От Вечеровского позвоню. Сам виноват, что все время треплется… Он натянул чистую рубашку, проверил в кармане ключи, запер за собой дверь и побежал вверх по лестнице.
На шестом этаже в нише у мусоропровода миловалась парочка. Парень был в черных очках, но Малянов знал этого сопляка - кандидат в рядовые необученные из семнадцатой квартиры, второй год никуда поступить не может и не хочет… Больше до самого восьмого этажа он никого не встретил. Но все время у него было предчувствие, что вот-вот наткнется на кого-то. Цапнут его за локоть и скажут негромко: «Одну минуточку, гражданин…»
Слава богу, Фил был дома. И как всегда, у него был такой вид, словно он собирается в консульство Нидерландов на прием в честь прибытия ее величества и через пять минут за ним должна заехать машина. Был на нем какой-то невероятной красоты кремовый костюм, невообразимые мокасины и галстук. Этот галстук Малянова всегда особенно угнетал. Не мог он представить себе, как это можно дома работать в галстуке.
-Работаешь? - спросил Малянов.
-Как всегда.
-Ну, я ненадолго.
-Конечно, - сказал Вечеровский. - Кофе?
-Подожди, - сказал Малянов. - А впрочем, давай.
Они отправились на кухню. Малянов сел на свой стул, а Вечеровский принялся колдовать с кофейным оборудованием.
-Я сделаю по-венски, - сказал он, не оборачиваясь.
-Валяй, - отозвался Малянов. - Сливки есть?
Вечеровский не ответил. Малянов смотрел, как под тонкой кремовой тканью энергично работают его торчащие лопатки.
-У тебя следователь был? - спросил он.
Лопатки на мгновение застыли, затем над сутулым плечом медленно возникло, поворачиваясь, длинное веснушчатое лицо с вислым носом и рыжими бровями, высоко задранными над верхним краем могучей роговой оправы очков.
-Прости… Как ты сказал?
-Я сказал: следователь у тебя был сегодня или нет?
-Почему именно следователь? - осведомился Вечеровский.
-Потому что Снеговой застрелился, - сказал Малянов. - Ко мне уже приходили.
-Кто такой Снеговой?
-Ну, этот дядька, который напротив меня живет. Ракетчик.
-А…
Вечеровский отвернулся и снова задвигал лопатками.
-А ты разве его не знал? - спросил Малянов. - По-моему, я вас знакомил.
-Нет, - сказал Вечеровский. - Насколько я помню, нет.
По кухне прекрасно запахло кофе. Малянов уселся поудобнее. Рассказать или не стоит? В этой сверкающей ароматной кухне, где было так прохладно, несмотря на ослепительное солнце, где всегда все стояло на своих местах и все было самого высшего качества - на мировом уровне или несколько выше, - здесь все события прошедших суток казались особенно нелепыми, дикими, неправдоподобными… нечистоплотными какими-то.
-Ты анекдот о двух петухах знаешь? - спросил Малянов.
-О двух петухах? Я знаю анекдот о трех петухах. Совершенно бездарный. От сохи.
-Да нет. О двух! - сказал Малянов. - Не знаешь?
И он рассказал анекдот о двух петухах. Вечеровский не отреагировал никак. Можно было подумать, что ему не анекдот рассказали, а предложили серьезную задачу, - такой у него был вид, сосредоточенный и задумчивый, когда он ставил перед Маляновым чашечку кофе, полную сливочницу и розетку с вареньем.
Потом он налил чашечку себе, сел напротив, держа ее на весу, обмакнул в нее губы и проговорил наконец:
-Превосходно. Это я не о твоем анекдоте. Это я о кофе.
-Догадываюсь, - уныло сказал Малянов.
Некоторое время они молча наслаждались кофе по-венски. Потом Вечеровский сказал:
-Вчера я немного подумал над твоей задачей… Ты не пробовал применить функции Гартвига?
-Знаю, знаю, - сказал Малянов. - Сам допер.
-Получилось?
Малянов отодвинул от себя пустую чашку.
-Слушай, Фил, - сказал он. - Какие тут, к чертовой матери, функции Гартвига? У меня голова винтом, а ты…»
9. «…помолчал минуту, поглаживая двумя пальцами гладко выбритую скулу, а затем продекламировал:
-Глянуть смерти в лицо сами мы не могли, нам глаза завязали и к ней привели… - И добавил: - Бедняга.
Непонятно было, кого он имеет в виду.
-Нет, я все могу понять, - сказал Малянов. - Но вот этот следователь…
-Ты хочешь еще кофе? - перебил его Вечеровский.
Малянов помотал головой, и Вечеровский поднялся.
-Тогда пойдем ко мне, - сказал он.
Они перешли в кабинет. Вечеровский сел за стол - совершенно пустой, с одиноким листком бумаги посередине - вынул из ящика механический бювар, щелкнул какой-то кнопкой, пошарил глазами по строчкам и набрал на телефоне номер.
-Старшего следователя Зыкина, - произнес он вялым начальственным голосом. - Я и говорю Зыкова, Игоря Петровича… На операции? Благодарю вас. - Он положил трубку. - Старший следователь Зыков на операции, - сообщил он Малянову.
-Коньяк он мой пьет с девками, а не на операции… - проворчал Малянов.
Вечеровский покусал губу.
-Это уже неважно. Важно, что он существует.
-Конечно, существует! - сказал Малянов. - Он мне свое удостоверение показывал… Или ты думал, что это были жулики?
-Вряд ли…
-Вот и я тоже подумал. Из-за бутылки коньяка разводить такую историю… да еще рядом с опечатанной квартирой.
Вечеровский кивнул.
-А ты говоришь - функции Гартвига! - сказал Малянов укоризненно. - Какая тут может быть работа! Тут того и гляди загремишь в лагерь…
Вечеровский пристально смотрел на него рыжими глазами.
-Дима, - проговорил он, - а тебя не удивило, что Снеговой заинтересовался твоей работой?
-Еще бы! Сроду мы с ним о работе никогда не говорили…
-А что ты ему рассказал?
-Н-ну… в общих чертах… Он, собственно, и не настаивал на подробностях.
-И что он сказал?
-Ничего не сказал. По-моему, он был разочарован. «Где имение, а где вода», так он выразился.
-Прости?
-«Где имение, а где вода»…
-А что, собственно, это значит?
-Это из классики откуда-то… В том смысле, что в огороде бузина, а в Киеве дядька…
-Ага… - Вечеровский задумчиво поморгал коровьими ресницами, потом взял с подоконника идеально чистую пепельницу, вынул из стола трубку с кисетом и принялся ее набивать.