(4). Однако Октябрьская революция привела
к созданию системы, совершенно отличной от той утопии, о которой говорилось в работе «Государство и революция». Основополагающим элементом
Советского государства, рожденного революцией, явился коммунистический миф о том, что, будучи авангардом пролетариата, большевики возглавили
народное восстание, которое выражало волю не только самих большевиков, но и всего русского народа. В действительности же Октябрьская революция
была не чем иным, как государственным переворотом, совершенным революционным меньшинством, свергнувшим умирающее Временное правительство,
которое пришло на смену царскому режиму. Ни Ленин, ни его последователи так и не смогли признать этой реальности. Выступая сначала в оппозиции,
а затем свергнув правительство, которое с каждым днем теряло доверие народа, большевики, тем не менее, так и не смогли добиться поддержки
подавляющего большинства. На выборах в Учредительное собрание, проведенных сразу после революции, их основными левыми противниками были
социалисты-революционеры (эсеры), которые добились абсолютного большинства голосов, в то время как большевики смогли заручиться поддержкой менее
четверти всех проголосовавших. Даже в союзе с левыми эсерами они оставались в меньшинстве. Они же и распустили Учредительное собрание, созванное
в январе 1918 года.
Ленин и не предполагал, что новое большевистское правительство (Совет народных комиссаров) столкнется с такой огромной проблемой, как
внутренняя и внешняя оппозиции. Очень скоро он приходит к необходимости создать «специальный аппарат» для решения этой проблемы. Убежденные в
уникальности и исключительной правильности марксистского учения, большевистские лидеры рассматривали любую оппозицию независимо от ее социальных
корней, как контрреволюцию. 4 декабря Военно-революционный комитет, под руководством которого была совершена Октябрьская революция, создал
Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем, во главе которой был поставлен Феликс Дзержинский. 19 декабря стало
известно о надвигающейся всеобщей забастовке госслужащих. Это известие заставило Совнарком и его председателя Ленина предпринять более
радикальные меры.
Дзержинский получил указание «создать специальную комиссию для выяснения возможности борьбы с подобной забастовкой при помощи самых
энергичных революционных мер». На следующий день, 20 декабря, Ленин писал Дзержинскому: «Буржуазия намерена совершить самое отвратительное
преступление... » Обращаясь к Совнаркому вечером того же дня, Дзержинский заявил: «Не думайте, что я ищу формы революционной справедливости. Нам
не нужна сейчас справедливость, идет война лицом к лицу, война до конца, жизнь или смерть. Я предлагаю, я требую органа для революционного
сведения счетов с контрреволюцией».
Совнарком одобрил создание под руководством Дзержинского Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем,
известной впоследствии как ЧК. (5).
Сегодня КГБ создал своеобразный культ личности Феликса Дзержинского. В его адрес произносилось больше хвалебных слов, чем в адрес всех его
последователей, вместе взятых (как ни странно, значительная часть из них официально признана преступниками). Советский историк проф. В.
Андрианов назвал его «рыцарем революции». Он писал: «Есть много людей, заслуживающих этого звания, но несмотря на это, каждый раз, когда
произносятся эти слова, мы, прежде всего, думаем о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском.
.. Всей своей героической жизнью он проложил дорогу в
бессмертие». (6)
Как и большинство первых руководителей ЧК, Дзержинский не был по национальности русским. Он родился в 1877 году в семье польских
интеллигентов-землевладельцев. В раннем детстве он считал, что его призвание стать католическим священником. (7) Вместо этого еще в школе он
увлекся марксизмом и в 1895 году вступил в ряды Литовской социал-демократической партии. Год спустя он бросил школу для того, чтобы «учиться у
народа и быть ближе к нему». Впоследствии он говорил, что быстро стал «пользующимся успехом агитатором, которому удавалось добираться до
совершенно нетронутых масс: во время митингов, по вечерам в трактирах или других местах, где собирались рабочие. » Дзержинский называл себя
«лютым врагом национализма».
В 1900 году он стал одним из основателей Социал-демократической партии Польши и Литвы (СДПиЛ), во главе которой встала Роза Люксембург. Эта
партия выступала не за независимость Польши, а за пролетарский интернационализм и сотрудничество с русскими марксистами. Компромисс в любой
форме был чужд Дзержинскому. В 1901 году он писал: «Я не могу наполовину ненавидеть или наполовину любить, я не могу отдавать половину своей
души, я должен отдать или всю душу, или ничего».
В течение всей своей карьеры революционера, будь то в царской России или Польше, Дзержинский ни разу не был на свободе более трех лет подряд.
Впервые он был арестован в 1897 году после того, как молодой рабочий, «соблазненный вознаграждением в 10 рублей, предложенным жандармом», донес
на него. После двадцати лет неволи, из которых одиннадцать лет он провел в тюрьме, после долгих лет ссылок, поселений, после трех побегов (8)
Дзержинский вышел на свободу и присоединился к большевикам, сначала в качестве делегата СДПиЛ, а затем он был выбран в Центральный комитет
большевистской партии на летней партийной конференции 1917 года. Позже Дзержинский принял активное участие в Октябрьской революции (9).
В течение первого года работы на посту начальника ЧК, Дзержинский работал, ел и спал в своем кабинете на Лубянке. За свою выносливость и
спартанский образ жизни он получил прозвище «железный Феликс» (10). Старый чекист Федор Тимофеевич Фомин впоследствии с восхищением рассказывал
о том, что Дзержинский отказывался пользоваться привилегиями, которых не имели другие чекисты: «Пожилой солдат приносил ему ужин из простой
столовой, где питались все сотрудники ЧК. Когда он пытался принести Феликсу Эдмундовичу что-нибудь повкуснее или получше, Феликс Эдмундович
бросал на него испытующий взгляд и спрашивал: »Вы имеете в виду, что это сегодня подавали на ужин всем?« - »Всем, всем, товарищ Дзержинский«, -
поспешно отвечал пожилой человек, пытаясь скрыть смущение». (11).
Как и Ленин, Дзержинский отличался исключительной честностью, работоспособностью, готовностью пожертвовать как самим собой, так и другими во
имя идеалов революции. В своей последней речи перед смертью Дзержинский говорил: «Я никогда не щадил себя, и в этом моя сила». (12) После его
смерти эти качества были использованы для написания портрета Дзержинского, напоминающего слабую пародию на святого мученика средних веков.
Виктор Чебриков, председатель КГБ с 1982 по 1988 год, утверждал: "Феликс Эдмундович стремился искоренить несправедливость и преступления на
земле и мечтал о тех временах, когда войны и национальная вражда уйдут навсегда из нашей жизни.