Эдик потянулся к теплым струям воды, разомлел, повернулся на бок. В шуме воды он даже не заметил, как скользнула в дверь Марина, вооруженная электрошокером. Его привел в себя заряд тока в левую ягодицу. Эдик взвился и заорал: «Ой-ой-йо-о-о!»
- Ты что?! - он всем телом повернулся к девушке, покрутил пальцем у виска: - Совсем сдурела? Это массаж такой?
- Кто ты? На кого работаешь?! - поинтересовалась Марина и показала на область ниже пупка, так что Цитрус сразу вспомнил, что он абсолютно голый, и закрылся руками.
- Как кто?.. - спросил он, мучительно продираясь сквозь туман в голове, вызванный принятием обезболивающих таблеток, и соображая, что он сделал или сказал не так. - Я этот… я борец сопротивления. Мусон из театра боевых действий… Работаю на сопротивление. И на себя, конечно. Вот, Роза Кухарка хотела меня припрячь, но я не дался! Как самый настоящий мусон… А что такое?
- Нет, - покачала головой девушка. - Ты не мусон.
- Самый настоящий мусон, - Эдвард затряс головой. - Мусонистее и не придумать.
- Где же твоя татуировка? - она окинула его взглядом ниже пояса.
- Та… татуировка? Ну-у-у… Так я ее свел. Да. Чтобы враги случайно не узнали, что я мусон, взяв меня в плен.
- Мусоны из боевых подразделений не сдаются в плен. Ты - лжец, - констатировала Марина и ткнула обманщика электрошокером, так что он затанцевал в квадратной ванне, а затем взмолился:
- Мариночка, не надо, пожалуйста… Я всё расскажу.
- Расскажешь всё нашему секретарю! - отрезала девушка. - Как выдавал себя за мусона и какие цели преследовал. Ты сексот, так ведь?
- Секс…от, - пробормотал Эдик, - и до… Ну да, это на меня похоже.
- Так я и знала, - констатировала Марина, - вылезай из ванны, мерзавец.
- А может, не надо?
- Надо…
- Хорошо, - Эдик перешагнул через край, стал на кафельный пол и пожаловался: - Холодно.
- Мне на это наплевать! - отрезала девушка.
- Где твое милосердие? Где хваленое девичье добросердечие?!
- Там же, где твоя совесть, - она сделала угрожающий жест электрошокером, и Эдик отпрыгнул. - Пошли!
- Ты что, голым меня поведешь? - ужаснулся Цитрус.
Марина кивнула. По решительному выражению ее лица было понятно, что она не шутит и действительно собирается провести его через весь город голым.
- Да ты что?! - вскрикнул Эдик. - Фашистка проклятая! Совесть у тебя есть?
- Пошли! - повторила девушка. На сей раз электрошокер впечатался в больную руку «сексота». Издав сдавленный крик, он поспешно выбежал из ванной. Девушка последовала за ним.
Дверь комнаты напротив приоткрылась. Из нее выглянул лохматый парень.
«Анархист», - вспомнил некстати Эдик.
- Что там такое, Вова? - послышался недовольный девичий голосок. - Куда ты? Я хочу еще!
Анархист насмешливо оглядел голого Эдика, трясущегося от холода, и соседку с электрошокером в руке и крикнул:
- Ничего, милая, это Маринка развлекается. - Подмигнув ошалевшему Эдику, парень скрылся.
- Пошел, - мусонка толкнула Цитруса к входной двери.
- Ботинки хотя бы дай, - сдавленным шепотом попросил он.
- Нет! - ответила девушка.
На лестничной площадке, возле воздушного лифта в этот час было оживленно.
Пара бородатых мужчин в очках вели научный диспут. Рядом с ними стояла, потягивая пьянящий колосок, одетая с изяществом пожилая дама. В лице ее читалось безразличие и усталость. Было заметно, что диспут ее не увлекает, и ей отчаянно скучно.
Увидев голого Эдварда и его подругу с электрошокером, дама заметно оживилась. Колосок выпал из ее руки и покатился, дымясь, по полу. Мужчины прервали диалог и уставились на странную парочку, что называется, во все глаза.
- Чего смотрите?! - пробормотал Эдик, обращаясь к бородачам. - Нравится, когда вашего брата унижают? Помогли бы лучше. Эта, - он кивнул на девушку, - маньячка сексуальная. Поймала меня, накачала наркотиками, а теперь вот пытает… - Поскольку его слова не возымели никакого действия, он выкрикнул: - Да помогите же мне!
За что немедленно получил удар электрошокером под лопатку. Заряд едва не свалил его. Марина втолкнула нетвердо держащегося на ногах бледного Эдика в шахту и сама шагнула следом.
Они мягко приземлились на первом этаже. Вышли из подъезда и побрели по освещенному яркими фонарями городу. Цитрус шел, низко опустив голову, прикрыв руками причинное место, и размышлял о том, что, в принципе, если подумать, ничего такого страшного нет в том, что половина Баранбау увидит его голую задницу. Загорают ведь на пляжах по всей Галактике нудисты. А некоторые галактические расы совсем не стесняются своей наготы. Взять хотя бы ландиков - у них органы размножения находятся на лице. Ходят себе, трясут ими под носом, и ничего. Даже считают, что рот на лице - это мерзко. А что-то другое - очень даже к месту.
Эдик огляделся вокруг и пришел к неутешительному выводу, что они привлекают всеобщее внимание. Вскоре за серьезной девушкой с электрошокером и тощим голым мужиком следовала целая толпа зевак. Одни горели желанием, чтобы она его ткнула побольнее, другим было жалко Эдика, и они кричали, чтобы девица немедленно отпустила парня. Ни те, ни другие, впрочем, активных действий не предпринимали. Только строили предположения, за что она его сцапала и куда ведет.
Цитрус смекнул, что, если так дальше пойдет, до секретаря мусонов они не дотянут. Скоро их попросту сцапает полиция, как нарушителей общественного порядка. Попасть в полицию для него равносильно смерти.
Стараясь не наступить на стекло, Эдик уныло шлепал босыми ногами по тротуарам Баранбау, осознавая, что жизнь его кончена. И даже классная идея с дедушкиным наследством ему больше не поможет. Угораздил же его черт столкнуться с этой фанатичкой. А он-то радовался - идеалистка, будущая боевая подруга. Раскатал губы, дурак.
В тот самый момент, когда он размышлял о том, что не сделал даже никаких распоряжений насчет собственных похорон, наперерез Эдварду, перекрыв дорогу, вырулил, упав сверху, черный пятнадцатиместный катер. Дверь распахнулась, и на асфальт попрыгали ребята Иванова.
«Быстро разобрались с полицией», - подумал Цитрус.
Сам босс вышел последним, по организованному для него живому коридору. Приблизился к Цитрусу, который стоял ни жив ни мертв в позе футбольного игрока перед пенальти. Марина посверкивала глазами, но пока ничего не говорила. Только толпа зевак за их спинами шумела, предчувствуя новое занятное зрелище.
- Вот и попался, гад, - улыбнулся с довольным видом Иванов, поигрывая крепкими мускулами.
- Он сексот, да? - предположила Марина, оценив габариты Иванова и приняв его за настоящего борца сопротивления.
- Да вроде того, - задумчиво пробормотал Иванов. - А ты кто такая, крошка?
- Я - сочувствующая!
- О! Хороша сочувствующая… Поймала, значит, гада-сексота! Я тебе премию выпишу, милая, как только мы его отведем, куда следует, и сделаем с ним такое, что ему самому можно будет посочувствовать.