- Как вы ее находите, господин?
-Устрашающей, - сказал Ги.
-Вот и хорошо, - заявила Сибилла. - Идите ко мне. Я заставлю вас во всем сознаться. Кладите руку сюда, на раму.
Ги осторожно протянул руку, так, чтобы не коснуться лица сидящей принцессы, и положил ее прямо на вышивку, так что середина его ладони скрыла оскаленную морду чудища, оседлавшего другое чудище, а каждый палец словно бы увенчался растопыренными лезвиями огромных, причудливо изрезанных секир.
-Для начала я намерена измучить ваш большой палец, ибо он глядит в сторону с таким видом, словно в нем вы прячете самые важные секреты.
Сказав это, Сибилла быстро взмахнула иглой и, наложив два стежка, точно узы, создала первые кандалы - для большого пальца.
-Сознавайтесь!
-В чем? - спросил Ги. - Мне нечего таить!
-Это самый упрямый и самый опасный враг из всех, кого мне доводилось пытать! - промолвила Сибилла.
Дамы дружно рассмеялись и начали предлагать каждая свое:
-Измажем его липким сиропом!
-Накрошим сладких булочек ему под одежду!
-Возьмем с него клятву в том, что он отрастит бороду!
-Да, да, пусть поклянется! - сурово поддержала подруг беременная дама.
-Нет уж, - возмутилась Сибилла. - Это мой пленник, и я желаю мучить его по-своему. Если большой палец отказывается говорить, я возьмусь за следующий. Посмотрите, какое у него дерзкое выражение! Как будто он намерен указать мне на что-то, чего я не замечаю!
-Смерть указательному пальцу сеньора Ги! - закричали дамы.
Ги стоял над рамой и натянутым на ней ковром, чуть согнувшись, в неудобной позе, а Сибилла, посмеиваясь, заточала в шелковую тюрьму указательный палец. Ги посмотрел на свой палец, перетянутый нитками, и всерьез задумался над тем, готов ли расстаться с ним. Ему было жаль пальца. Сколько раз этот палец ковырял в ухе или в носу, да и на рукояти меча сжимался исправно. И шрамик на нем остался - еще с ранних детских лет, когда Ги укусила собака. С этой собакой Ги потом подружился, потому что ее хотели зарубить, а мальчик не позволил. Его удивило, что пес все понял: и свою вину, и то, что за него вступились.
Да, жаль пальца, но придется отдавать его Сибилле.
-Ах, дама, - сказал Ги, - кажется, вы готовы откусить у меня всю руку!
-Если вы будете упорствовать, откушу! - сохраняя суровый вид, ответила Сибилла. - Ну так что же? Будете вы говорить?
-Нет, госпожа, я предпочитаю терпеть неслыханные муки!
-Отлично! - воскликнула принцесса. - В таком случае я лишаю вас среднего пальца. Теперь он принадлежит мне и этому гобелену. Ну как? В достаточной ли мере вы устрашены?
-У меня трясутся колени и прогибается спина, - признал Ги, - однако я по-прежнему тверд в своем намерении не произносить ни слова.
-О, - проговорила маленькая, вертлявая дама, - мне кажется, пора переходить к более жестоким мерам.
Она украдкой показала Ги сладкую булочку и сделала непристойный жест. Ги чуть покраснел и прикусил губу, чтобы не рассмеяться.
Сибилла метнула в искусительницу клубком ниток.
-Говорят вам, он - мой! Я отобрала у него три пальца, а теперь намерена очень жестоко поступить с четвертым. Его называют безымянным. Должно быть, это главный шпион сеньора Ги.
Его называют безымянным. Должно быть, это главный шпион сеньора Ги. Не так ли? - Она посмотрела Ги прямо в глаза, и он увидел в них лютую злость и даже отчаяние.
-Мне казалось, это шутка, госпожа, - пробормотал он.
-Нет, - сказала Сибилла, - я не склонна шутить. - Вы ведь поняли это, не так ли?
-Да, - сказал Ги.
-Ну так что же, - продолжала Сибилла, водя острой иглой над ладонью Ги, - отдадите вы мне своего шпиона? Учтите, мы теперь знаем, как он выглядит, так что ему не удастся больше следить за нами незамеченным.
-Забирайте и его, - молвил Ги. - Сдается мне, дама, скоро вы отберете у меня всего меня, вместе с потрохами.
Он вскрикнул, потому что Сибилла больно кольнула его иглой.
-Следующий палец я прошью насквозь, - предупредила она. - Вы уже посмели испортить мою работу! Вы капнули на нее кровью! За это я велю подвесить вас вниз головой… Или нет. Я прибью вас к воротам цитадели. Или нет… Я распоряжусь, чтобы вас обмазали медом и выставили на жару…
-Боже, - сказал Ги, - помоги мне!
Сибилла закусила губу, словно усердный портняжка, работающий над сложным заказом.
-Мизинец. Сберегите хотя бы последний палец, сеньор. Говорят, вы пятый сын своего отца, так что мизинец должен быть вам особенно дорог.
-Это верно, моя госпожа, я - малый мизинец и бессилен перед вами, - сказал Ги.
-Я не шучу, - предупредила Сибилла. - Я проведу иглу сквозь вашу плоть.
-Попробуйте, - прошептал Ги.
Он закрыл глаза, потому что с детства боялся заранее обещанной боли.
И Сибилла, не дрогнув, вонзила иглу в палец и проткнула его насквозь. За иглой потянулась нитка.
-Все, - сказала она, наклоняясь и откусывая нитку. - Теперь вы - мой. Я пришила вас к своему гобелену.
-Ну уж нет, - отозвался Ги и сильно дернул палец. Кожа лопнула, высвобождаясь, хлынула кровь, марая пятнами и вышивку, и одежду Сибиллы.
Принцесса вскочила. Ее лицо пылало.
-Ах вы!.. Вы! Кто вы такой, чтобы так держаться со мной?
-Ну, - сказал Ги немного растерянно. Он зажимал палец и оглядывался на дам, словно ожидая, что одна из них даст ему платок. - Меня зовут Ги де Лузиньян. Я пятый сын сеньора де Лузиньяна и младший брат вашего коннетабля.
Сибилла задохнулась, стиснула кулаки, держа иголку между пальцами, и мелко затрясла ими, словно собираясь ударить Ги по лицу и удерживаясь от этого из последних сил.
Неожиданно вокруг них образовалась пустота. Та самая, о которой предупреждала дама Эскива: только синее небо и пропасть под ногами. Ги посмотрел на иголку в руке Сибиллы, и эта малая острая вещица показалась ему подобной жалящим пикам, что распарывают небеса.
-Я люблю вас, - сказал Ги. - Вот моя тайна. Я прошу вашей руки, моя госпожа. Я не желаю вашего Королевства или вашей короны. Я буду служить - Святому Гробу, вашему брату, покуда он жив, и вам - покуда живы мы оба.
Сразу разжались кулаки, иголка выпала и невидимо пропала на полу, а Сибилла, покачнувшись, прильнула щекой к груди Лузиньяна.
Беременную даму, которая видела в тот миг лицо принцессы, поразило его выражение: Сибилла словно бы завершила тяжкий труд и теперь готовилась принять - как следствие этого труда - великие скорби.