Боевую рубку украшали мультяшный Дези Арнес , играющий на конге , и надпись по-английски: «Милая, я вернулся домой!» Как это ни
удивительно, имя и картинка были со смехом одобрены самим Великим.
Аркадий выключил двигатель «Панды», и маленький катер заскользил по чернильно-черной маслянистой воде, пока не уткнулся в старые шины
от грузовика, защищавшие бе-тонный причал. Первый помощник Энрико Рамирес следил за погрузкой на «Бабалу» дю-жины торпед «Кит»,
начиненных вместо боевого заряда девятьсот двадцать одним граммом высококачественного героина каждая. Героин производили из отличного
афганского опиу-ма, который доставляли в государственную фармакологическую лабораторию в Цзэнчэне, в Китае, где его сначала
превращали в морфий. Оттуда его отправляли в порт Синьтан на Жемчужной реке и грузили на один из многочисленных кораблей Китайской
компании океанских перевозок, направлявшихся с грузами на Кубу. Как правило, это были балкерыс зерном или суда поменьше со
смешанным грузом.
По прибытии в порт Мансанильо на южном побережье Кубы героин упаковывали в старые советские торпеды, чтобы затем погрузить на
«Бабалу». В обмен на зерно и героин отправители получали сахар. Затем героин перевозили на борту подводной лодки на Юка-тан, а оттуда
через границу он попадал в Соединенные Штаты. Благодаря регулярной про-слушке телефонных линий Ки-Уэста система была абсолютно
надежной и обеспечивала всех участников возможностью заранее узнавать о готовящихся рейдах. Ни один корабль береговой охраны не
осмелится остановить судно, принадлежащее Китаю, а поскольку у кубинского военно-морского флота больше не было подводных лодок, никто
их и не искал.
Как и во всех криминальных операциях такого размаха, утечка информации время от времени случалась, но цепочка выглядела слишком
сложной и невероятной, и даже стра-дающее паранойей Агентство по контролю применения законов о наркотиках отмахивалось от этих
слухов, объявляя их сказками, порожденными больным воображением. Если партии героина весом в шесть тысяч фунтов действительно
регулярно прокладывают себе путь под водами Карибского моря, словно грязное белье, то они могут просто сдать свои значки и разойтись
по домам. И даже если такое действительно происходило, они не хотели об этом думать.
Аркадий Крус тоже не хотел об этом думать. Он никогда не представлял себя в роли наркодилера, и у него вызывала отвращение
необходимость иметь дело с Ангелом Гусма-ном, страдающим манией величия. С другой стороны, именно наличные Гусмана позволяли «Бабалу»
оставаться на плаву, а Аркадий Томас Крус был готов сыграть роль Фауста при Гусмане – Мефистофеле, если таким образом он получит
возможность сохранить жизнь сво-ей подводной лодке.
Он привязал «Панду» и поднялся по бетонным ступеням на пристань. Остановившись, чтобы закурить еще одну сигарету, он направился к
лебедке, где Рамирес наблюдал, как большие серые торпеды загружаются на подводную лодку через передний люк.
– Как дела, Рико?
– Вполне прилично. Как-то все неожиданно. Этот груз должен был отправиться в путь только через две недели.
– Хватит ворчать. Нам предстоит незапланированный круиз.
– Боже праведный, мне придется выслушивать переговоры центра морской десантной подготовки и писк сонаров береговой охраны в течение
тридцати шести часов в лодке, которая пропиталась вонью пятидесяти мужиков, вынужденных делить два душа и три туалета. – Он помолчал,
на мгновение задумавшись, и покачал головой.
– Нет, туалетов всего два. Тот, что в передней части, снова не спускает.
Аркадий Томас рассмеялся.
– Придется ограничить выдачу туалетной бумаги сержанту Пайо. Это ведь он посто-янно засоряет туалет.
Разумеется, правда заключалась в том, что «Бабалу» был стариком, ему исполнилось почти тридцать лет, и никто не рассчитывал, что он
будет плавать в тропических водах. Подводная лодка, построенная для холодной воды, быстро приходила в негодность.
– Когда мы сможем стартовать? – спросил Аркадий, погасил сигарету и бросил окурок в маслянистую черную воду, бившуюся о бетонный
причал.
– Скажем, через три часа, когда стемнеет, – ответил Рамирес. – Прилив в это время бу-дет максимальным.
– Сейчас уже не бывает по-настоящему темно, – проворчал Аркадий. – Они напускают на нас своих беспилотных «Хищников», которые похожи
на комаров с инфракрасными гла-зами. Я хочу, чтобы ты опустился пониже, как только мы пройдем рифы.
– Слушаюсь, адмирал, – сказал Рамирес.
– Адмирал, чтоб тебя! – фыркнул Аркадий Томас и ухмыльнулся, глядя на старого друга.
6
– Ну-ка, скажи мне еще разок, почему мы едем в тумане по шоссе М1-11 в теологиче-ский колледж в Кембридже? – спросил Билли, пытаясь
рассмотреть дорогу сквозь ветровое стекло «рено лагуна», взятого напрокат в аэропорту Хитроу. – Это как-то связано с франци-сканским
монахом из Швейцарии, к тому же евреем, который дружил с продавцом пишущих машинок во время Второй мировой войны?
– Он не продавал пишущие машинки. Его звали Оливетти. Он их производил. Мил-лионы машинок.
– Но ведь францисканский монах действительно был евреем да еще и шпионом?
– Ты надо мной издеваешься, – сказала Финн.
– Я перед тобой преклоняюсь, – возразил Билли Пилгрим. – Не слишком вниматель-ный человек увидит в тебе привлекательную женщину под
тридцать, с приятным характе-ром и милой улыбкой, а на самом деле ты бомба с часовым механизмом, отсчитывающим время до очередного
взрыва. Возникает ощущение, что твоя жизнь представляет собой бес-конечную охоту с участием гончих и зайцев, только невозможно
определить, кто заяц, а кто гончая.
– Но согласись, со мной ведь не скучно, – сказала Финн и улыбнулась другу.
– Скучно? О нет. На самом деле существование рядом с тобой наполнено увлекатель-ными событиями. Сначала в нас стреляли в самом центре
Лондона, а потом нам пришлось сражаться с малайскими пиратами бок о бок с современным Робинзоном Крузо, который помешан на сыре.
– Ты специально выставляешь все так, будто это какое-то безумие, – заявила Финн. – На самом же деле ничего особенного не происходило.
– Ну конечно, – беззаботно проговорил Билли. – Всего лишь обычный рабочий день нашей крошки Фионы. – Он прищурился. – Что написано на
том знаке?
– А-1134, – ответила Финн.
– Проклятье, – выругался Билли и резко крутанул руль направо.
Громадный «рено» послушно свернул на съезд с автострады.
Они пробирались по окутанным туманом узким улочкам Кембриджа, поглядывая на студентов, которые возникали из дымки, похожие в своих
академических одеяниях на при-зрачных летучих мышей. Время от времени мимо проезжала какая-нибудь машина, ее фары напоминали горящие
желтые глаза испуганной совы.
– Такое ощущение, что здесь никого нет, – сказала Финн. – Ни людей, ни машин. Точ-но мы приехали в город-призрак.
– Сейчас середина июня, – объяснил Билли. – Конец семестра.