— Ну что, Олег, тяпнем за знакомство? — предложил Сергей, а блондинка подняла с палубы открытую бутылку шампанского, протянула ведуну. — Извини, фужеров нет. На катере вообще никакой посуды. Тут не кормят. Вечером сажают, утром высаживают.
— Куда же мы плывем? За ночь Онегу, мне кажется, от берега до берега два раза пересечь можно. — Середин прихлебнул, вернул бутылку девушке и та поднесла ее к губам Тюленя.
Новый знакомый сделал пару глотков, тряхнул головой:
— Это смотря куда добираться. У нас между Кондопогой и Заонежским заливом земля с водой — как полосы на зебре. Пять километров суши, пять километров воды, потом еще столько же суши, опять столько же воды. Причем все это не острова и протоки, а мысы, бухты, косы и заводи. Если вертолетом по прямой лететь, верст шестьдесят всего получится. А ежели на катере петлять или пешком пробираться, то уже не меньше двухсот набежит. Коли не заблудишься, конечно. Да и вообще… Пешему оттуда не выйти. Леса-то дикие, жилья на сто километров округ нет.
— А на лодке?
Тюлень откинул голову и расхохотался:
— На лодке? Полтораста верст по заливам и еще полсотни через Онегу по открытой воде? Тут, знаешь, какие шторма случаются? Шквал налетит — так Тихий океан мелкой лужей покажется. Только на катере! Или на вертушке, коли уж случится что неладное. За полчаса в Кондопогу вывезут. А можно и прямо в Петрозаводск.
— Понятно…
Понятно Олегу было то, что в таком месте никакие бандиты его с Урсулой точно навестить не смогут. Разве только вычислят схрон телепатическими медитациями, доберутся вертолетом по наитию или на корабле с помощью чуда. Но даже в этом случае появиться неожиданно у них никак не получится. Это не в квартиру, переодевшись ментами, позвонить.
Откуда-то пришла высокая волна. Катер три раза подпрыгнул, выровнялся и уверенно затарахтел дальше, в сгущающиеся сумерки. У Середина появилось желание тоже пойти на нос, подставить лицо прохладному ветру, услышать, как форштевень с шипением режет черную ночную воду — но он пожалел молодоженов.
— Что же, рад знакомству, Сергей, — кивнул ведун. — Пойду ночь в положенном месте встречать. На подушке под одеялом.
— Хорошая идея, — весело согласился Тюлень. — Коли удочек с собой не взяли, так хоть хомяка придавить. А, девочки, пойдем?
Что ему ответили девицы, Середин не расслышал — уж очень гулко загрохотали ступени под его ногами. Он шагнул в свою каюту, чуть не воткнувшись лицом в спину невольницы, захлопнул дверь.
— Это ты, господин? — развернувшись, плюхнулась на попу девушка. — А там вода заливает. Уж несколько раз ударило. Страшно.
— Ерунда. Стекло толстое, выдержит. А страшно — так наверх полезай, оттуда не видно.
— Да, господин…
Невольница сняла футболку, шорты, распустила шнурки на кедах, аккуратно придвинула обувь к спасательным жилетам и ловко вскарабкалась на верхнюю полку. Олег тоже разделся, выключил свет и заполз под одеяло. Иллюминатор светился над ним на расстоянии вытянутой руки. Молодой человек понял, что фактически находится под водой, на несколько ладоней ниже уровня озера, и ему ненадолго стало не по себе. Но подушка оказалась мягкой, одеяло теплым — и даже оставаясь под водой, он вполне благополучно заснул.
Солнце наполнило каюту около восьми утра, заставив Олега прикрыть глаза рукой. Несколько минут — и ослепительный свет ушел куда-то в сторону, однако сон уже пропал. Середин поднялся, умылся теплой водой, сунул в рукав кистень — не столько чего-то опасаясь, сколько по привычке, — и поднялся наверх.
Их маленький крейсер пробирался по протоке шириной с улицу в старом городе, причем по обоим берегам лежали крупные серые валуны. Заденешь такой — и все, вызывай спасателей. Однако катер чапал вперед довольно уверенно, хотя и не на всех парах, а со скоростью бегущего трусцой человека. На камнях, что поднимались сильно выше уровня воды, росли могучие неохватные сосны. Да и кому их тут хватать? Летом-то к ним с трудом залезешь, а зимой по обледенелым камням и вовсе кости переломаешь.
Правый берег неожиданно оборвался, словно отпрыгнул, оказавшись где-то у самого горизонта. Катер радостно взревел, набирая ход, завалился на левый борт. Олег перешел на нос, благо влюбленные голубки еще предавались неге, и замер, прищурившись от удовольствия, ловя лицом мелкие брызги, нежные утренние лучи. Но минут через двадцать корабль снова сбросил скорость, повернул вправо прямо на камни и лишь в последний миг Середин различил среди бликов и отражений небольшой проливчик. За узостью обнаружилось еще одно озеро, шириной не меньше пяти километров, а в длину — уходящее за горизонт.
Катер принял влево, приподнялся на волну. Час хода — и впереди показался мысок с пологим холмиком. Судно повернуло прямо на него. Вскоре ведун увидел, что это не мыс, а остров около полукилометра в ширину; еще через несколько минут разглядел выступающий в воду причал, возле которого качались две моторки и один гидроцикл.
— Кажется, прибыли, — понял он и пошел поднимать Урсулу.
Катер пришвартовался, пока Олег и невольница были внизу. Зато на причал они сошли одними из первых, вместе с антикваром. Впрочем, они были единственными, кто приехал на отдых без вещей. Сумка с парой сменного белья на каждого — не в счет. Вслед за молодоженами, например, матросы вынесли по трапу четыре весьма объемных чемодана на колесиках. За Тюленем, на груди которого теряла пуговицы уже другая рубашка, — три баула типа «мечта челнока» и ящик шампанского. А может, шампанское выгружали уже для нужд базы отдыха. Потом на причал начали перекочевывать алюминиевые бочки с разливным пивом, ящики — с баночным, коробки с водкой, еще какие-то упаковки, канистры, пахнущие соляркой и бензином зеленые пластиковые бадьи. С берега за всем этим уже спешили крепкие ребята с двухколесными тележками.
Приют для любителей уединенного отдыха был отстроен со вкусом: белые оструганные бревна двухэтажного особняка сверкали лаком, зеленая новенькая кровля почти сливалась с листвой двух близко растущих дубов. Чуть поодаль от главного здания имелись два строения без окон — видно, хозяйственное что-то. На обширном мшистом валуне, нависающем над водой, стояла беседка; в стороне от нее, под отдельным навесом, чернел железный мангал. В конце причала, в начале засыпанной мелкой галькой дорожки, красовались ворота с полупудовым колоколом на перекладине и витиеватой резной надписью: «Гагатий скит».
— Здравствуйте, гости дорогие, — с поклоном встретила их на крыльце румяная женщина лет тридцати, в скромном платочке и сатиновом сарафане с набивным рисунком. — Прошу к столу, отведайте, чем Бог послал. Как откушаете, так светелки свои увидите. А то персонал сейчас занят, помочь не может, — уже совсем буднично добавила она.
Столовой оказалась комната примерно восемь на восемь метров, со столами, сколоченными из распиленных вдоль бревен. По углам висели рушники, стояли ухваты и грабли, вдоль стен тянулись полки с горшками, матрешками, деревянными тарелками и блюдами; между окнами на пузатой дубовой бочке зеленел высокий фикус. Видимо, именно так, по мнению здешнего дизайнера, должна была выглядеть старинная русская трапезная. Для полноты комфорта на одной из стен в деревянном резном наличнике висела панель плоского телевизора. Рядом с ней, на отдельной полочке, стоял лазерный проигрыватель. По телевизору шла программа новостей. Вещали что-то об ураганах в Европе.
— Доброе утро, — чуть привстав, кивнули вошедшим двое спортивного вида мужчин в одинаковых черных футболках с красными осадными башнями на груди. — Как добрались?
— Славно, — ответил за всех Тюлень. — Вы отчаливаете или остаетесь?
— Порыбачим еще недельку. Нам тут обещали место осетровое показать.
— Тогда будем знакомы. Меня Сергеем зовут, это вот Олег, это Зина и Лина, это супруги, Виктор и Гарита. Свадебное путешествие наконец затеять решили. Да?
Виктор оказался скуластым и худощавым, средних лет мужчиной, гладко выбритым, с глубоко посаженными глазами. Гарита — куда более округлой дамой ближе к сорока. Не толстой, но с достаточно вразумительной фигурой — не то что подружки Тюленя.
— А это… — Сергей замялся.
— Вячеслав, — кивнул антиквар.
— Да, Вячеслав, — постучал себе по лбу Сергей, словно ухитрился узнать это имя еще накануне, да не вспомнил.
— Алексей, Борис, — по очереди представились мужчины. — Вы садитесь, тот стол для вас накрыт, для прибывших.
В комнате было три длинных стола. Один занимали уже освоившиеся постояльцы, на другом стояли прикрытые салфетками блюда и коричневые глиняные плошки.
— Сюда, сюда, пожалуйста, — заторопилась вперед женщина, стала сдергивать салфетки, открывая взору гостей копченую рыбу: тушки форели, судака, куски чего-то более крупного, салаты, украшенные укропом и сельдереем, огурцы, помидоры, бутерброды с красной рыбой, плошки с мелкой розовой икрой. — В кувшинах квас и морс. Если кто хочет горячего, я могу принести чайник.
— Ну что, за знакомство? — предложил Тюлень, усаживаясь во главе стола.