Да-да, это чистой воды правда. И в первую очередь мне хотелось написать о Гонконге. О том, почему он так важен для меня. О том, почему эту землю можно смело назвать волшебной. Ну а сейчас… сейчас я даже и не знаю, о чем бы я стал писать. У меня, так сказать, кончился заряд.
— Почему бы тебе не написать о каком-нибудь уроде, который не умеет пить, а потому должен быть изолирован от цивилизованной компании? — хмурится Джош. — Писать нужно о том, что ты хорошо знаешь.
В квартире раздается звонок. Прибыла последняя гостья. Довольно симпатичная, но весьма грузная молодая женщина по имени Джейн, коллега Джоша. Ей немного за тридцать. Она очень общительная и настроена дружелюбно. Правда, немного нервничает. За столом нас сажают рядом. Неужели это означает, что я должен сейчас за ней ухаживать, а после вечеринки еще и провожать до дома?
На столе появляются тарелки с каким-то необычным изысканным блюдом.
— Эта горячая закуска называется «радиккьо и панчетта», или «грудинка и цикорий». Ну, тут добавлена всякая зелень и еще много всего вкусного, — со знанием дела поясняет Тамсин.
— В кулинарии она настоящий гений, — поддерживает подругу Джош.
Они обмениваются влюбленными взглядами и посылают друг другу едва заметные воздушные поцелуи. Этот невинный жест, естественно, вызывает невольную усмешку на моем раскрасневшемся лице. Где-то в глубине души я сознаю, что являюсь далеко не идеальным гостем.
— Очень вкусно! — причмокивая, заявляет Индия. — Просто объедение!
— Как вы говорите? — оживает Дэн, обращаясь к хозяйке дома. — Радиккьо и панчетта? А звучит так, будто это название итальянской адвокатской конторы.
За столом раздается взрыв смеха. Все весело хохочут, за исключением меня. Я чувствую на себе взгляд Джейн, которая, кажется, подыскивает слова, чтобы начать со мной разговор.
— Джош говорил мне, что вы тоже были в Гонконге, — наконец произносит она.
— Совершенно верно.
— А я два года работала в Сингапуре. Я буквально влюбилась в Азию. В людей, их культуру, их еду.
— Это далеко не одно и то же, — говорю я.
— Простите, что вы сказали?
— Это не одно и то же. Гонконг и Сингапур. Между ними такая же разница, как между дождевым лесом и площадкой для гольфа, причем Сингапур — это площадка для гольфа.
— Вам не нравится Сингапур? — спрашивает Джейн, и лицо ее при этом хмурится.
— Слишком уж там все прилизано, — решительно высказываюсь я. — Эта страна ничем не напоминает Гонконг. Если не ошибаюсь, кто-то назвал Сингапур Диснейлендом, но только со смертельным исходом.
Джейн с грустью отворачивается от меня и переключает внимание на свою тарелку.
— А ты разве бывал в Сингапуре? — интересуется Джош.
— Что-что? — переспрашиваю я, стараясь выиграть время.
— Мне что-то не помнится, чтобы ты бывал в Сингапуре. — Джош уже не улыбается. — С чего это ты вдруг стал таким специалистом по этой стране?
— Я действительно никогда не был в Сингапуре, — гордо заявляю я, почему-то начиная сердиться.
— Значит, ты и сам не знаешь, о чем только что рассуждал? — не отстает Джош.
— Зато мне хорошо известно, что лично мне бы там не понравилось.
— Откуда ты это знаешь?
— Мне не понравилось бы такое место, которое кто-то назвал Диснейлендом со смертельным исходом.
— «Сингапур слинг», — внезапно вспоминает Индия название коктейля с джином, и мы все смотрим на нее как на умалишенную.
— Отличный напиток, — тут же добавляет она, насаживая на вилку лист салата.
И тут все присутствующие переключаются на названия коктейлей, соревнуясь в том, кто их больше знает. Даже бедняжка Джейн, напрягая мозги, вспоминает скромную «Пина коладу».
— Лично я предпочитаю более крепкие, мужские напитки, — философствует Дэн. — Что же касается коктейлей, то мне больше нравятся девушки, которые их пьют!
Фраза достаточно идиотская, но всем почему-то становится весело.
— Я в этом даже не сомневался, приятель! — хохочет Джош. — Даже не сомневался!
— А вы что скажете, Элфи? — осторожно интересуется Тамсин, все еще пытаясь подключить меня к общей беседе. (Она, конечно, понимает всю бессмысленность своего вопроса, но задает его скорее формально, для поддержания разговора. И как только Джошу удалось подцепить такую женщину? По-моему, она слишком хороша для него.) — Какой коктейль любите вы?
— Я к ним совершенно равнодушен, — спокойно заявляю я, допивая пиво, словно общие разговоры меня совсем не интересуют. — Я вообще алкоголь практически не употребляю.
— Это заметно, — покачивает головой Джош.
Глядя в свой пустой стакан с видом знатока, я добавляю:
— Но я обожаю «Цинтао». Оно напоминает мне о доме.
— О доме? — удивляется Джейн. — Вы имеете в виду Гонконг?
Но я не успеваю ответить, потому что у Индии для меня припасен другой вопрос:
— Почему вы носите обручальное кольцо?
Она смотрит на мою руку, и все в комнате затихают.
— Что-что?
— Почему вы носите обручальное кольцо? — повторяет она. — Вы ведь не женаты, если не ошибаюсь.
Я ставлю стакан на стол и начинаю внимательно изучать кольцо на своем безымянном пальце, словно вижу его впервые.
— Когда-то был, — тихо говорю я.
— И до сих пор носите кольцо? Ах, как трогательно!
— В наши дни число разводов растет с каждым днем, — рассуждает Дэн. — А страдают бедные детишки. Впрочем, наверное, лучше, чтобы родители мирно разошлись, нежели жили вместе и постоянно ругались.
— Я не разводился.
— Он не разводился, — подтверждает Джош. — Его жена погибла. Так ведь, Элфи? Она была очень красивой девушкой, но она погибла. Во время подводного плавания с аквалангом. И теперь это означает, что мы все должны дружно сочувствовать тебе? Бедняжка Элфи и его несчастная жена! И мы все приносим свои извинения за то, что мы, подлецы такие, продолжаем жить и наслаждаться жизнью.
— Джош, — укоризненно шепчет Тамсин.
— Мне все это уже обрыдло.
Внезапно мы с Джошем одновременно вскакиваем со своих мест. И если бы между нами не находился стеклянный стол, уставленный многочисленными изысканными блюдами, мы бы в ту же минуту начали от всей души мутузить друг друга.
— Я не хочу, чтобы ты меня жалел, Джош. В этом нет необходимости. Но с твоей стороны было бы здорово, если бы ты просто оставил меня в покое.
— Наверное, в будущем я так и поступлю.
— Наверное, так будет правильно.
Я напряженно киваю хозяйке и выхожу из-за стола. Джош следует за мной. Его гнев растет с каждой секундой. Мне становится ясно, что просто так он меня отсюда не выпустит.
— Да, твоя жена погибла, но неужели это дает тебе право, придя сюда, вести себя как полный идиот? Неужели ее смерть может служить оправданием?
Но я ничего не отвечаю ему, а продолжаю идти ко входной двери.
«Нет, моя жена не оправдание, — думаю я про себя.