- Ты убедишься сам.
-А еще я хочу ее трахнуть, - мечтательно сказал Экмен, явно Хейнрри игнорируя. - Блондинка, глазки синие… ноги длинные, личико отмороженное…
-Думаю, после нукты ты ее ничем не поразишь, - ядовито сказал Хейнрри.
Ах ты, старая мразь!
-По-вашему, это правда? - оживился Наиболее Оптимальный Брачный Партнер.
-Экмен, - сказал Андерс. - Ты что, не понимаешь? Она сама генетически модифицирована! Поэтому у нее такая морда! Ей никто не нужен, кроме ее динозавра!
Он такой же динозавр, как ты обезьяна.
-Зачем программировать человеку атрофию мимических мышц? - справедливо изумился Экмен.
-Атрофия - побочный эффект, - быстро объяснил психический дед. - Она нелюдь! Я не знаю, трахал он ее или нет, но сцепка у них такая, что мне делается страшно. У человека не может быть такой сцепки с животным. У человека даже с человеком такой сцепки быть не может! Они общаются телепатически!
-Это лажа, - лениво и раздраженно оборвал Экмен. - Никто ни с кем не общается телепатически. Док, вы же умный человек, книги читаете…
Меня стал разбирать смех, и я испугалась, как бы связь не разорвалась. Но голоса только стали немного тише. Оно и к лучшему. Мой нечаянный микрофон совсем поник. Он так растерялся и перетрусил, что невольно пустил слюни хозяину на руки. Андерс сбросил его на пол.
Прости, малыш, мне очень нужно. Правда.
-А я хочу ее потрахать, - продолжал Великий Оплодотворитель.
-Ты не боишься, что у нее vagina dentata?
-Я трахну ее в задницу, - Экмен хохотнул. - А если у нее и в жопе зубы, то, значит, такая у меня судьба.
-Она нелюдь. Это все равно, что трахнуть ррит.
-Если бы рритские бабы были такими же хорошенькими, я бы их трахал.
-Это скотоложество.
Экмен ухмыльнулся.
-Это ксенофилия…
-Ты знаешь, был такой отморозок, охотник, Лакки, - хладнокровно сообщил Док, - который трахал ррит.
-Как? - Экмен чуть не подпрыгнул.
-На спор.
-Как?!
-Фиксировал и трахал.
-Вот отморозок! - с каким-то оторопелым восхищением согласился Лучший Самец. - А где он сейчас?
-Я не знаю, где он сам, - тонко улыбнулся старик. - Но я могу сказать тебе, где находится его скелет. Ориентировочно.
-А, - сказал Самый Совершенный Производитель. - Понял. Это хорошо. Такие не должны размножаться.
-Он сумел украсть где-то кусок биопластика, - мягко продолжил Док. - И сделать боевые ленты. У него было две ленты, - старик помолчал. - Интересно, как ррит ухитрились его взять. Они не действуют командой. Но в существование великого рритского воина, который сумел избавиться от двух лент, я не верю. А ленты попали к ним…
-И что? - расслабленность Экмена куда-то пропала.
-Фронтир - то еще местечко. Мы ловим рыбку в мутной воде, но как бы из нее не вынырнуло чудовище…
-Док, конкретней! Ленты еще появлялись? Ррит научились ими пользоваться?
-Это неизвестно.
Экмен резко выдохнул.
Экмен резко выдохнул.
-Ну, так и нечего полошиться, - зло сказал он. - Хомо сапиенс создал, хомо сапиенс командует.
-Не отмахивайся, - ответил Док и в голосе его прозвучало железо. - Все сапиенсы понимают, что уничтожить планету, как в ролике, невозможно технически. Объединенный Совет не богат настолько, чтобы выжигать целый мир. А эти проклятые горы, многокилометровые пещеры, болотистые джунгли… Почему город стоит в пустыне, а не на краю леса, где-нибудь у воды, где климат лучше? Потому что Фронтир - это не планета. Планета называется Ррит Кадара. Фронтир - это кусок пространства, который люди зачем-то захапали. Я предчувствую, что однажды город эвакуируют. И где тогда окажемся мы?
-Доктор, да вы крышей едете, - буднично, почти равнодушно, заметил Экмен. - То у вас нукты общаются телепатически, то город эвакуируют. Перегрелись, что ли?
И, патетически завывая, Лучший Самец провозгласил:
-Злые силы генетически модифицируют людей. Ррит готовят реванш. Скоро гипертехнологии поработят человечество. Тараканы - неизвестная разумная раса!
Судя по вам, очаровательнейший местер Экмен, отдельные представители этой расы действительно разумны. Во всяком случае, говорить умеют.
Очень приятно было все это услышать.
Но Аджи я так и не нашла.
4
Дни я не считала. Потому что дату от меня не скрывали. Зачем?
С того дня, когда на входе в ангар мне прижали к лицу тряпку с хлороформом, прошло ровно сто суток. По земному времени наступило двенадцатое августа. В пустынной части Фронтира царствовал сезон засухи.
Это была круглая дата и еще по одной причине. Ровно два года назад Янина Хенце была подвергнута эвтаназии как антисоциальный элемент высшей категории опасности.
О моем внешнем виде позаботились уже давно. Принесли новую одежду: джинсы, майки и красивый и дорогой льняной брючный костюм кремового цвета. Для радости очей Экмена, не иначе, хотя осуществлять свое намерение он почему-то не торопился.
Когда незнакомый мне флегматичный местер очень вежливо попросил меня собираться, я не ощутила ничего, кроме сосредоточенной готовности к действию. Я поняла, что Хейнрри и Экмен добились своего. Что метаморфоз завершился, по крайней мере, внешне. Что через несколько часов я могу погибнуть наименее возможным для экстрим-оператора образом. Но сейчас рефлексии были недопустимы.
Временами экстрим-оператор - такое же биологическое оружие, как ее нукта.
Меня вывели на воздух. Посадили в «крысу».
И тогда я поняла, почему не могла войти в контакт с Аджи. Вольер находился на значительном расстоянии от базы. Видимо, сначала моего мальчика заперли прямо в здании, а потом, из страха перед боевым нуктой или из каких-то других соображений, перевезли. «Крыса» шла, судя по моим ощущениям, минут десять и очень быстро. Несколько десятков километров - это много даже для связи нукт между собой, не то, что для человека.
Начальство прибыло к месту проведения эксперимента раньше меня. Людей было удивительно мало. В пределах видимости стояли всего две «крысы», наша была третьей. В тени внушительного забора неторопливо беседовали Хейнрри и Экмен, чуть поодаль сидели рядком и курили трое вооруженных мужчин.
Рядом, на грани тени и света, полуозаренные солнцем, стояли двое… два существа, которые определенно не принадлежали к человеческой расе. Равно как и к расе ррит.
Симпатия, которую могут испытать или не испытать друг к другу представители разных цивилизаций, зависит вовсе не от меры их внешней схожести.