Это предвещало новый, реалистический подход ксоставлению
второго пятилетнего плана: металл - основа всего.
Будягин тоже занимался проектом решения, потом уехал, вернулся в восемь
утра и молча завизировал его.
Дружба сМаркомАлександровичемдавалаБудягинуправоспроситьо
разговоре. Будягин не спросил. Марк Александрович угадывал в нем оппозицию
к Сталину. Но Ее допускал мысли, что этооппозицияполитическая.Скорее
что-то личное, как бывает между бывшими друзьями, когда дружбакончилась.
Может, обида, что отозвали из заграницы и назначили на должность,хотяи
высокую, но второстепенную, которая, возможно, станет ступенью к должности
еще меньшей.
Приехал Орджоникидзе. Вот скемМаркАлександровиччувствовалсебя
легко. Орджоникидзе мог вспылить, гнев его казался страшным, но воембыла
известна его отходчивостьичеловечность.ЕмуМаркАлександровичбыл
обязан своим возвышением, его, директора небольшого южногозавода,Серго
выдвинул на нынешний высокий пост, сделал первым металлургом страны. Серго
умел находить людей, защищал их, давал возможность работать.
Он сидел за громадным письменным столом,усталыйчеловексмясистым
орлиным носом на отечном лице, с поседевшейшевелюрой,густыми,неровно
свисающими усами. Верхняя пуговица кителя расстегнута, виднелась сиреневая
рубашка, ее воротничок мягко облегал толстую шею. Окна кабинета выходили в
узкий переулок, на маленькую старинную церквушку,какихмноговстаром
московском посаде, ограниченном Яузой, Солянкой иМосквой-рекой,ибыла
она, наверно, чем-то примечательна, если оставили ее тут стоять, не снесли
с лица земли.
- Молодец!
Похвала относилась и к проекту решения Политбюро, в ктому,чтоМарк
АлександровичнерастерялсяпередСталиным,понравилсяему.Похвала
относилась и к самому себе - подобрал хорошегочеловекаивообщеумеет
подбирать людей, на которых может положитьсявсложныхиответственных
ситуациях.
- Рассказывай!
МаркАлександровичпередалразговор.Орджоникидзеслушалего
напряженно, точно пытаясь проникнуть а истинный смысл каждогосталинского
слова.
Чем дальше отдалялась встречаМаркаАлександровичсоСталиным,тем
величественнее она ему казалась. Такие встречи бывают раз в жизни. Главным
было радостное чувство понимания великого человека, осенившего время своим
гением.
- Я не технический авантюрист... Так и сказал?-смеясь,переспросил
Орджоникидзе.
- Так и сказал.
- Значит, ЦК - технические авантюристы? - снова сосмехомпереспросил
Орджоникидзе.
- Так и спросил.
Орджоникидземногозначительнопосмотрелнанегосвоимибольшими,
карими, навыкате глазами.
- В ЦК приедешь к десяти. Доклад пять минут, больше не дадут, учти.Не
агитируй за Советскую власть, говори конкретно, что тебе нужно. На вопросы
отвечай, реплики - проходи мимо. Не волнуйся, за твоей спиной я!
В комнате докладчиков стоял накрытый стол с большим кипящимсамоваром,
нарезаннымилимонами,бутербродами,минеральнойводой.
Буфетчикаи
официантов не было. Вдоль стен и у окон помещалась рабочиестолики-за
ними можно готовить материал.
Вызова ожидали секретари обкомов, наркомы, их заместители иначальники
главков, несколько военных, большая группа кавказцев.
Пожилая женщина-секретарь объявляла: "Товарищтакой-то...Пожалуйста,
на заседание".
Если вызывались несколько человек, она говорила: "Товарищи изтакой-то
области" или "Товарищи из такого-то наркомата"...
Марка Александровича вызвали по фамилии.
Через комнату, где работалисекретари,онпрошелвзалзаседаний,
увидел ряды кресел и людей в креслах. За столом президиума стоялМолотов.
Справа от него возвышалась кафедра, слева и чутьпозадисиделреферент,
еще левее стенографистки.
- Товарищ докладчик, пожалуйста, сюда!
Молотов указал на кафедру. На внутреннейсторонееесветилосьтабло
"Докладчику пять минут". Против кафедры, над дверью, висели часы, черные с
золотыми стрелками, похожие на кремлевские.
Сталин сидел в третьем ряду. Слева до конца ряда местапустовали,так
что Сталин мог свободно выйти. Марк Александрович слышалоегопривычке
расхаживать по кабинету. Но, как и два дня назад, Сталин не вставалине
расхаживал.
Марк Александрович коротко прокомментировал проект решения. Онговорил
лаконичным, почти техническим языком, убедительным для людей, привыкшихк
языку политическому. Подчеркнул досрочный пуск четвертойдомныитолько
вскользь упомянул о задержке второйочередимартеновскогоцеха.Второе
было важнее первого. Но здесь, сегодня, важно подчеркнуть именното,что
подчеркнул Марк Александрович.
- Вопросы? - спросил Молотов.
Кто-то заметил, что в проекте решения там, гдеговорилосьопоставке
леса, нет вазы Наркомата лесной промышленности.
Марк Александрович не успел ответить. Вдруг наступила тишина, и вэтой
тишине Марк услышал голос Сталина:
- Пусть товарищ Рязановедетнакомбинатидаетметалл.Былобы
неправильно задерживать товарища Рязанова из-за бумажек...
Он говорил не только очень тихо, но отвернувшись всторону,заставляя
всех напрягаться, чтобы услышать его.
- ...Я думаю, мы сумеем получить визы и без товарища Рязанова.Решение
продуманное, лишнихзапросовнету,ивнашихсилахпомочьтоварищу
Рязанову выполнить задание партии.
Он замолчал так же неожиданно, как и начал.
Больше никто вопросов не задавал.
3
Респектабельный до революции,домнаАрбатеоказалсятеперьсамым
заселенным - квартиры уплотнили. Но кое-кто сумелуберечьсяотэтого-
маленькая победа обывателя над новым строем.Вчислепобедившихбыли
портной Шарок.
Мальчиквмодноймастерской,закройщик,мастери,наконец,муж
единственной дочери хозяина - такова была карьераШарока.Еезавершению
помешала революция: ожидаемое наследство - мастерскую - национализировали.