.. Я всегда хотел стать волхвом.
Он заметил недовольство на лице епископа, засмеялся:
— Да будет тебе!.. Что такое волхв? У вас же культура только в монастырях и спасается от войн и разора. Только там и сохраняются грамотные,
там книги не горят... Волхвы — те же монахи. Они собирают знания, передают их новым поколениям.
Епископ спросил все так же сухо:
— И что же помешало?
— А кто меня кормить будет? И у вас война иной раз так монастырь зацепит, что одни камни остаются.
Он горько махнул рукой. Епископ сказал с сочувствием, но и с новой надеждой:
— Но если мир станет единым, войны прекратятся!
— Поживем — увидим.
Епископ отвел глаза. Такие яростные в жизни долго не живут. Как Александр Великий, что умер в тридцать лет, как Христос, как тысячи и тысячи
других, которым бы только жить и жить, но Господь их забирает рано, а оставляет зачем-то всякую погань, которую ни войны, ни болезни не берут...
Он перекрестился, отодвинул пустую чашку. С князем говорить восхитительно. Забываешь, что он так молод. Видно пришлось пережить немало,
только от горестей люди взрослеют так быстро.
— Спасибо за прием,сказал он, поднимаясь.Разреши на обратном пути навестить тебя?
— Будь моим гостем,пригласил Владимир.Как зовут тебя?
— Брат Мартин.
Каждое утро он с небольшой дружиной объезжал окрестные веси. Отряд верных людей расширялся, но все равно это был только отряд, а не войско.
Звенько не отходил ни на шаг, чуял близкую беду. Все свободное время он до изнеможения упражнялся с боевым топором и щитом, бился с опытными
дружинниками. Те его уже избегали, проклиная за настырность. Бьется до изнеможения, уже язык на плече, а все упражняется, готовится защищать
князя, который сам не промах, дерется как рассвирепевший тур, но голову теперь сохраняет ясной, как небо в червне, у самого князя научился...
По дороге к одной веси, увидели одинокого всадника. Крепко сбитый мужчина с непокрытой головой, но в кольчуге поверх рубашки, ехал на таком
же нескладно скроенном, но крепко сшитом невысоком коне. Увидев загородивших дорогу вооруженных людей, он правой рукой вытащил меч, левой достал
из-за спины щит и укрыл левую сторону груди.
— Не дури,крикнул Тавр.Нас пятеро. А на дороге еще и дружина.
Мужчина остановил коня, меч в его руке блестел. Глаза изучающе смотрели на богато одетых всадников. Его спокойствие и оценивающий взгляд
выдавали опытного воина.
— Кто таков? — крикнул Тавр.
— А вы кто такие?
— Отвечай,крикнул Тавр раздраженно.Или тебя обязательно нужно сбросить с коня?
— Если сумеете,ответил мужчина сильным низким голосом.
Тавр фыркнул, Владимир перехватил его за рукав. То, как держался незнакомец, странно кого-то напоминало. И меч вытащил без торопливости, и
щитом укрылся без единого лишнего движения, и стал так, чтобы солнце светило им в глаза, а сам даже коня остановил на пригорке, чтобы в случае
надобности усилить натиск. Все бывалые воины становятся чем-то похожи. Как похожи между собой ковали, сапожники или бортники.
Владимир сказал звонко:
— Я — князь новгородский Владимир. Этого довольно?
Мужчина, поколебавшись, бросил меч в ножны. Конь его, повинуясь незаметному приказу, тронулся вперед осторожным шагом.
Владимир с интересом
всматривался в широкое, исполосованное белесыми шрамами и все равно красивое лицо незнакомца. Был он немолод, но все же выглядел как высеченный
из камня, а кольчуга литые плечи обтягивала плотно. Глаза были синие, как васильки.
— Ездиют тут всякие,он подъехал к Владимиру и всматривался изучающе.Ворье, разбойники...
— Одному небезопасно,заметил Владимир.
Незнакомец беспечно отмахнулся:
— Что с меня взять? За версту видно, не купец я... А кто позарится на моего коня да меч, попробует лезвие на своей шее.
— А если их окажется двое или трое? — спросил Владимир, глядя в упор. У него было ощущение, что этого человека все-таки уже встречал на самом
деле. И эта встреча была не из приятных.
Незнакомец отмахнулся снова:
— И такое было... Во-о-он за тем леском у ручья лежат четверо. Хотели шутки со мной шутить! Больше не пошутят.
Подъехали всадники из дружины. Владимир и незнакомец оказались в кольце. Тот лениво оглядывался, но в синих глазах страха не было.
— Как зовут тебя, витязь? — спросил Владимир.И куда путь держишь?
— Зовут меня Войдан,ответил мужчина,или, как германцы кликали, Водан. Значит, воевать дан, войне дан... Батя как в воду глядел, когда нарек.
С четырнадцати лет с коня не слезаю, саблю не выпускаю... Правда, сперва с луком не расставался, потом копейщиком был, затем с мечом носился, а
после службы у хазар к сабле приохотился. Но куда иду, ответить трудно. Иду в дальние страны поступать на службу. Сперва в Царьград, хотя там
насчет войны как раз затишье, а зазря оружие я таскать не люблю... Может, где у арапов война какая? Так к ним наймусь, у арапов я еще не
бывал...
— У арапов! — воскликнул Тавр возмущенно.Тут... тут такое творится, а он к арапам собирается!
Войдан окинул молодого боярина насмешливым взором. Голос был хладнокровным:
— Это вам в вашем болоте кажется, что творится. Тут даже князья как пьяные мужики дерутся. А я в Царьграде службу нес, в Риме гвардию водил,
полк в бой бросал!.. Малую Азию истоптал, в Иверии крепости брал! Там я человеком был. А сюда вернулся, так каждый пузатый дурак норовит в
холопы обратить, либо в челядь взять! Тьфу.
Владимир спросил быстро:
— Мне будешь служить? Плату с сегодняшнего дня и — за месяц вперед.
— Княже,вырвалось у Тавра,да пусть благодарит, что не уняньчили сразу! И будет служить, как другие.
Войдан скалил зубы. Похоже, он не умел служить, как другие. Его голубые глаза посерьезнели, когда он остановил взгляд на Владимире:
— Ты не похож на князя при деньгах.
— Тавр,велел Владимир,дай кошель. Но я должен честно предупредить тебя, Войдан. Мне сейчас тяжко. На Руси началась кровавая распря, брат идет
на брата...
Войдан хмуро кивнул:
— Не обижайся, княже. Свое горе всегда ближе. Но такая распря идет по всему свету. Везде кровь льется. И льется ее не меньше. Но если я
поступаю на службу, то служу честно. Это и есть этика наемника, как говорят в Риме. Профессионального воина.
Владимир метнул ему кошель. Войдан поймал на лету, все так же небрежно, словно вынул из воздуха, заглянул внутрь и, не считая, бросил в
седельную суму.
— Договорились? — спросил Владимир.
— Можешь располагать мною, княже.
— Тогда езжай с нами.