Она пожала мою руку, оставляя на ней следы соуса от сэндвича. Вся чувственность испарилась, будто пузырьки из открытой газировки. Еще секунда – и она исчезла в толпе.
Каждое воскресенье хозяин комплекса, где я снимал квартиру, подавал бесплатный завтрак. В этот раз пришло человек десять: поесть бейглы с копченой лососиной и мягким сыром. Кто-то поинтересовался, как я провел выходные. О моем свидании с Ранди стоило рассказать. Только начав рассказывать свою историю, где-то еще за столом я услышал, словно эхо: «Лига Плюща», «приготовит ужин», «зеркальный потолок», «дорогое образование»…
Оказалось, что это вовсе не эхо: кто-то рядом с кофемашиной рассказывал другой группе о своем свидании.
– Простите, – подошел я к рассказчику, – а девушку, с которой вы были на свидании, случайно не Ранди зовут?
Конечно, ее звали Ранди. Джонатан, мой друг по несчастью, тоже посетил ее мир фиолетовых стен, дипломов и зеркал. Так же, как и я, он не дождался приглашения к ужину. Вместо этого он тоже был вынужден посмотреть «Операцию «Доберман» и уйти домой ни с чем. Особенно я зауважал его, когда узнал, что он тоже отказался платить десять баксов за вход. Правда, Ранди он наверняка понравился больше: его университет – Корнельский – действительно был из Лиги Плюща.
Мой друг по несчастью тоже попал в ее мир фиолетовых стен, дипломов и зеркал, и спустя 30 лет мы все еще вспоминаем о том свидании с Ранди.
Благодаря знакомству с Ранди мы с Джонатаном стали хорошим друзьями, часто гуляли по Лос-Анджелесу и даже сходили на двойное свидание с девушками, которые согласились на ужин, и действительно поужинали. Через десять лет я танцевал на его свадьбе.
Уже прошло тридцать лет с момента нашего знакомства, а мы с Джонатаном все еще вспоминаем Ранди. Она действительно была уникальной. Хотя бы просто потому, что две ночи подряд смогла просмотреть «Операцию «Доберман» от начала до конца.
– Но я вовсе не жажду с кем-то встречаться. У меня и так все хорошо, а от мужчин одно беспокойство. К тому же если бы Господь решил, что я должна выйти замуж, то уже послал бы мне суженого.
Подруга скептически посмотрела на меня сквозь пар от чашки чая.
– А тебе не приходило в голову, что Господь хочет, чтобы ты сама поискала своего суженого? – спросила она. – Да, конечно, у тебя хорошая профессия – учитель, есть дом, независимость и свора собак. Но, может, отношения с мужчиной сделают твою жизнь еще богаче?
Я услышала ее, но в тот момент раздумывать над этим не хотела. Несколько недель ее слова периодически звучали у меня в голове, и я, немного поразмыслив над ними, снова их забывала. В один из таких моментов я вдруг начала понимать, что она хотела сказать. Слова обрели форму, пустили корни, и больше отмахнуться от них я не могла. Я также вспомнила, что в Библии Бог отправил Авраама на поиски жены, которая смогла бы родить ему сына Исаака. Авраам, в отличие от меня, ни минуты не тратил на размышления и рассиживания и не ждал, что молодая и красивая жена сама постучит в его дверь. Он немедленно приступил к поискам.
В Библии Бог отправил Авраама на поиски жены, и, в отличие от меня, тот ни минуты не тратил на размышления.
– Господи, хорошо, – сказала я. – Если ты действительно хочешь, чтобы я искала сама, подскажи, с чего начать. Я так предполагаю, что ты сразу против баров и ночных клубов.
Давайте заглянем в 1970 год, когда мне было 16 лет. Все, что касалось флирта и свиданий, пугало меня неизвестностью. А единственный совет, который я получила от мамы, был такой: «Никогда первая не звони мальчикам! Ты же не хочешь показаться доступной?»
Доступной? Это как? Как картина в музее?
Мне страшно нужен был совет.
Ведь на дворе наступила новая эра: в воздухе витали идеи «свободной любви», а на дискотеках крутились зеркальные шары; женщины сжигали лифчики на кострах, а женские сигареты «Вирджиния Слимс», как говорили в рекламе, «стали еще длиннее». Я же застыла во времени, как муха в желе, с розовым телефоном и в ожидании звонка от принца на белом коне.
Они заявляли, что противозачаточные таблетки подарили женщине свободу, но мне кажется, что по-настоящему это сделал микрочип. Пусть мама запретила мне звонить первой – она ничего не говорила про электронную почту.
Итак, вернемся в наше время. Я начала искать свою половинку в Интернете. Ведь именно там была свобода. В первую очередь я решила, что если увижу интересную анкету, ни за что не стану сидеть перед монитором в ожидании письма, как тогда – перед розовым телефоном. Обязательно и без колебаний напишу первой. Благодаря анонимности, даруемой Интернетом, мне не обязательно было сразу выкладывать мужчинам свое имя или адрес.
Я погрузилась в онлайн-общение, одновременно напуганная и обрадованная ничем не ограниченной свободой. Часто бывало, что первое письмо становилось и последним. Однако интересных знакомств было тоже немало. К тому же это помогло мне сделать вывод, что кино и ужин в ресторане на первом свидании – не самый лучший вариант. В идеале при первой встрече надо всегда оставлять возможность быстро сбежать, особенно когда говорить оказывается не о чем или собеседник принимается долго и нудно описывать свои увлечения, например, коллекционирование игрушечных гоночных машинок. Собственно, учитывая мою любовь к кофе, я остановилась на первых свиданиях в небольших кафе. Плюс перед встречей пришлось выработать некоторые правила: любые упоминания о «бывшей жене», о «раздельном проживании с женой» или о «гадком адвокатишке жены» были сигналом для меня заказывать кофе навынос.
Трудно даже представить, сколько я встречала мужчин, которые могли говорить только о своем неудачном браке и еще более неудачных детях. Для их эмоционального багажа впору было нанимать носильщика. В основном эти мужчины были похожи друг на друга. Однако попадались мне и эксклюзивные экземпляры. Например, один после короткой переписки позвонил мне по телефону. В ходе разговора я восхитилась тем, насколько спокойно он отнесся к нашей разнице в возрасте, причем не в мою пользу. На что он ответил:
– О, меня это только заводит. К тому же ты учительница. Такая картинка рисуется у меня в голове…
Я что-то пробурчала по поводу проверки тетрадей и повесила трубку. И сразу же захотела помыться.
Другой, увидев у меня два деревянных ящичка с прахом моих любимых собачек, заявил, что я – член «сатанинского культа» и что человек не может одинаково любить людей и животных. Так что я должна была выбрать одно из двух. Я даже не задумывалась. Мои бигли махали лапами ему на прощанье.
Однажды я наткнулась на анкету человека, с которым у нас было много общего. Я написала ему. Через пять минут пришел ответ, в котором мне с сожалением сообщили, что, несмотря на все мои достоинства, я слишком маленького роста. (Я действительно всего 160 см в высоту.) А он был высок, так что его избранница никак не должна была быть ниже 168 см. Это мне показалось настолько смешным, что я решила ответить: «Вы показались мне человеком, который знает, чего хочет. Тогда тем более удивительно, что вас волнует такая глупость, как нехватка сантиметров. Особенно учитывая, что и у вас не всего хватает». Неудивительно, что на это я получила отповедь, способную составить конкуренцию знаменитой речи Муссолини.
Вообще, что касается внешности, Интернет не очень помогал. Некоторые фотографии были размытыми, на некоторых видно было только половину лица, а другие были настолько плохо сделанными, что казалось, человек на них доживает последние минуты перед смертной казнью.