Давай вернемся в гостиницу.
— Нет, еще рано. — Риццоли выдернула руку. — Я еще кое-что должна посмотреть.
— Если вы настаиваете на осмотре останков, — произнес Дрейпер, — я готов показать вам их. Но по ним трудно что-либо узнать. Не так много осталось, только обугленная плоть и кости. — Он помолчал и тихо добавил: — Поверьте мне. Вам лучше не видеть ее. Просто заберите ее домой.
— Он прав, — согласился Габриэль. — Нам не надо смотреть на тело.
— Не на тело. — Джейн перевела дух и выпрямилась. — Я хочу посмотреть на место катастрофы. Хочу знать, где это произошло.
21
На следующее утро занялся легкий снежок. Габриэль и Джейн вышли из машины на обочину дороги. И застыли в молчании на краешке обрыва, глядя вниз, в пропасть, где виднелся остов упавшего внедорожника. Вниз вела узкая тропинка, протоптанная за два дня до этого спасателями, извлекавшими тела. Должно быть, подниматься обратно с носилками на плечах было непросто — даже сейчас на обледенелой осыпи было скользко.
— Я хочу подойти поближе, — сказала Джейн и ступила на тропинку, ведущую вниз.
— Там не на что смотреть.
— Я обязана. Ради нее. Я должна видеть место ее гибели, — ответила Риццоли, продолжая осторожно спускаться.
Под недавно нападавшей снежной крупкой скрывался лед, дорожка была предательски скользкой, так что нужно было спускаться очень медленно и осторожно. Спуск был крутой, мышцы ног с непривычки ныли, снежинки таяли на разгоряченном лице и, смешиваясь с каплями пота, ручейками стекали по щекам. Вскоре тут и там стали попадаться обломки крушения, разбросанные по склону: куски искореженного металла, одинокая теннисная туфля, клочок синей ткани — все это уже начало заносить снегом. Когда она наконец добралась до почерневшего остова машины, на нем уже ровным слоем лежал свежевыпавший снежок. Запах гари все еще витал в чистом морозном воздухе, и всюду видны были шрамы, оставленные огнем: обугленные кусты и опаленные ветви сосен. Джейн представила себе пугающую траекторию, по которой внедорожник падал с обрыва вниз. И как пронзительные крики разорвали тишину, когда последние мгновения жизни пронеслись перед глазами Мауры.
Она постояла, переводя дыхание и глядя на летящий снег, который постепенно закрывал от глаз уродливые приметы смерти. За спиной послышались шаги. Габриэль подошел и остановился рядом с ней.
— Трудно поверить, — сказала Джейн. — Просыпаешься утром, думая, что впереди еще один день. Садишься в машину с приятелями. И вдруг все кончено. Все, что ты видел и ощущал, что чувствовал — все это разом кончается.
Муж обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Вот поэтому мы должны наслаждаться каждой минутой.
Джейн смахнула снег с машины — показался обугленный металл.
— Никогда не знаешь заранее, да? Когда и где ты примешь решение, которое в конце концов изменит твою жизнь. Если бы она не поехала на эту конференцию, она бы не встретила Дуга Комли. И не села бы к нему в машину.
Она вдруг отдернула руку от кузова, словно обжегшись. Глядя на искореженную машину, Джейн попыталась представить последние дни в жизни Мауры. Теперь они знают, что камера видеонаблюдения запечатлела именно Дугласа Комли. Они видели его фотографию на сайте персонала больницы в Сан-Диего, он работал там патологоанатомом. Сорок два года, разведен, воспитывает дочь, собирался участвовать в той же медицинской конференции. Привлекательный мужчина замечает такую же эффектную женщину, далее природа берет свое. Ужины, задушевные беседы и что там еще можно придумать — все это кружит голову. Любая женщина не устояла бы, даже такая рассудительная, как Маура.
В конце концов, что мог предложить ей Даниэл Брофи, какое будущее? Тайные встречи, обиды и разочарования? Если бы Даниэл мог дать ей то, что ей было нужно, Маура не чувствовала бы себя одинокой. И не отправилась бы в эту роковую поездку с Дугласом Комли.
И осталась бы жива.
Даниэла, несомненно, одолевали те же мучительные мысли. Джейн и Габриэль оставили его в гостинице, не сказав, куда направляются. Эта экскурсия не для него. И теперь, стоя на дне оврага под медленно кружащими снежинками, Джейн подумала, что и сама зря сюда приехала. Для чего ей нужно было увидеть обгоревший автомобиль, представить головокружительное падение, лопающиеся стекла, а затем взрыв и пожар? Зато я видела это, мысленно отметила она. И могу возвращаться домой.
Они с Габриэлем стали выбираться из оврага наверх, на дорогу. Поднявшийся ветер гнал по склону вихри поземки, колючий снег жалил лицо. Джейн невольно зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, мимо пролетел клочок чего-то синего. Она бросилась за ним и подняла. Оказалось, это конверт от авиабилета — рваный, с обгорелыми краями. Внутри сохранился посадочный талон, но рассмотреть можно было только последние буквы фамилии.
«…инджер».
Джейн поглядела на Габриэля.
— Как звали второго мужчину, который был в машине? — спросила она.
— Зелински.
— Так я и думала.
Габриэль задумчиво посмотрел на узкий клочок бумаги:
— Удалось опознать четырех погибших. Это Комли с дочерью, Зелински и Маура.
— А чей же это билет? — удивилась Джейн.
— Может, остался от предыдущих пассажиров, бравших машину напрокат?
— Еще одна деталь, которая не сходится. Это — и ремень безопасности.
— Может, ни то, ни другое тут ни при чем.
— Неужели тебя это не настораживает, Габриэль? Не могу поверить, что ты так быстро смирился!
Он вздохнул.
— Ты все усложняешь. Тебе будет еще тяжелее.
— Я надеялась, ты меня поддержишь.
— Я и пытаюсь.
— Не обращая внимания на мои слова?
— Ох, Джейн. — Габриэль обнял ее, но она стояла прямо, не отвечая на его ласки. — Мы сделали все, что могли. Теперь пора домой. Нужно жить дальше, жизнь продолжается.
«А для Мауры она закончилась», — ужаснулась про себя Джейн. Ей стало горько, когда она вдруг представила все то, чего Маура больше не увидит и не почувствует. Бодрящий морозный воздух, которым так приятно дышать. Тепло крепких мужских объятий. Может, мне и пора возвращаться домой, подумала она. Но это не значит, что у меня не осталось вопросов.
— Эй! — послышалось откуда-то сверху. — Что это вы там делаете, а?
Они оба одновременно подняли головы и увидели на краю обрыва мужчину.
Габриэль помахал ему рукой и крикнул:
— Уже поднимаемся!
Подъем оказался куда труднее спуска. Опасные скользкие участки теперь стали совсем неразличимы под пышной белой пеленой, ветер взметал снежную пыль и норовил запорошить глаза. Габриэль первым выбрался на дорогу, Джейн карабкалась следом, тяжело дыша.
У обочины они увидели старенький пикап, а рядом с ним — седого мужика с ружьем. Ружейное дуло, правда, было направлено вниз. Лицо у незнакомца было обветренное, как будто он всю жизнь провел в экстремальных походах, ботинки и длинная куртка тоже казались изрядно поношенными. На вид ему было лет семьдесят, но он выглядел прямым и несгибаемым, как сосна.
— Там внизу машина разбилась, — сказал мужчина. — И нечего туристам там делать.
— Мы об этом знаем, сэр, — ответил Габриэль.
— А еще здесь частные владения. Мои. — Мужчина еще крепче сжал приклад.