Палата номер 1245
Пейджер доктора Рота подал голос в тот момент, когда Ларенц сделал перерыв после своего часового повествования.
— Не забудьте, что вы собирались мне рассказать, доктор, — сказал завотделением и закрыл за собой тяжелую дверь.
«Забыть? — подумал Ларенц. — Моя проблема как раз в том, что я не могу забыть. Хотя больше всего на свете об этом мечтаю».
Уже через две минуты Рот вернулся и вновь уселся на неудобный складной стул из белого пластика. Такие стояли по всей клинике для посетителей, но в данном отделении они не имели никакого смысла, потому что к его пациентам никто не приходил.
— У меня одна хорошая и одна плохая новость, — сообщил Рот.
— Начинайте с плохой!
— Меня уже ищут. Профессор Мальциус спрашивал, куда я подевался.
— А хорошая?
— Пришел запрос на посещение вас. Но не раньше шести часов вечера.
Виктор лишь кивнул. Он догадывался, кем окажутся его гости, и выражение лица врача подтверждало его догадку.
— То есть у нас осталось минут сорок?
— Да, сорок минут, чтобы рассказать окончание вашей истории.
Виктор вытянулся на кровати, насколько это ему удалось.
— Ох, в сорок семь лет оказаться прикованным к кровати, — застонал он, но доктор Рот пропустил его слова мимо ушей. Он знал, чего хочется Ларенцу, но не мог ему это позволить.
— Так почему же вы не вызвали полицию после того открытия в загородном доме? — продолжил он беседу.
— Потому что полиция четыре года не могла мне помочь. Теперь, когда я впервые наткнулся на след, я не хотел отдавать его в руки полицейских.
Рот понимающе кивнул.
— Значит, вы остались на острове, а Кай был вашей связующей ниточкой?
— Да.
— И сколько это еще продлилось? Когда вы наконец выяснили, кем была Анна и что случилось с Жози?
— Два дня. Я и сам не понимаю, почему это продлилось так долго. Вообще-то уже на тот момент все было ясно. Если бы моя жизнь была записана на пленку и я смог ее перемотать, я бы понял. Все части пазла лежали передо мной, но я оказался слеп.
— Итак, вся ванная была в крови?
— Да.
— Что случилось потом?
— В тот день немногое. Я собрал свои вещи, чтобы уехать с острова, встретиться с Каем и самому во всем разобраться. Но ничего не вышло. Шторм усилился. Как и моя простуда. Вам знакомо такое чувство, словно по всему телу большой солнечный ожог?
Рот кивнул.
— В рекламе обычно пишут: «Головная и мышечная боли». А что остается у человека, у которого болят голова и все мышцы?
— Рассудок?
— Точно. Чтобы заглушить его, я принял валиум и помолился, чтобы назавтра ходили паромы.
— Но так не случилось?
— Нет. Ураган «Антон» сделал меня пленником моего собственного дома. Береговая охрана посоветовала всем жителям не покидать дом без крайней необходимости. К сожалению, крайняя необходимость возникла у меня на следующее утро, сразу после пробуждения.
— Что случилось?
— Опять кто-то пропал прямо на моих глазах.
— Кто?
Ларенц приподнял голову и нахмурился.
— Я хочу предложить вам сделку, доктор Рот: я рассказываю вам свою историю, а вы…
— Что я?
— А вы дарите мне свободу.
Рот хмыкнул. Они уже не раз возвращались к этой теме.
— Вы прекрасно знаете, что это невозможно. После того, что вы сделали. Я не только потеряю работу, но и попаду под суд.
— Да-да. Вы это уже говорили. И все-таки я готов рискнуть.
— В каком смысле рискнуть?
— Я расскажу вам всю историю. Свою историю. А когда я закончу, вы сами решите, стоит меня выпускать или нет.
— Я многократно говорил вам, что это вне моей компетенции. Я могу долго сидеть здесь и слушать вас. Но я не могу вас выпустить, о чем вы умоляете уже несколько дней подряд.
— Нет? Тогда внимательно слушайте. Я уверен, что ваше мнение изменится после моего рассказа.
— Я в это не верю.
Если бы не жгуты на руках, Ларенц погрозил бы пальцем.
— На вашем месте я бы не зарекался.
Он закрыл глаза, а Рот откинулся на спинку стула, чтобы услышать окончание. Окончание трагедии.
Глава 17
Паркум, два дня до истины
Действие лекарства постепенно слабело, и Виктор очнулся от сна без сновидений. С каким удовольствием он подольше бы оставался в том безболезненном вакууме, который дарил ему валиум. Но вещество уже теряло силу, не блокируя больше темные мысли.
Анна
Шарлотта
Жози
Кровь!
Виктор медленно сел на кровати, борясь с желанием упасть обратно на подушку. Пробуждение напомнило ему о подводной экскурсии, когда они были с Изабель на Багамах. На нем был свинцовый жилет, который он почти не ощущал под водой. А когда в конце поднимался по лесенке в лодку, то почувствовал, как же давят на него кислородные баллоны и прочие тяжести. Похожее действие оказывало сейчас успокоительное. Или вирус.
«Лучше некуда, — подумал Виктор и, собрав все силы, поднялся с кровати. — Ну вот, теперь вообще непонятно, что меня подкосило: простуда или побочный эффект лекарства».
Пижама была влажной от пота, и Виктор дрожал от холода, поэтому накинул шелковый халат, висевший рядом с кроватью, и, поеживаясь, поплелся в ванную. По счастью, она находилась на одном этаже со спальней, и ему не пришлось спускаться по лестнице. Пока не пришлось.
Увидев свое отражение в зеркале, он испугался. Никаких сомнений, он болен. Бледная кожа и темные круги под глазами. Пот на лбу. Стеклянный взгляд. И кое-что еще.
Что-то не так.
Виктор уставился на свое отражение, силясь вглядеться в собственные глаза. Но это ему не удалось. Чем сильнее он напрягался, тем более размытой становилась картина.
— Проклятые таблетки, — пробурчал он, включая душ.
Как обычно, старому генератору потребовалось некоторое время, чтобы нагреть воду, но в отсутствие жены некому было возмущаться бесполезной тратой воды.
Виктор то и дело смотрелся в зеркало над мраморным умывальником, ощущая огромную усталость. Мерное журчание воды помогало ему думать.
«Что-то не так, но я не могу понять что. Все как-то… расплывается».
Оторвав взгляд от зеркала, он открыл стеклянную дверь и вошел в наполненную паром душевую кабину. Терпкий аромат геля для душа пошел ему на пользу, так что ему стало гораздо лучше. Горячие струи воды словно смыли с него боль, и она теперь утекала прочь от него по трубам. К сожалению, мысли вода не могла унести.
Что-то не так. Что-то изменилось. Что?
В гардеробной он выбрал старые джинсы «Levi's 501» и синий джемпер. Он догадывался, что скоро придет Анна, даже надеялся на это, чтобы узнать продолжение истории. Или ее конец. Но сегодня ему очень плохо, так что пусть Анна будет с ним помягче, увидев его в домашней одежде. Если она вообще что-то замечает.
Когда он спускался по лестнице, то держался рукой за деревянные перила. На кухне налил воды в чайник, достал из шкафчика пакетик чая, снял большую чашку, висевшую на крючке между плитой и мойкой. Он пытался думать только о завтраке, избегая смотреть через забрызганное дождем окно на мрачное небо. И все-таки мысли возвращались к одному и тому же.
Что случилось? Что не так?
Он повернулся к холодильнику за молоком, и его взгляд скользнул по стеклокерамической поверхности плиты.