Положив трубку, он снова сосредоточился на файле с ежедневником, сохранившимся в редакционном компьютере. Для реконструкции недавнего прошлого в нем не было почти ничего, кроме таинственного Фреди. Может, что-нибудь найдется в электронной почте.
Последнее почтовое сообщение датировалось десятым июня; тема: тренировка, отправитель: lucjaeg@roam.com и текст: Извинись за меня на тренировке. Задержусь еще на день. С сердечным приветом, Лукас.
С сердечным приветом, Лукас!
Перед этим поступило несколько писем со спамом, подтверждение заказа из книжного магазина, электронная открытка и несколько внутренних редакционных сообщений. Самое раннее из них датировалось тридцать первым мая. Это было понятно, так как Фабио имел привычку в последний день каждого месяца удалять почту.
Но зато дата последнего сообщения была странной. Допустим, и сам Фабио не слишком любил электронную почту. Но чтобы за десять дней ни одного полученного сообщения? Это было невозможно. Он открыл папку с отправленными сообщениями. Самое последнее как раз и было отправлено десятого июня по адресу lucjaeg@roam.com и гласило: При твоей технике нельзя пропускать тренировки. С сердечным приветом, Фабио.
С сердечным приветом, Фабио!
Единственное объяснение заключалось в том, что с десятого июня он не загружал свой почтовый ящик. Это было невероятно, но за эти недели он совершил и другие невероятные вещи. Он вытащил шнур из телефона, подключил его к ноутбуку и запустил модем.
Раздались звуки набора, шорохи и неожиданная тишина, означавшая, что соединение состоялось. Компьютер сообщил, что скорость соединения составляет 48 Кбит/с и что проверяется имя пользователя и пароль.
Вдруг на экране высветилось: Неправильное имя пользователя или пароль. Фабио повторил попытку. С тем же результатом.
Когда соединение не удалось в третий раз, он понял: ему блокировали доступ к издательскому серверу. Его пароль больше не действовал. Так что и эта связь с самым решающим периодом его жизни была оборвана.
Фабио выключил компьютер и пошел за сигаретой. Он обнаружил пачку в кухонном шкафу, в ящике, который служил домашним баром. Бутылка кампари, джин, виски и кирш. Преодолев соблазн плеснуть себе кампари, он удовлетворился сигаретой, уселся на балконе и попытался ни о чем не думать. Но крики плескавшихся в бассейне детей действовали ему на нервы. Он вернулся в комнату и закрыл балконную дверь.
Приняв душ, он, не вытираясь, обернул полотенце вокруг бедер. Влажная кожа принесла некоторое облегчение.
В замке повернулся ключ. В квартиру вошла Марлен.
– Уф, что за день! – простонала она.
Фабио промолчал. Он встал, забрал у Марлен сумку, подвел ее к дивану и задрал подол ее платья.
– Что это было? – спросила Марлен.
– Секс. – Фабио натягивал брюки. Марлен сидела на диване, поджав ноги, обхватив руками колени, склонив голову на правое плечо. Она все еще была в платье.
– Что-нибудь случилось?
Фабио покачал головой. Но позже, когда они, приняв душ, сидели на балконе перед огромной тарелкой салата, хлебом и вареной ветчиной, он спросил:
– Ты знала насчет Норины и Лукаса?
Марлен кивнула.
– Почему ты мне ничего не сказала?
– Объясняться на этот предмет было делом Лукаса.
– Для этого он слишком труслив, – презрительно сказал Фабио.
– Ему это тоже было непросто. Поставь себя на его место.
– Я не могу поставить себя на его место. Женщины моих друзей для меня табу.
Марлен положила ладонь на его руку:
– Норина уже не была твоей женщиной.
Фабио убрал руку.
– Бывшие женщины тоже табу. – Он молча ковырял вилкой салат.
– Съешь немного ветчины.
– Съешь немного ветчины. Я для тебя покупала. Тебе нужно набирать вес.
Фабио встал и заорал:
– Я не жру этой проклятой вареной ветчины! Я никогда в жизни не жрал дерьмовой вареной ветчины!
Марлен встала из-за стола, бросилась в спальню и закрыла дверь. Фабио слышал, как она рыдает. Он выбежал из квартиры, хлопнув дверью.
Амзельвег лежал в сумерках. Жара немного спала. Двое мальчишек били мячом в гаражную дверь. Рядом две девочки прыгали через резиночку. В палисадниках шипели поливальные шланги. Откуда-то доносился запах тлеющего древесного угля.
Фабио засунул кулаки в карманы брюк и уставился на свои теннисные туфли. Он уже сожалел о том, что сорвался. Вечно он срывается. Итальянцы,
Детектив Таннер отличался крупными габаритами: большие руки, большие ботинки, большое туловище, большая голова, большой нос, рот, даже шевелюра. Он приветствовал Фабио осторожным рукопожатием робких крупных мужчин и предложил ему стул возле маленького письменного стола.
Интересно, подумал Фабио, каково это – быть выше всех на целую голову в любой толпе. И к тому же детектив страдал нервным тиком. Он постоянно моргал правым глазом. Поначалу Фабио принял этот тик за подмигивание: так, наверное, подмигивают святой Николай или разбойник Хотценплотц, пугая маленьких детей. Может, раньше оно так и было, а потом вошло в привычку? И теперь он моргает, чтобы запугивать подозреваемых?
Разумеется, детектив Таннер обречен на канцелярскую работу. Фабио не мог себе представить, что подмигивающий великан был способен выследить опасных уголовников.
– Как вы себя чувствуете, господин Росси? – спросил вахмистр. Ему, похоже, и вправду было интересно. Во всяком случае, Фабио ответил более обстоятельно, чем обычно.
– От правой скулы до верхних зубов чувствительность утеряна, воспоминания обрываются на восьмом мая и начинаются снова только на пятый день моего пребывания в больнице.