легко нас нашли. Что будете пить? Виски, джин, водку, шерри, что прикажете.
Она попросила виски с содовой. Вошла Грета.
— Как я рада вас видеть, — сказала она (в черном с белым, и эта туда же), — особенно теперь, когда вся суетня закончилась, худшее позади, можно расслабиться. Третья свадьба уж с плеч долой. Двух дочерей выдавала, Маргарет третья. Четвертая еще в школе учится, так что, видимо, со дня на день жди новостей. Жаль, вы раньше не приехали, погостили бы у нас, познакомились бы поближе.
Муж налил жене водки с тоником. Себе взял неразбавленного виски, сглотнул, снова налил.
Хильда подумала: «Они вполне ничего, но что-то тут не так». Потом подумала: «Ах, мне-то что, плюнуть и растереть». И откинулась в кресле, зная, что выглядит изумительно, и держа в уме, как, уж конечно, они тоже держали, что она фантастически богатый и независимый человек.
— Ну прямо как гром с ясного неба, — сказала Грета. Хильда как знала: именно эту фразу она произнесет. А что вообще можно сказать или сделать такого, что не скажет и не сделает каждый? Хильда подумала: «Я чересчур преуспела. Оторвалась. Такова, очевидно, обыкновенная, средняя жизнь».
Мерчи жили тем, что добывали из карьера гранит и другой камень. У них было небольшое, хорошо налаженное дело — Хильда навела справки перед вылетом из Австралии. Компания «Дэн Мерчи, от Мерчи и Сыновья, Каменоломни, Добыча, Оборудование для шахт» была на грани свертывания. Но этот семейный бизнес был связан по субдоговору с туннелем под Ла-Маншем, и Хидьда смекнула, что им нужны такие деньги, какие необходимы, чтоб делать очень большие деньги. Не познакомься Маргарет с Уильямом случайно, во фруктовом отделе «Маркса и Спенсера», Хильда, конечно бы, заподозрила, впрочем беззлобно, что тут идет охота за денежками Уильяма, за ее денежками то есть. Ну а так — нельзя же рубить сплеча, быть чересчур циничной. Люди просто влюбляются, бывает, бывает.
— Вы, наверно, смертельно устали, — сказала она Грете.
— Ну, сейчас-то, знаете, когда все эти фирмы готовы за тебя чуть не всю свадьбу провернуть, это уже не так утомительно. Они же берут на себя цветы, обеспечивают письма, приглашения, подарки, буквально все. А ты контролируй себе, и ладно. Со списком гостей, конечно, всегда морока. У вас списочек не такой уж длинный, по сути, все друзья Уильяма.
— Ну да, я вам писала, мои друзья почти все в Австралии, — сказала Хильда, потягивая виски, — но тех немногих, кто может прийти, приятно будет увидеть. — И подумала: «Первая свадьба Уильяма. Не последняя, явно».
С Маргарет она уже познакомилась в Лондоне. Брак ненадолго, конечно. Какой-то сюсюк на палочке, неужели она реальная?
Хильда сидела в их этой теснющей квартирке, болтала, само добродушие, потом вдруг спросила:
— Фруктовый отдел «Маркса и Спенсера». Господи, и что тебя туда занесло, Уильям?
— Я фрукты покупал, — был ответ. — Всегда туда хожу. Мне удобно.
— А вы, — она повернулась к Маргарет в лучшей своей сандринхемской манере, — тоже предпочитаете эту лавку?
— Нет, это был просто случай. — Она слегка улыбнулась, склонила головку набок. — Счастливый случай, — сказала она.
Уильям сидел и пялился на невесту так, будто она мисс Вселенная, окончившая с отличием Кембридж, или тому подобное чудо.
— Я дарю вам на свадьбу квартиру, — сказала Хильда. — И этим ограничусь.
— И этим ограничусь.
— Ах, ну что вы, это же так изумительно, — сказала Маргарет.
— Сказочный подарок, — сказал Уильям. А что он еще мог сказать?
— Мои родители, — сказала Маргарет, — умирают, хотят с вами познакомиться.
— Исключительно вдохновляющий повод, — сказала тогда Хильда и протянула к Уильяму рюмку, чтоб снова налил.
6
Недели за две до званого ужина Харли Рид наткнулся в студии телевидения на Аннабел Рис. Он присутствовал на совещании в качестве консультанта телевизионного спектакля, где изображался художник. У Аннабел как раз кончился рабочий день. Она была продюсер-документалист. Пошли выпить.
— Там они говорят, что якобы их этот художник — в отставке. Полный бред. Художники не уходят в отставку. Откуда им уходить?
— Но ты им объяснил, я надеюсь, — сказала Аннабел. Она обожала Харли. — В общем, потеря твоего драгоценного времени, эти консультации.
— Ну почему, мне даже нравится — следить, чтоб все было точно, — сказал Харли. — В данном случае, кстати, художник вообще не вполне убедительный. Зачем, скажем, он отводит взгляд от холста, когда рука орудует кистью? Нет, я люблю, чтоб все делалось точно. Лично я, будь я дворецким или лакеем, все делал бы точно. Я знаю, как это делается.
— Откуда ты знаешь? — сказала Аннабел. — Опыт, что ли, имел?
— Да, в качестве нанимателя, — сказал Харли. — С тех пор, как мы с Крис, у нас всегда есть слуга, а то и двое.
— Ах, это интересно, хотелось бы узнать поподробней, на будущее, когда я стану делать про тебя передачу.
— Насчет дворецкого — да ну его, по-моему, — сказал Харли. — Если честно, такие вещи художнику ни к чему. На другом-то полюсе голод, мансарды. Если публика будет думать, что ты чересчур богат, решит — халтурщик, а если ты беден, думают — что-то с его искусством не то, почему не продается?
Но Аннабел было не сбить. Она взяла на вооружение идею, которая, она чуяла, впечатлит начальство, когда приспеет пора проталкивать передачу о Харли. Эти его выкладки нисколько ее не трогали. (Художник... дворецкий... можно и богатую австралийку приплести, спутницу жизни...)
— А как фамилия твоего дворецкого? — спросила Аннабел.
— Хоспис, — сказал он.
— Ну да! Не верю.
— Я сам не верил. Но это правда, так у него во всех бумагах значится, в рекомендациях. Мы его только что взяли.
— Ну и как он?
— Великолепен. Вот только уже поговаривает об отпуске на месячишко.
— Так он и выразился — на месячишко? — прицепилась Аннабел.
— Нет, он сказал: «На месяц, сэр». Ему нужен отпуск, чтоб свозить жену-гречанку обратно в Грецию, где ей приспичило выцарапать приданое. Дюжина простынь, шесть наволочек — воображаю. Только что поженились, глупцы.
— По-твоему, глупость — жениться?
Харли пропустил это мимо ушей.
— Крис решила его отпустить. Но сперва он нам понадобится для кое-каких оказий, включая ужин. А потом — пусть себе катится в свою Грецию. Небольшой такой ужин, мы решили, но на уровне.
— Крис меня пригласила, я просто в восторге, — сказала Аннабел.
Он ей перечислил гостей, кое с кем она была незнакома.
— Очень соблазнительно, — сказала она.
— Составится любопытный коктейль, — сказал Харли. — А что еще требуется от званого ужина.
— А я мечтаю увидеть Хосписа, — сказала Аннабел.
— Не на что там смотреть, — сказал Харли. Он улыбнулся Аннабел и заплатил за выпитое.
Кузену своему, Роланду Сайксу, с которым ужинала в тот вечер, Аннабел сказала:
— Я слышала, ты идешь на ужин к Крис Донован?
— Я приглашен.