Он усмехнулся и захлопнул книгу. Третья выглядела посолиднее прежних двух – она была толстая, в красном переплете с золотым тиснением.
– "Параллельные миры", – прочел Андрей на обложке. – А. А. Бушуев.
Название звучало не слишком обнадеживающе, но Вершинин смело открыл книгу, надеясь, что сведения, почерпнутые из этого талмуда, будут не такими дикими и фантастическими.
Бросив взгляд на страницу, он прочел следующее:
"Гипотеза о разумных существах, обитающих бок о бок с нами, не так уж невероятна. С точки зрения физики существование параллельных миров, откуда к нам приходят гости, совсем не выглядит фантастикой. Первым о параллельных мирах землянам сообщил писатель Герберт Уэллс в рассказе "Дверь в стене".
Конечно, Уэллс был фантастом, но некоторые ученые считают, что в фантастических произведениях гораздо больше правды, чем вымысла. И история доказывает, что это так. Возможно, в древние времена параллельные миры были открыты для людей. В Древней Греции крестьянки непринужденно, среди бела дня общались с сатирами. А средневековые рыцари сражались с магами и драконами, освобождали из заточения фей и дев источника, а затем женились на них".
Андрей оторвал взгляд от страницы и вдруг представил лицо Лизы – красивое, серьезное, задумчивое.
– Поговорили, – с досадой пробормотал он. – Побеседовали. Теперь она уверена, что я обычный легкомысленный идиот.
Он вздохнул и снова опустил взгляд в раскрытую книгу.
"Но потом, в силу разных природных явлений, двери, ведущие в другие миры, либо закрылись, либо…"
Андрей перевернул страницу.
"…стали открываться редко и не перед каждым. К сказанному хочется добавить, что соседство это было не совсем безопасно. Древние авторы выдвигали гипотезы о том, что источником земных катастроф были войны, которые вели меж собой наши соседи из параллельных миров. Многие источники говорят о выходцах из других миров, избравших Землю местом для сведения счетов. Каждый раз, когда вспыхивала подобная война, жизнь на Земле оказывалась на грани исчезновения".
Андрей схватился за голову и тихо застонал.
4
Через час, мужественно просмотрев семь из девяти рекомендованных книг, Андрей решил сделать перерыв, отправиться в кафе и выпить пару чашек кофе. Последствия попойки и плохой ночи до сих пор сказывались. В висках чувствовалась тяжесть, а на душе скребли кошки.
В скверике перед кафе Вершинин заметил, что за ним кто-то идет. Но ни испугаться, ни даже насторожиться он не успел, потому что негромкий, сипловатый голос тут же окликнул:
– Привет, студент!
Андрей обернулся. Невысокий, коренастый человек, одетый в серый плащ и кепку, медленно приблизился к Вершинину.
Холодные, стального оттенка глаза, ямочка на подбородке. Почему-то Андрею подумалось, что незнакомец должен держать в руке пакет с продуктами, из которого торчит батон. Однако никакого пакета у мужчины в руках не оказалось. Была только старенькая, дешевая трость с крючковатым, посеребренным, но уже изрядно облезшим набалдашником.
Остановившись перед Вершининым, незнакомец оглядел его лицо цепким, холодным взглядом, который совершенно не подходил к его облику "инженера на пенсии". Затем сипло спросил:
– Ты Вершинин?
– Да, – ответил Андрей. – А вы…
– Давай присядем. – Незнакомец повернулся и направился к деревянной скамейке.
Андрей, чуть помедлив, двинулся за ним. Усевшись на скамейку, мужчина пристроил трость между ног и посмотрел на Андрея.
– Надо поговорить, – сказал он.
– Поговорить? – Вершинин нахмурился и внимательнее вгляделся в лицо незнакомца, стараясь припомнить, где он мог его видеть. – А вы, собственно, кто?
– Меня зовут Владимир Иванович.
– А фамилия?
– Чигур.
Мужчина снял кепку, достал из кармана платок и промокнул лысоватую голову. Затем снова нахлобучил кепку на лысину, посмотрел на солнце и сказал:
– Жарковато сегодня, а?
– Да, – рассеянно отозвался Андрей.
– Гораздо жарче, чем обещал прогноз.
– Да, наверное. Владимир Иванович вздохнул:
– И давление выше нормы. В такую погоду хорошего клева не жди. Это как пить дать.
Андрей не знал, что на это ответить. Чигур снова посмотрел на Вершинина и вдруг спросил:
– Как у тебя со здоровьем, студент?
– До сегодняшнего дня не жаловался. Послушайте, я не знаю, кто вы такой, но если вы немедленно не…
– Погоди-ка… – Владимир Иванович сунул руку в карман плаща и достал мобильный телефон. – Не возражаешь, если я тебя сфотографирую?
– С какой стати?
Владимир Иванович наставил на Андрея объектив мобильника и нажал на кнопку. Перед глазами у Вершинина что-то ярко полыхнуло, по спине пробежали мурашки, и сердце резко скакнуло в груди.
Несколько мгновений Андрей сидел неподвижно. Затем тряхнул головой и сипло проговорил:
– Крутая на вашем телефоне вспышка.
– Ксеноновая, – небрежно сообщил Владимир Иванович. – Как ты себя чувствуешь?
Андрей поморщился от боли в глазах и вымолвил:
– Жить буду. – Затем посмотрел на Владимира Ивановича, моргнул и вдруг воскликнул: – Вот черт! Так вы тот самый. из переулка? Постойте. – Андрей мучительно потер пальцами виски и хрипло проговорил: – Это что же… Выходит, все это было правдой? Черт, теперь понятно, почему у меня так паршиво на душе… Вы меня уже фотографировали, да? Вчера вечером.
– Верно, – признался Чигур. – Но тогда вспышка была выставлена на отрицательный мнемоштрих. А сейчас – на положительный.
– Поэтому я все и вспомнил?
– Да.
– Черт! – Андрей снова поморщился. – Как же мне паршиво… Кто были те люди, которые напали на меня? Откуда они взялись?
Чигур сдвинул кепку на затылок:
– Вопросы, вопросы, вопросы. Когда-то я был таким же любопытным. И вот чем это закончилось. Поверь мне, студент, тебе не стоит знать слишком много. Как сказал Экклезиаст, многие знания умножают многие печали.
– Если вы не заметили, я уже знаю слишком много, – сказал Андрей. – Я видел, как уличные бандиты превратились в вампиров. Видел, как вы убили жену олигарха, которая разрывала когтями металлический корпус машины. Этого достаточно, чтобы сойти с ума.
Владимир Иванович немного помолчал, а затем сказал:
– Превратились в стригоев.
– Чего? – не понял Вершинин.
– В стригоев, а не в вампиров. Так вернее. Те гады, с которыми ты схлестнулся на Большой Никитской, – стригои. Нечто среднее между вампирами и оборотнями. А теперь, студент, напрягись и вспомни: ты не замечал за собой слежки? Андрей задумался.
– Несколько раз мне казалось, что за мной следят, – задумчиво проговорил он. – Но я в этом не уверен.
Чигур вздохнул:
– Хреново, студент. Эти зря следить не станут. Наверняка ты что-то у них взял. Ну колись – взял, а?
– Как вам сказать. – Андрей снова поморщился. – Вообще-то, была одна вещь.
– Какая?
Андрей несколько секунд молчал, затем вздохнул и полез в карман куртки. Вынув из кармана перстень, он показал его Владимиру Ивановичу:
– Вот. Его обронила Литовцева. Перед тем, как все началось.
Владимир Иванович прищурил серые глаза и внимательно оглядел вещицу:
– Гм. – Он перевел взгляд на лицо Вершинина: – Ты уже пытался его продать?
– Да. Сегодня утром я заносил его в ломбард. Чигур усмехнулся:
– Хотел заложить чужую вещь? Андрей покраснел:
– Я же не помнил, откуда он у меня.
– Ладно, не напрягайся, – небрежно сказал Владимир Иванович. – Лучше скажи: почему перстень все еще у тебя?
– Когда я отказался продавать перстень за три тысячи рублей, ростовщик тут же предложил мне тридцать. И глаза у него при этом были такие, будто он готов оторвать у меня перстень вместе с рукой. Тогда я запросил. пять тысяч долларов. Чигур присвистнул:
– А он?
– Он согласился.
– Почему же ты его не продал?
– Ростовщик сказал, что у него нет при себе таких денег и просил подождать.
– Чего подождать?
– Пока он позвонит какому-то богатому другу, и тот подвезет деньги. Но пока он звонил, я подошел к двери подсобки и услышал разговор. И этот разговор очень сильно мне не понравился.
– Почему?
– Мне показалось… – Андрей запнулся, но сделал над собой усилие и договорил: – Мне показалось, что они собираются меня прикончить, чтобы забрать перстень. Это, конечно, чепуха, но… – Вершинин поморщился. – Черт, теперь я даже не понимаю, почему так решил.
Поглядывая на перстень, Чигур вновь поскреб пальцами небритую щеку.
– Интересно, интересно. – пробормотал он. – Так, говоришь, ростовщик сильно заинтересовался перстнем?
– Ну да.
– Ты помнишь ломбард, в который заходил?
– Конечно. Он недалеко от Рижского вокзала, рядом с заброшенным складом стройматериалов.
Владимир Иванович иронично прищурился:
– Случалось бывать там и прежде, да?
– Было дело, – признался Андрей. Несколько секунд Чигур думал, а потом сказал:
– Вот как мы поступим. Ты отведешь меня в ломбард и покажешь того ростовщика.
– А дальше?
– А дальше по обстоятельствам.
Владимир Иванович взял в руку трость и поднялся. На этот раз Андрей посмотрел на трость с опаской и уважением, поскольку знал, какое страшное оружие таится в этом неприглядном на вид предмете.
5
В ломбарде было тихо и безлюдно. Мандельштауб сидел за прилавком и разглядывал в лупу какую-то побрякушку. Завидев в дверях Андрея, ростовщик просиял.
– Таки решили вернуться, господин студент? – проговорил он. – И это правильно. Никто не даст вам за перстень лучшую цену. Прошу вас, молодой человек, прошу.
Однако, увидев вошедшего следом Чигура, хозяин ломбарда замер с открытым ртом. По лицу его пробежало что-то вроде судороги.
– Ре… регистратор? – выговорил он и сглотнул слюну.
Чигур сдвинул кепку на затылок, затем поднял трость и положил ее конец на прилавок.
– Стригой Мандельштауб, – холодно сказал он, – на время дознания ты лишаешься привилегий, данных тебе Регистрационной Комиссией. Также сообщаю тебе, что в случае твоего неповиновения я имею полное право стереть тебя в порошок и развеять по ветру. Ты понял меня, стригой?
– Я понял тебя, регистратор, – отозвался Мандельштауб и метнул на Андрея полный ненависти взгляд.
Одно мгновение они смотрели друг другу в глаза, а в следующее Иосиф Самуилович сделал нечто совершенно дикое и неожиданное. Он рыкнул, как хищный зверь, и одним прыжком оказался на прилавке.
Чигур быстро заслонил Андрея, но Мандельштауб молниеносным ударом руки отшвырнул регистратора в сторону.
Владимир Иванович опрокинулся спиной на стол. Ножки стола подломились, и Чигур рухнул на пол вместе со столешницей. Ростовщик же, оскалив огромные клыки, ринулся на Андрея.
Но тут Чигур вскочил на ноги и схватил Мандельштауба за ворот, а затем резко дернул ростовщика на себя и швырнул о стену.
Иосиф Самуилович ударился о стеллаж с товарами и упал на пол. Он хотел подняться, но наконечник трости уткнулся ему под кадык.
– Только дернись, и я сыграю твоей головой в футбол! – проговорил Владимир Иванович. – Я лишаю тебя регистрации, стригой!
– Не имеешь права, регистратор, – прорычал в ответ Мандельштауб.
Владимир Иванович усмехнулся:
– Ошибаешься. Я регистратор с широкими полномочиями. Если понадобится, я могу разрубить тебя на куски и помочиться на останки.
– Хам. – с ненавистью и презрением прошипел Мандельштауб. – Люберецкий жлоб.
– Люберцы не трогай, кровосос. А то огребешь по полной.
Иосиф Самуилович хлюпнул носом и сделал жалобное лицо, а потом вдруг ударил по трости когтистой рукой и прыгнул было к двери. Но Чигур молниеносно выкинул вперед руку, схватил ростовщика пятерней за лицо и сильно дернул.
Раздался жуткий треск, словно кто-то рвал ткань, и кожа с лица Мандельштауба осталась у регистратора в руке.
В то же мгновение Владимир Иванович выхватил из кармана бутылочку, похожую на газовый баллончик, направил ее на ростовщика и нажал на кнопку.
Облако пара ударило Мандельштаубу в лицо. Тот заорал и рухнул на колени. Там, где кожа была содрана, открылась часть ужасной морды, страшнее которой Андрею не приходилось видеть даже в фильмах ужасов.
Вершинин попятился и хрипло проговорил:
– Что это?
– "Святая вода", – небрежно ответил Владимир Иванович. – Газ из специально синтезированных нейротоксинов. Для человека безвреден. Действует только на стригоев.
– Я не про газ. Я… про это. – И Андрей кивнул в сторону ростовщика.
Мандельштауб, стоя на коленях, пытался приделать к звериной морде оторванный лоскут кожи.
– Ты испортил мне личину, р-регистратор! – прорычал он. – Знаешь, во сколько она мне обошлась?
– Скажи спасибо, что голова на месте, – отчеканил Владимир Иванович.
Мандельштауб сверкнул глазами и процедил сквозь сжатые зубы:
– Ты превысил свои полномочия, регистратор. Я буду жаловаться твоему начальству.
– Жалуйся, кому хочешь, – холодно обронил Чигур. Затем прищурил голубые глаза и холодно произнес: – Сегодня утром этот парень приносил тебе перстень, и ты согласился заплатить ему пять тысяч долларов. Потом ты вышел в подсобку и кому-то позвонил. Я хочу знать, кому.
Иосиф Самуилович прищурил налитые кровью глаза и глухо пророкотал:
– Я не понимаю, к чему эти вопросы. Я не нарушил условий регистрации. Назначать цену за товар – мое законное право.
Несколько секунд Чигур внимательно смотрел на ростовщика, а потом вскинул трость и хлестнул его плоской стороной по щеке.
Голова кровососа мотнулась в сторону, но тут же вернулась в исходное положение, а из приоткрытого рта вырвалось змеиное шипение.
Владимира Ивановича это, однако, ничуть не смутило.
– Дошипишься, тварь, – с угрозой сказал он и снова поднял трость. – Мне повторить свой вопрос?
Мандельштауб потрогал когтистыми пальцами рубец на щеке, с ненавистью посмотрел на Владимира Ивановича, потом плотно сомкнул губы и отвернулся.
Некоторое время Владимир Иванович размышлял, затем повернулся к полке и взял с нее фотографию в рамочке. На снимке была изображена улыбающаяся брюнетка.
– Твоя супруга? – небрежно осведомился Чигур. – Симпатичная.
Немного помедлив, Владимир Иванович достал из кармана мобильник, нажал на кнопку и прижал трубку к уху.
– Алло, Игнатьев? – сказал он в трубку. – Чигур беспокоит. Будь добр, пошли людей в квартиру стригоя Мандельштауба, пусть задержат его жену. Нет, церемониться не надо. Если окажет сопротивление – применяйте силу.
По уродливому лицу стригоя пробежала судорога.
– Вы не имеете права! – рявкнул он. – Моя жена – человек!
Чигур прикрыл трубку ладонью и сухо проговорил:
– Она связалась с тобой, упырь, и тем самым поставила себя вне закона.
– Хорошо! – выдохнул Мандельштауб. – Ваша взяла! Я все расскажу, только отмените вызов!
Владимир Иванович убрал ладонь и проговорил в трубку:
– Алло, Игнатьев. Вызов на квартиру Мандельштауба отменяется. Да, уже разобрались. И тебе того же.
Убрав телефон в карман, Чигур пристально посмотрел на Иосифа Самуиловича и сказал:
– Я слушаю тебя, стригой.
– Одну секунду.
Иосиф Самуилович протянул руку и взял со стойки флакон канцелярского клея, затем выдавил несколько капель на лоскут кожи, болтающийся на щеке, и попытался приладить его на место.
Андрей не мог больше смотреть на это без отвращения и тошноты и поспешно отвернулся.
Что-то привлекло его внимание, какое-то едва заметное постороннее движение. Андрей окинул взглядом комнату, затем поднял взгляд на потолок, и рот его сам собой раскрылся от изумления.
Потолок в ломбарде был навесной, составленный из одинаковых квадратиков с вентиляционными отверстиями. И Вершинин готов был поклясться, что по потолку растеклось что-то, похоже на бесцветное, прозрачное желе. Строило ему это понять, как прозрачный студень на потолке завибрировал и стал быстро собираться в комок и словно бы отклеиваться от потолка, густея и приобретая форму и цвет.
Все это происходило очень быстро. Не прошло и трех секунд, как темный сгусток, похожий на человеческую фигуру, подобно огромной капле масла, упал на пол и быстро выпрямился в полный рост, оказавшись лицом к лицу с Андреем.
Это был человек. Высокий, плотный, с розовыми глазами и снежно-белыми волосами. Не успел Андрей справиться с изумлением, как альбинос резко вскинул руку.
Лоб и щеки Вершинина обдало лютым холодом, будто он окунул лицо в прорубь, а потом страшная сила отбросила его в сторону, и он едва не захлебнулся порывом ледяного воздуха.
Грудь пронзила острая боль. На мгновение Андрею показалось, что этот воздух выморозил ему легкие. Он закашлялся и с изумлением понял, что изо рта у него – в облаке белого пара – вылетели мелкие и колкие кусочки льда.
Альбинос быстро скользнул к Владимиру Ивановичу.
– Сзади! – крикнул Андрей.
Повторять дважды не понадобилось. Чигур молниеносно развернулся и занес трость для удара, однако альбинос схватил его руку белыми пальцами и сильно сжал. Раздался треск, и рука Владимира Ивановича покрылась наледью.
Чигур резко ударил альбиноса головой в переносицу. Тот слегка отпрянул, но успел вырвать трость и отшвырнуть ее в сторону. А потом схватил Владимира Ивановича за горло. Лицо Чигура посинело, губы и волосы покрылись инеем. Подрагивая от ледяного холода, Владимир Иванович проговорил:
– Приказываю тебе сдаться, маг. И покажи мне свою регистрацию.
Альбинос усмехнулся:
– Мерзкий человечек. Как смеешь ты указывать мне?
– Ты на моей земле, мороженщик, – выдохнул вместе с паром Владимир Иванович. – Предъяви регистрацию, или я.
– Что ты?
Владимир Иванович усмехнулся и вдруг резким ударом отбросил от себя руки мага. Вцепившись друг в друга, противники закружились по комнате, швыряя друг друга спиной об стену. Комната наполнилась грохотом ударов, облаками пыли, льда и штукатурки.
Поняв, что без его помощи Чигуру не справиться, Андрей схватил стул, выждал момент, размахнулся и изо всех сил ударил альбиноса по белой голове.
Стул разлетелся вдребезги, и незнакомец на мгновение разжал хватку. Чигур воспользовался этим, чтобы выхватить из кармана небольшой красный баллончик, похожий на крохотный огнетушитель.
Струя огня из красного баллончика ударила альбиносу в грудь. Он вскрикнул и в одно мгновение превратился в облачко горячего пара, имеющего очертания человеческой фигуры. Сотканный из пара призрак вдруг взвился в воздух и устремился к кондиционеру.
– Выдерни вилку из розетки! – закричал Андрею регистратор.
Андрей повернулся к стене, но на пути у него встал Мандельштауб. Схватив Андрея за грудки, он швырнул его в стену.
Вершинин больно ударился спиной, но не упал. Стригой раскрыл пасть, обнажив острые клыки и явно собираясь вонзить их Андрею в шею.
– Пригнись! – крикнул Чигур.