- Как, ты не будешь осматривать магазин?
- Ах, что мне за де...
- Тебенетделадособственногомагазина,дотакогопрекрасного
магазина? - изумился Игнаций.
- Ну что ты, как ты мог допустить... Просто я немного устал.
- Правильно, - ответил Игнаций. - Что верно, то верно. Так идем.
Онпривернулгазовыелампыи,пропустив Вокульского вперед,запер
магазин.Всеняхониснова увидели клубы мокрого снега,атакже Павла,
который принес обед.
Глава пятая
Опрощение старого барина и мечты светской барышни
Пан Томаш Ленцкий жил не всобственном доме,ав наемной квартире из
восьмикомнатврайонеУяздовской Аллеи,вместе сосвоейединственной
дочерью Изабеллой и родственницей Флорентиной. Квартира состояла из гостиной
с тремя окнами, кабинета отца, будуара дочери, спальни отца, спальни дочери,
столовой,комнаты панны Флорентины и бельевой, не считая кухни и помещения,
где ютились старый камердинер Миколай со своей женой,кухаркой, и горничная
Ануся.
Квартира пана Ленцкого обладала большими достоинствами. Она была сухая,
теплая,просторная и светлая,с мраморной лестницей, газом, электрическими
звонками и водопроводом.Каждая комната, в случае надобности, соединялась с
другими ивместе стем имела отдельный ход.Наконец,мебели было как раз
достаточно -ни много, ни мало, и была она скорее простой и удобной, нежели
бьющейнаэффект.Самыйвидбуфетавозбуждал чувство уверенности,что
серебро из него не пропадет,кровать вызывала мысль о спокойном,праведном
отдыхе,на стол можно было поставить сколько угодно еды, на стуле - сидеть,
не опасаясь, что он сломается, в кресле - удобно мечтать.
Всякий,входившийсюда,могдвигатьсянепринужденно,небоясь
опрокинуть что-нибудь или разбить.В ожидании хозяина гость не скучал,ибо
его окружали вещи,накоторые стоило поглядеть.Вто же время созерцание
предметов,существующих не со вчерашнего дня ипредназначенных служить еще
многим поколениям, настраивало на некий торжественный лад.
На фоне этой солидной обстановки выгодно выделялись обитатели квартиры.
ПанТомаш Ленцкий,человек лет шестидесяти слишком,был невысокого
роста,полнокровен итучен.Онносилкоротко подстриженные белые усыи
зачесывал кверху тогожецветаволосы.Унегобылисерые умные глаза,
величественная осанка и энергичная походка.На улице встречные уступали ему
дорогу, а простые люди говорили: "Вот это, сразу видать, настоящий барин".
Действительно,родЛенцких насчитывал немало сенаторов.Отец его еще
был миллионером, да и сам он смолоду был очень богат. Однако позже часть его
состояния поглотили политические события,остальное ушло напутешествия по
Европе ивеликосветскую жизнь.
Надо сказать,чтодо1870 года пан Томаш
нередкобывалприфранцузском дворе,затемпривенском иитальянском.
Виктор-Эммануил,плененный красотой его дочери,дарил отца своей дружбой и
даже собирался пожаловать емуграфский титул.Неудивительно,чтопосле
смерти великого монарха пан Томаш два месяца носил на шляпе траурный креп.
Впоследние годы пан Томаш никуда невыезжал изВаршавы,ибо на то,
чтобы блистать при дворах,уже не хватало средств.Зато у себя он принимал
весь высший свет,и так продолжалось до тех пор,пока по Варшаве не начали
распространяться слухи,будто пан Томаш прожил не только свое состояние, но
и приданое панны Изабеллы.
Первыми ретировались женихи,за ними дамы,укоторых были некрасивые
дочки, а с остальными пан Томаш порвал сам, ограничив свои знакомства только
родственным кругом.Но когда и здесь стало заметно некоторое охлаждение, он
совсемудалилсяотобщества идаже,квозмущению многихважныхособ,
записался как домовладелец в купеческое собрание.Там его хотели провести в
председатели, но он отказался.
Только дочьегопродолжала бывать упрестарелой тетушки графини иу
нескольких ееприятельниц,что,всвоюочередь,послужило поводомдля
слухов,будтоупанаТомаша ещеимеется состояние,аобразжизнион
переменил отчастиизчудачества,отчастижедлятого,чтобыиспытать
истинных друзей ивыбрать длядочери мужа,который любил быеенеради
приданого, а ради нее самой.
Снова вокруг панны Ленцкой закружился рой поклонников,ана столике в
гостиной скапливались груды визитных карточек.Однако Ленцкие не принимали,
что, впрочем, никого особенно не огорчало, поскольку вскоре разошелся третий
по счету слух, будто дом пана Томаша будет продан с аукциона.
Наэтот развобществе началось смятение.Одни утверждали,что пан
Томаш явный банкрот,другие готовы были поклясться,чтоонскрывает свое
богатство, чтобы обеспечить счастье единственной дочери. Кандидаты в супруги
иих родня оказались вмучительной неизвестности.Ивот,чтобы ничем не
рисковать иничего непотерять,они отдавали дань красоте панны Изабеллы,
ничемсебяприэтомнесвязывая,ивтихомолку опускали удверей свои
визитные карточки,вдуше моля бога,чтобы их вдруг не пригласили прежде,
чем прояснится положение.
Ответных визитов панТомаш,разумеется,неделал.Такоеповедение
оправдываливсветеегоэксцентричностьюискорбьюпопокойному
Виктору-Эммануилу.
Между темпан Томаш днем прогуливался поАллеям,авечерами играл в
вист вкупеческом собрании.Лицо его было всегда так спокойно,осанка так
величава,чтопоклонникиегодочерисовсемтерялиголову.Самые
осмотрительные выжидали,но более смелые опять начали дарить панну Изабеллу
томными взглядами,тихими вздохами итрепетным пожатием руки,начто она
отвечала ледяным, а порой и презрительным равнодушием.