А еще я могу привлечь вас за незаконное преследование.
– Это будет вполне законный гражданский арест. У нее оружие.
– В таком случае она не войдет в игровой парк, детекторы на входе ее засекут, а служба охраны тут же «стабилизирует».
– Она может скинуть пушку перед входом.
– Разговор окончен!
– Я не отступлюсь, пока не узнаю, из-за каких документов погибли два человека! Один из них, заметьте, наш товарищ, мой подчиненный.
– Я вас отстраняю и выдаю ордер на задержание и служебное расследование. Внутренняя безопасность не заставит себя ждать, будьте уверены. А еще я отдам приказ отделу психоанализа. Пусть разберутся, что за видения вас посещают.
– У меня уже есть аналитик, – напомнил Владимир. – Поговорите сначала с Валерией Викторовной… по-родственному. Не думаю, что Лера захочет показывать файлы наших сеансов даже вам.
– У меня нет другого выхода, – мрачно заявил генерал.
– Понимаю, выбор тяжкий: лишить лицензии и ославить на все Управление собственную дочь или пойти на уступки каким-то закулисным деятелям. Кто вами вертит, генерал?
– Не забывайся! Щенок! – взорвался Арзамасов. – С Лерой я как-нибудь разберусь, а вот ты сухим из воды не выйдешь!
– Выйду. С пойманной преступницей и документами. Тогда и поговорим.
Не будь Волк с тяжеленного похмелья, возможно, ничего подобного бы не произошло. Даже с учетом причиненной вчера обиды. Но сегодня отравленный организм лейтенанта сыграл над разумом злую шутку. Так глубоко лезть в бутылку, конечно же, не следовало. Но теперь отползать было поздно.
Володя заблокировал связь и вошел в просторный вестибюль Мира Фантазий. Чтобы не потерять в этом лабиринте иллюзий подозреваемую (про себя он твердо решил, что это именно гражданка Старлет), он выбросил из головы все лишнее и настроил телеканал на удержание волны под памятным номером. Анна умело блокировала контакт, но совсем отсечь поисковый сигнал Владимира не могла. Ее черный линк маячил в толпе, как радиоактивная метка. Уйти ей было не суждено. По следу шел настоящий Волк…
* * *
Варвара – Центру
«Подопечный пока не найден, но захвачены его документы. Копия прилагается. Проверка указанных вами кварталов ничего не дала – слишком много помех и отвлекающих факторов. К тому же агентурная игра противника переместилась в зону поиска. Если Источник находится в Мире Фантазий, противник рискует его засветить. Зачем? Вновь прошу разрешения участвовать в игре».
Центр – Варваре:
«Аналитики настаивают – интересующий нас сигнал исходит из Мира Фантазий. Поиск Источника и Подопечного продолжать. В игру не вступать».
* * *
Девушка свернула в темный проход между игровыми залами, затем вошла в двери ближайшей игровой площадки и пропала. Володя не спешил. Быстро выбраться даже из игры первого уровня невозможно. Фокус заключался в том, что Мир Фантазий был устроен по принципу «полного погружения». Войдя в зал, целиком и полностью посвященный конкретной иллюзорной реальности, человек попадал сначала в ее предварительную голографическую модель, затем «отключался» и передоверял управление своим сознанием игровой программе. Тело при этом бережно укладывалось в специальное кресло. То есть вырваться из «игрового сна» человек мог, лишь пройдя хотя бы один этап игры.
Теоретически Волк мог просто подождать, когда мисс Старлет наиграется и выйдет из зала. Практически – она могла выйти через другие двери. Можно было встать у порога и не спускать глаз с кресла, в которое программа уложила Анну. И снова – теоретически, а на практике это опять было невозможно. Во-первых, мешала голографическая модель, скрывающая от любопытных взглядов реальное убранство просторного зала – пару сотен кресел и аппаратуру. Во-вторых, двери были непрозрачными, а войдя в зал – даже заглянув, – клиент попадал в мягкие, но цепкие лапы программы. Вот и получалось – чтобы оставаться «на хвосте», следовало делать это даже в мысленной реальности.
Володя остановился у рекламной заставки и осмотрел пейзаж. Игра называлась «Аквилон – северный ветер». Обычная «аркада». Группа игроков или одиночка и его виртуальные друзья должны по замыслу создателей пройти путь, полный возрастающих по уровню сложности приключений, от занесенного снегом городка до теплого океана. За каким дьяволом? Это в условиях не оговаривалось. Зато эффект присутствия обещался полный, а обморожения и раны беспечным игрокам гарантировались почти натуральные. Степень сложности на рекламке стояла третья. В академии обучение начинали на симуляторах сразу пятой степени. Волк усмехнулся и вошел в игру, как и Анна Старлет, через ознакомительный этап уровня, на языке игроков – лимбо…
…– Спокойствие – признак силы. Противник не должен знать, что у тебя в голове, насколько хорошо ты подготовлен и экипирован.
(В тесной пещере холодно. Немудрено, ведь и стены, и пол были из льда. Волк мельком взглянул на свое искривленное отражение в блестящей стене: подросток лет шестнадцати. Все верно: среднестатистический игрок таким и был. Соответствие виртуального образа истинному должно усиливать эффект присутствия. В случае Волка выходило, что он сбросил пять-шесть лет, но ведь он не был «среднестатистическим» игроком. Последний раз в Мир Фантазий он забредал перед поступлением в академию, когда ему стукнуло семнадцать. Как раз шесть лет назад.)
– Поэтому ты и носишь поверх парки такой длинный и просторный плащ?
(Программа воображаемого двойника, естественно, знала все реплики заранее и реагировала на них без задержек. Волку даже не приходилось напрягать мозги и осмысливать ответы на вопросы.)
– Отчасти да. Под ним легко спрятать и оружие, и ширину плеч. Но главное не в плаще. Если твой противник не человек, а зверь, то он увидит и поймет, слаб ты или нет, гораздо быстрее, чем любой самый опытный боец… Ты не сможешь скрыть то, что его интересует, если не научишься владеть своим взглядом…
(Наставления давал парень немногим старше и очень похожей внешности. Брат? Возможно. Программисты любили «бразильские расклады», чтобы, кроме приключений, в играх были и родственные узы, и тонкие душевные терзания, и несчастная любовь…)
– Чем владеть?!
– Ты меня не слушал? Взглядом! Глаза – это прозрачнейшие окна в душу. Посмотрев в глаза, я расскажу о тебе все, вплоть до мелких тайн твоего детства, порою забытых тобой самим…
(Вот оно, началось, «мыло»!)
– Я не хочу вспоминать то время.
– Боишься разрыдаться? – Брат усмехнулся. – Ветрено сегодня на поверхности. Всего лишь минус двадцать пять, а ветер обжигает, как в сорок… Северный, зараза. К утру жди мороза, как пить дать, однако солнца мы так и не увидим. Помнишь, у классика: «Мороз и солнце, день чудесный…»? Хотя откуда тебе это помнить? Твое поколение из стихов знает максимум бессмертную считалочку про гулящего зайца…
(Вот как! Это что же за место такое, где так холодно и люди не читали Пушкина-Африканского? Наверное, эмуляция северного континента.