Это не могла быть она. И во времени, и в пространстве мы с Нуш разошлись навсегда. И тут была другая система и другая планета, хотя все здесь напоминало Землю настолько, что вряд ли могло быть простым совпадением.
Я вздохнул, придвинул стул и сел.
– Ладно, – сказал я. – Давай разберемся кое в чем.
– Я ничего не знаю, – проговорила она отрешенно.
– Кое о чем ты, во всяком случае, знаешь больше, чем я.
Она лишь пожала плечами.
Я немного помолчал, систематизируя в уме вопросы, которые должен был задать ей.
– Кто вы?
Она покосилась на меня.
– А ты не знаешь?
Я покачал головой. Теперь она посмотрела внимательней и как-то странно. Вздохнула.
– Знаешь!.. Хорошо. Мы – люди от людей!
Это ничего мне не говорило.
– Я и сам вижу, что люди, а не лошади. – Не знаю, почему я вдруг подумал о лошадях, это было смешно, но я не стал смеяться. – Вас много?
– Больше, чем вы думаете.
– Мы? Ты знаешь, кто мы?
– Еще бы! – Она холодно улыбнулась. – Ты переоделся, но мы всегда узнаем вас. Меня ты нашел, но остальных не найдешь.
Я вздохнул и потер ладонями виски.
– Нуш, милая, – сказал я. – Да, черт… Как тебя зовут?
– Какая тебе разница? – нахмурилась она. – Зови меня Анной. Доволен?
– Анна, – пробормотал я, пробуя имя на вкус. Хорошее имя, но я привык к другому и не хотел от него отказываться; недаром в старину верили, что узнать имя – значит, получить власть. – Анна… Красиво, но это не для тебя. Если не возражаешь, я буду звать тебя Нуш. Это тебе идет.
Она внимательно посмотрела на меня, опустила глаза и снова подняла, и движение это было мне до боли знакомо. Она спросила:
– Ты любил такую женщину?
– Продолжаю, – ответил я кратко, потому что сейчас мне не хотелось говорить об этом: слишком много было неясностей. – Знаешь, давай сначала поговорим о непонятном.
Она подняла брови.
– Ты не торопишься увести меня.
– Куда спешить?
– А, ты ждешь, пока подойдут ваши? Боишься, что мои друзья тут неподалеку?
– Твои друзья, мои друзья… Ты ведь совершенно не знаешь, кто я, кто мы…
– Я ведь сказала тебе: знаю.
– Да нет же! Ты приняла меня за кого-то… боюсь, не очень хорошего. Давай разберемся. – Я вздохнул: уж очень я не любил разбираться в отношениях, но на сей раз, кажется, без этого было не обойтись. – Мы очень похожи; странно, до невероятности похожи.
Она взглянула на меня с недоумением; и в самом деле, весьма смело было сравнивать себя, молотого жизнью мужика около пятидесяти, с красивой девушкой, которой наверняка не было еще и двадцати пяти.
– Да нет, ты не поняла. Не ищи зеркального отражения…
– Тогда совсем не понимаю, – сказала она. – Что может быть общего между нами и вами – людьми от Сосуда?
– Откуда?
– Ты же человек от Сосуда – иначе зачем ты преследуешь меня?
– Да вовсе я не преследовал тебя! Я наткнулся на тебя случайно, просто зашел… И что значит – человек от Сосуда?
– Ты не то говоришь, совсем не то.
Не ищи зеркального отражения…
– Тогда совсем не понимаю, – сказала она. – Что может быть общего между нами и вами – людьми от Сосуда?
– Откуда?
– Ты же человек от Сосуда – иначе зачем ты преследуешь меня?
– Да вовсе я не преследовал тебя! Я наткнулся на тебя случайно, просто зашел… И что значит – человек от Сосуда?
– Ты не то говоришь, совсем не то. Перестань притворяться. – Сейчас в глазах ее горел гнев, но она и во гневе была прекрасна, как когда-то. – Откуда ты взялся, что не знаешь, кто такие – люди от Сосуда?
– Ладно, слушай, – сказал я. – Я и правда не знаю, и никто из нас не знает. Мы прилетели издалека… из другой звездной системы. – Тут спохватился. – Ты знаешь, что такое – звездная система?
– Да, – она взглянула на потолок – невысокий, рейчатый. – Слышала еще в школе. Но…разве там, на звездах, живут люди? Такие же люди, как мы?
– И я тоже удивляюсь, – откровенно признался я. – Ты представить себе не можешь, как это странно: прилететь в такую даль – и встретить людей, не только до малейшей детали похожих на нас, но и говорящих на том же самом языке. Это не может быть случайностью; тому должна быть причина. В чем она заключается? Я хочу понять…
Она смотрела на меня, по ее лицу было видно, как вера в ней боролась с недоверием.
– Очень странно… – сказала она медленно. – Но ты и в самом деле хочешь, чтобы я тебе поверила?
– Господи, чего же еще я хочу?
– Ты правда говоришь чуть-чуть не так, как мы… но это ничего не значит. Ну хорошо. – Было видно, что она решилась. – Хочешь, чтобы я поверила, – тогда разденься.
Я понял бы, если бы мне предложили взять в руку раскаленный уголь и держать его, сколько потребуется, чтобы доказать, что я не вру. Но что касается раздевания… Я вовсе не против того, чтобы раздеваться в присутствии женщины, но далеко не во всех случаях, и… вообще.
– Раздевайся! – нетерпеливо повторила она. – Ты же знаешь, что я хочу увидеть!
Я, наверное, выглядел в тот миг страшно глупо, потому что ничего не мог понять.
– Ну? – Она топнула ногой.
– Ладно, – сказал я хмуро.
В самом деле, есть и еще одна ситуация, когда можно раздеться в присутствии женщины. Представь себе, что ты пришел к врачу, – и ее требование покажется тебе вполне естественным.
– Ну пожалуйста, – сказал я и расстегнул комбинезон. – Ты скажешь, когда надо будет остановиться.
Раздеваться мне никогда не было неприятно: для своих лет я выглядел неплохо, а те невзгоды, что оставляют следы на нашем лице, обычно не накладывают отпечатков на тело – если, конечно, вы не прошли через войну. Я скинул комбинезон и повесил его на спинку стула. Снял рубашку. Девушка смотрела в сторону.
– Еще?
– Сними это, – она ткнула пальцем мне в грудь.
Я стянул майку и стоял перед ней, опустив руки и чуть вобрав живот. Теперь она повернулась ко мне, и мне показалось, что она сейчас вытащит откуда-нибудь фонендоскоп и начнется привычное «дышите – не дышите».