Марионетки, наверное. – Голос его задрожал. – Страшные, точно.
Рени покачала головой.
– Соки пусть выпутывается сам. У меня кончается время, и я не полезу в частный клуб. Если его поймают – значит, поймают. Если он вас выдаст – будете расхлебывать кашу. Урок сетевика номер один: получай по заслугам.
– Но… они могут его избить.
– Избить? Разве что напугать – а это вы заслужили. А повредить вам тут невозможно. – Не отпуская Стивена, другой рукой Рени схватила Эдди; в Политехническом процессоры добавили двоих спутников к ее алгоритму бегства. – А теперь мы…
На улице раздался взрыв, громче, чем бомба в политехе, такой громкий, что наушники Рени на пике шума отказали, смолкнув. Фасад отеля растворился в искрящемся водовороте. А на мостовой Карнавала громоздилась чудовищная тень, намного больше любого обычного сима. Рени не сумела толком разглядеть ее – смотреть на аритмично пульсирующую темноту было почти непосильно.
– Господи! – В ушах звенело. Урок ей – не ставить большую громкость на наушники. – Господи!
Мгновение Рени стояла, застыв, под нависающей тенью, великолепной абстракцией Мощи и Опасности. Потом стиснула плечи мальчишек, и система выкинула всех троих.
Рени взглянула на брата из‑за кухонного стола. Она волновалась за него, даже боялась, но сейчас все эмоции заглушал гнев. Он не только втянул ее в неприятности, но и добирался от Эдди домой на час дольше, чем сама Рени шла из политеха, и заставил ее ждать.
– Мне плевать, что делают все, Стивен. Кроме того, это вряд ли правда. Ты меня доведешь один раз! Проникать в Район – незаконно, и если тебя поймают, мы за полжизни не выплатим штраф. А если мое начальство узнает, что я натворила, чтобы тебя вытащить, меня могут уволить. – Она перегнулась через стол и сжала руку брата так сильно, что тот сморщился. – Стивен, я могу потерять работу!
– З‑заткнитесь, дурные дети! – пробухтел отец из спальни. – У м‑меня голова болит.
Если бы не дверь, от взгляда Рени на Длинном Джозефе задымились бы простыни.
– Прости, Рени. Честно, прости. Правда. Можно, я еще Соки позвоню? – Не дожидаясь разрешения, Стивен повернулся к стенному экрану и приказал соединить. Но у Соки никто не отвечал.
Рени пыталась сдержаться.
– Что ты говорил, будто Соки упал в дыру?
Стивен нервно барабанил пальцами по столу.
– Эдди его подначил.
– Подначил сделать что? Черт, Стивен, не заставляй каждое слово из тебя клещами вытаскивать!
– В «Мистере Джи» есть такая комната, нам парни из школы рассказывали. Там такие вещи есть… ну, в общем, сплошные боженьки.
– Вещи? Какие?
– Ну, просто… поглядеть. – В глаза сестре Стивен старался не глядеть. – Но мы их не видели, Рени. Не нашли. Этот клуб, он внутри обалденно здоровый – ты просто не поверишь! У него словно и конца нет! – На мгновение глаза его зажглись: вспоминая красоты «Мистера Джи», он забыл, в каком положении оказался. Взгляд в сторону Рени напомнил ему об этом. – В общем, мы искали, искали, людей спрашивали – мне кажется, они там по большей граждане, но некоторые совсем странные – но никто не мог сказать. А потом один обалденно жирный толстяк сказал, что пройти туда можно через комнату в подвале.
Рени подавила дрожь омерзения.
– Прежде чем продолжать, юноша, заруби себе на носу: ты никогдав это место не вернешься. Понятно? Смотри мне в глаза.
Понятно? Смотри мне в глаза. Ни‑ко‑гда.
Стивен неохотно кивнул.
– Ладно‑ладно, не буду. Так что мы потащились по этим промозглым лестницам – там как в стрелялке, чес'слово! – и нашли дверь. Соки ее открыл и… выпал.
– Выпал куда?
– Не знаю! Это было как большая дыра на ту сторону, а на той стороне дым и лампы синие.
Рени откинулась на спинку стула.
– Чья‑то грязная садистская шуточка. Вас всех следовало шугануть хорошенько. Надеюсь, он не слишком напугался. Он использовал «левый» костюм школСети, как вы двое?
– Нет. Свой домашний. Дешевка нигерийская.
Та самая, что стоит в соседней комнате. Как нищие дети могут быть такими снобами?
– Тогда головокружение или симуляция падения ему не грозит. Все с ним в порядке. – Рени сощурилась. – Ты меня слышал? Ты больше ни разу не полезешь в это место, иначе никогдане пойдешь к Эдди и Соки и не получишь сетевого времени – а не только до конца месяца.
– Что? – Стивен возмущенно вскочил. – Мне нельзя в сеть?
– До конца месяца. Скажи спасибо, что я не пожаловалась отцу, а то бы ты ремнем получил по хитрой черной заднице.
– Уж лучше это, чем без сети, – пробурчал Стивен.
– Получишь и то и другое.
Отправив ворчащего и ноющего брата в комнату, Рени соединилась со своей рабочей библиотекой – проверив предварительно, нет ли в электронной почте посланий от миз Бундази, обвиняющих политех в жульничестве и обмане, – и вызвала файлы по фирмам Внутреннего Района. «Мистер Джи» был зарегистрирован как «игорный дом и клуб развлечений только для взрослых». Владела им некая развлекательная корпорация «Веселый жонглер», а назывался он поначалу «Улыбка мистера Джинго».
Ложась спать, Рени пыталась отогнать видения обветшалого фасада клуба, башенок, похожих на вытянутые черепа дебилов, окон, напоминающих внимательные глаза. И сложнее всего было выбросить из памяти подергивавшиеся над дверью огромные губы и ряды сверкающих зубов – вход без выхода.
СЕТЕПЕРЕДАЧА/МУЗЫКА: Дрон «больше чем прежде».
(Изображение: глаз.)
ГОЛОС: Музыка «ганга‑дрон», по словам одного из ее ведущих исполнителей, в этом году станет «больше, чем прежде».
(Изображение: половина лица, поблескивающие зубы.)
ГОЛОС: Аятолла Джонс, который поет и играет на нейрокифаре в дрон‑группе «Ваш первый сердечный приступ», сказал нам:
ДЖОНС: Мы… это… будет… крупно. Чертовски крупно. Больше, чем…
(Изображение: переплетенные пальцы – множество колец, косметические тесемки.)
ДЖОНС:… чем прежде. Никакого надувательства. По‑настоящему крупно.
Мать махнула рукой, останавливая поток объяснений.
– Вот и хорошо, милочка. Только не оставайся у Порции долго – папа собирался прийти на обед. Наконец‑то.
Кристабель улыбнулась. Папа слишком много работал – так говорила мама. У него важная работа: он заведует службой безопасности Базы.