– И с чего это ты вдруг заговорил по-французски? – добавил он.
– Не будь таким угрюмым, Гай, – ответил Дом. – Пойдём лучше с нами в спортивный зал.
– Отвали.
– Время идёт намного быстрее, когда ты чем-то занят, – спокойно продолжал Дом, не обращая внимания на грубость соседа. Он положил бутылку воды рядом с собой в инвалидное кресло и надел перчатки без пальцев.
Пол задёрнул бежевую занавеску, чтобы эти двое не отвлекали меня.
– Итак, – сказал он. – Никаких глупостей и капризов. Не надо тратить моё время попусту. Ты готова?
Я иронично отдала честь.
– Да, сэр!
– Супер-пупер.
– Что, простите? – улыбнулась я.
– Супер-пупер. Теперь давай приступим. Мы начнём не спеша, а дальше как пойдёт.
Попытавшись сесть, я почувствовала необыкновенную тяжесть во всём теле. Малейшие изменения положения давались мне с большим трудом. Мне казалось, будто я пытаюсь двигаться семимильными шагами, хотя на самом деле я едва шевелилась.
– Так, хорошо. Ещё чуть-чуть, – подбадривал меня Пол, придерживая сзади. – Джорджина! Нужна твоя помощь! – крикнул он за занавеску.
Когда я наконец приняла вертикальное положение и пересела в инвалидное кресло, меня начало мутить.
– Меня сейчас вырвет! – воскликнула я.
Молниеносным движением Пол наклонил моё кресло назад.
– Слушай, дружище, не паникуй. Поначалу ощущения будут не из приятных, – утешил он меня. – Со временем привыкнешь. Я здесь, с тобой, Кас. Всё будет нормально.
У меня было странное ощущение, словно я парила в воздухе.
Джорджина отдернула занавеску, и я заметила, что мой бойкий сосед всё ещё был в палате и наблюдал за происходящим, как будто смотрел по телеку сериал. Потом он поднял вверх большой палец и покатил своё кресло к двери, заявив, что хочет пострелять из лука. Глядя на него, можно было подумать, что мы находились в летнем спортивном лагере.
– За него не беспокойся. Он неплохой парень, – заверил меня Пол.
Перед самой дверью Дом обернулся ко мне.
– Удачи, Кас. Держись на ногах крепко!
Как ни странно, эта шутка показалась мне смешной.
В переписке появилось новое сообщение:
«Приезжай поскорее в Лондон. Не надо воспринимать инвалидность как клеймо, Кас. Это возможность приобрести новых друзей: меня и Гая».
Они оба живут в Западном Лондоне. Квартира Дома находится в Хаммерсмите. Гай живёт со своими родителями в Лэдброк Гроув.
«Не забивайся в угол и не отгораживайся от мира. Мы скучаем по тебе».
4
Поздно вечером у меня зазвонил телефон. Джейми, приехавший домой на выходные, принёс мне трубку.
– У меня был отвратительный день, – произнес Гай, как только я ответила.
– Что случилось?
Бросив на меня быстрый взгляд, Джейми выключил телевизор и тихо вышел из комнаты.
– Я встретился с друзьями со старой работы.
До инвалидности Гай работал в Сити.
– Они предложили встретиться и поболтать за чашкой кофе. И я подумал: почему бы и нет.
И я подумал: почему бы и нет. Мои бывшие коллеги нашли бар с пандусом. Парни заказали мне эспрессо, потому что раньше я только его и пил. И когда официантка принесла заказ, я уронил чашку и разлил кофе по столу. Они заказали мне ещё одну чашку, я и её уронил, только в этот раз чашка разбилась. Чёртова ручка такая маленькая – невозможно удержать!
– О, боже, Гай. Это ужасно.
Позвоночник Гая был повреждён выше, чем мой. Он сломал шестой шейный позвонок С6 и теперь был парализован ниже ключицы. Нервы в шее отвечают за движение рук и кистей, поэтому Гаю было очень сложно выполнять какую-либо работу руками. Я хорошо помнила его бессильный гнев, когда во время реабилитации он не мог даже зубы почистить.
– Да, это было ужасно. – Его голос дрогнул. – А как у тебя дела, Кас? Когда ты приедешь в Лондон?
– Мне очень жаль, Гай, – уклончиво ответила я, прекрасно понимая, что он ещё не всё рассказал мне.
– Эх, Кас, ты бы видела, как они на меня смотрели. Как на калеку!
После моего разговора с Гаем ко мне в комнату зашёл папа, чтобы пожелать спокойной ночи. Вокруг его глаз легли тёмные тени; с того момента, когда меня сбила машина, он состарился лет на десять.
– Спасибо тебе за то, что ты приспособил дом для меня, – сказала я папе, думая о маленькой комнатке Гая на первом этаже родительского дома. Там он спал, ел… Он говорил, что чувствовал себя кроликом в клетке. – Это было непросто.
– Пустяки. – Он присел на край кровати. – Как ты думаешь, сможешь сегодня немного поспать?
Меня мучали ночные кошмары. Иногда мне снилось, что я снова в больничной палате. А иногда – что я бегу босиком по раскалённым углям, а на горизонте стоит Шон. «Давай! Давай!» – кричил он, но как только я добегала до него, он исчезал. Я опускала глаза на свои ноги, а из них реками текла кровь, и мне было невыносимо больно.
– Надеюсь, что да, – неуверенно киваю я.
Он поудобнее устроился на кровати.
– Тебя что-то беспокоит?
Я рассказала папе о звонке Гая. Я не могла не думать о том, как тяжело ему было видеть своих бывших коллег. После ланча они вернулись на работу, а Гай отправился в свою кроличью клетку. Именно поэтому мне было трудно общаться с Сарой, и именно поэтому я не могла возобновить учёбу в Королевского колледже. Папа это понимал.
– Всё это непросто. Нам нужно пережить этот день и начать новый, – ласково сказал он, прежде чем поцеловать меня на ночь. Уходя, он остановился в дверях. – Сладких снов. Постарайся поспать без кошмаров.
Я кивнула и закрыла глаза.
Джорджина забежала в нашу палату.
– Это Кас, – сказал ей Дом.
– Я что-то чувствую, – настаивала я, поднимая простыни. – В пальцах на правой ноге. – Наконец я поняла, что могу хоть немного контролировать свое тело. – Джорджина?
– Пациенты часто испытывают боли в парализованных конечностях, – возразила она.
– У меня такое было, – подтвердил её слова Дом. – Иногда как будто раскалённую иглу пропускают через позвоночник.