Такую боль может почувствовать толь-ко ребенок, когда ему не разрешают приобрести какой-то новый и очень желанный опыт. Он разревелся, и мать подошла, чтобы успокоить его, но он сильно оттолкнул ее, так что она пошат-нулась, и выбежал из комнаты.
– Он переживет это, – спокойно сказала Клеопатра, – ведь он сильный.
«Переживет ли?» – подумала Тах-а, которая увидела другого Цезариона, гонимого, лишен-ного отца, до боли одинокого. Он – Цезарь, не Клеопатра, и она не понимает его. Он хотел в Тарс не для того, чтобы ходить перед всеми с важным видом как царь. Он хотел увидеть новые места, хоть ненадолго вырваться из тесного мирка, в котором живет.
Два дня спустя царский флот собрался в Большой гавани. Гигантская баржа «Филопатор» была пришвартована к пристани в небольшом рукаве, называемом Царской гаванью.
– О боги! – воскликнул Деллий, увидев ее. – Неужели в Египте все больших размеров, чем в остальном мире?
– Нам нравится так думать, – ответил Цезарион, который по причинам, известным только ему, повсюду следовал за Деллием.
– Это же баржа! Она утонет, если волны раскачают ее.
– Это корабль, а не баржа, – поправил Цезарион. – У корабля есть киль, а у баржи его нет, – продолжал он, подражая школьному учителю. – Киль «Филопатора» был вырублен из огромного цельного ливанского кедра – мы тогда владели Сирией. «Филопатор» правильно построен, с кильсоном, скуловыми килями и плоскодонным корпусом. На нижней палубе есть несколько комнат. И посмотри: оба ряда весел в выносных уключинах. Корабль не потеряет устойчивости даже из-за тяжести уключин. Высота мачты сто футов. Капитан Агафокл приказал держать на борту треугольный парус на случай сильного ветра. Видишь фигуру на носу? Это сам Филопатор. Он идет впереди.
– Ты много знаешь, – сказал Деллий, который ничего не понимал в кораблях, даже после этого урока.
– Наш флот доходит до Индии и острова Тапробана. Мама обещала мне, что, когда я стану старше, она возьмет меня в Аравийский залив посмотреть, как корабли спускают на воду. Как я хотел бы поплыть с ними!
Вдруг мальчик напрягся, готовый рвануться с места.
– Моя няня идет! Отвратительно иметь няню!
И он убежал, чтобы не встречаться с бедной женщиной, не справляющейся со своим подо-печным.
Вскоре после этого пришел слуга за Квинтом Деллием. Пора идти на корабль, но не на «Филопатор». Деллий не знал, радоваться этому или огорчаться: корабль царицы несомненно отстанет от остальных, несмотря на всю его роскошь.
Деллий не знал, что корабельные мастера Клеопатры внесли изменения в ее корабль, ус-пешно прошедший испытания на море. Корабль был триста пятьдесят футов в длину и сорок фу-тов в ширину. Передвинув оба ряда весел в выносные уключины, мастера увеличили простран-ство нижней палубы. Но фараона нельзя помещать рядом с работниками, поэтому нижнюю палубу занял экипаж корабля в сто пятьдесят человек, большинство из которых испытывали ужас при одной мысли о море.
Старая гостиная на корме была переделана в покои фараона, там размещались просторная спальня, комнаты для Хармиан и Ирас и столовая на двадцать одно ложе. Аркада колонн с капи-телями в форме лотоса, оставшаяся на месте, переходила перед мачтой в возвышение под кры-шей из фаянсовой плитки, поддерживаемой четырьмя новыми колоннами. Далее располагалась гостиная, несколько уменьшенная по сравнению с былыми временами, чтобы Сосиген и Ха-эм могли иметь собственные комнаты. И совсем близко к носу находилась хитро спрятанная открытая кухня. Во время плавания по реке еда большей частью готовилась на суше; огонь всегда был опасен для деревянного корабля. Но в море не найти берегов для приготовления пищи.
Клеопатра взяла с собой Хармиан и Ирас, двух светловолосых македонок безупречного происхождения, ее компаньонок с самого раннего детства.
Им предстояло выбрать тридцать мо-лодых девушек для сопровождения фараона в Тарс, красивых лицом и с роскошными формами, но при этом не проституток. Плата была десять золотых драхм, целое состояние, но не плата примирила их с неизвестным, а одежда, которую им выдали для того, чтобы они носили ее в Тарсе: тончайшие золотые и серебряные ткани, сверкающая металлическими нитями парча, про-зрачный лен всех оттенков радуги, шерсть настолько тонкая, что облегала тело, словно мокрая. В Пелузии, на рынке рабов, были куплены десять симпатичных мальчиков и пятнадцать очень высоких мужчин хорошего телосложения из варварских племен. На рынке мужчины были выставлены в юбках, вышитых на манер павлиньих хвостов, и Клеопатра решила, что павлин станет отличительным признаком «Филопатора». Золота на покупку павлиньих перьев было по-трачено столько, что Антоний заплакал бы от зависти.
В первый день мая флот отплыл. «Филопатор» шел впереди под парусом, надменно демон-стрируя остальным кораблям свою корму. Только пассаты могли бы помешать им плыть на се-вер, но в это время года пассаты не дули. Свежий юго-восточный бриз наполнял паруса кораб-лей, облегчая работу гребцов. Никакой шторм не заставлял их укрываться в ближайшей бухте, а лоцман на борту «Филопатора» безошибочно узнавал все мысы по побережью Сирии. У мыса Геркулеса, напротив узкого конца Кипра, он пришел к Клеопатре.
– Царица, у нас есть две возможности, – встав на колени, доложил он.
– Какие, Паламед?
– Можно продолжать следовать вдоль сирийского берега до Розосского мыса, затем пере-сечь верхнюю часть Исского залива до устьев больших рек Киликии Педии. Но там обязательно встретятся наносные песчаные острова и мели, и мы будем плыть медленно.
– А другая возможность?
– Выйти в открытое море прямо здесь и поплыть на северо-запад – может быть, с этим вет-ром, – пока мы не достигнем Киликии где-нибудь около устья реки Кидн.
– Какова разница во времени, если мы поплывем морем, Паламед?
– Трудно сказать, царица, но примерно десять дней. Реки Киликии Педии разольются – это дополнительное препятствие, если мы будем держаться берега. Но ты должна понять, что второй вариант опасен. Шторм или перемена ветра могут отнести нас куда-нибудь далеко, от Ливии до Греции.
– Мы рискнем и поплывем морем.
И речные боги Египта, неожиданно для римского Нептуна появившиеся на широких про-сторах его царства, оказались достаточно сильными, так что флот благополучно доплыл до устья реки Кидн. А возможно, Нептун, римский бог, заключил договор со своими египетскими брать-ями. Каковы бы ни были причины, на десятый день мая флот собрался у отмели реки Кидн. Раз-бухший поток не давал подойти к берегу. Гребцам пришлось потрудиться, чтобы заработать свои деньги. Проход был четко обозначен крашеными сваями. Между ними неутомимо труди-лись баржи, освобождая проход от песка и грязи. У всех кораблей была низкая посадка, особен-но у «коротконогого» «Филопатора», построенного для плавания по рекам. Клеопатра приказала флоту плыть впереди нее, чтобы Деллий успел сообщить Антонию, что она прибыла.
Антоний был не в духе, не находил себе места, но все еще оставался трезвым.
– Ну? – нетерпеливо спросил он, глядя на Деллия и показывая на стол, заваленный свитка-ми и бумагами. – Взгляни-ка сюда! И все это или счета, или плохие новости! Тебе удалось? Кле-опатра приедет?
– Клеопатра уже здесь, Антоний. Я плыл с ее флотом, сейчас вставшим на якоре в низовьях реки. Двадцать трирем, все военные – боюсь, никакой возможности сторговаться.
Скрипнуло кресло. Антоний встал и прошел к окну. Его движения показали Деллию, какими грациозными могут быть крупные люди.
– Где она? Надеюсь, ты велел начальнику порта пришвартовать ее на лучшее место?
– Да, но на это понадобится некоторое время.